Франсина быстро осмотрела его ноги. Так она и думала! Башмаки до самых пряжек облепила мокрая глина! Господи, и где мужчины находят столько грязи? Ведь город давно вымощен каменными плитами!
Франсина вздохнула. Нет уж, мыть полы в третий раз за день она не станет! Придется поступить с бургомистром так же, как с господином Хальсом, когда он является домой в грязной обуви. Ничего, не растает.
Не говоря ни слова, Франсина выхватила у господина ван дер Мера мокрый зонт и повесила его на специальный крюк возле двери. Затем она нагнулась, обхватила колени гостя, взвалила на плечо, как мешок, и потащила к лестнице. Испуганный бургомистр не издал ни звука. Служанка, пыхтя, взгромоздила свою ношу до середины подъема и опустила на ступеньку. Нет, до мастерской не донести, тяжеловата поклажа. Господин Хальс полегче будет.
Франсина ловко стянула с бургомистра заляпанные грязью туфли, выпрямилась, улыбнулась и сказала:
— Хозяин будет счастлив вас видеть, — повернулась к закрытой двери мастерской и завопила: — Господин Хальс! К вам пришел господин бургомистр!
Дверь открылась, на площадку вышел Франс. За его плечом маячило испуганное лицо Декарта.
— Что это было? — спросил бургомистр слабым голосом, кивая на Франсину, удалявшуюся с его башмаками.
— Это наша служанка, Франсина, — объяснил Франс так невозмутимо, словно гость этого не знал. — Господин Декарт, позвольте представить вам бургомистра Харлема полковника ван дер Мера.
Полковник ван дер Мер поднялся ступенькой выше и тут же остановился, заметив страшную вещь. Большой палец правой ноги продырявил носок и нагло высунулся наружу! Бургомистр быстро наступил левой ногой на торчащий палец и принял позу девицы, застывшей в очаровательном смущении.
— Прошу прощения за мой вид, — начал он ледяным тоном, с трудом сдерживая гнев. — Франс, твоя служанка утащила мою обувь!
— Наверное, Франсина только что вымыла полы, и ваши башмаки показались ей не слишком чистыми, — предположил Франс.
— Какая наглость, клянусь богом! — вспылил бургомистр, стараясь удержать равновесие. — И ты позволяешь ей совершать такие выходки?
— Да кто меня спрашивает? — удивился Франс. — Если я являюсь в грязной обуви, Франсина мгновенно хватает меня под коленки и тащит в мастерскую!
Бургомистр измерил взглядом расстояние от лестницы до входной двери и обиженно осведомился:
— А почему меня бросила на середине дороги?
— Видимо, у нее не хватило сил, — объяснил Франс. — Вы, господин полковник, не в обиду будет сказано, сильно раздобрели на муниципальных хлебах.
Бургомистр издал неопределенный горловой звук и сел на ступеньку. Его затылок начал медленно багроветь, левая нога по-прежнему прикрывала правую. Декарт беспокойно осведомился:
— Может, мне сходить за служанкой и попросить ее вернуть туфли?
Франс спустился и сел на ступеньку рядом с гостем.
— Не советую, — ответил он, оглядываясь на Декарта. — Как бы и вам, друг мой, не остаться без башмаков.
Декарт быстро скинул испачканные туфли и издал негромкий возглас смущения. Сошел вниз, сел рядом с мужчинами и вытянул худые ноги с торчащим наружу большим пальцем.
— Ведь думал сегодня утром, что нужно надеть целые носки, — заметил он вполголоса. — А потом решил, что такая мелочь недостойна внимания настоящего философа. Клянусь, ваша служанка преподала мне хороший урок!
Плечи бургомистра мелко затряслись. Сначала Николас ван дер Мер смеялся беззвучно, а потом захохотал в полный голос, хлопая по плечу бывшего солдата Франса Хальса. Они хохотали, вытирая слезы, струившиеся из глаз, останавливались, переглядывались и снова начинали хохотать.
А в это время Лисбет металась по кухне и кричала:
— Ты с ума сошла! Содрала туфли с самого господина бургомистра! Тащила его по лестнице, как мешок с трухой! Господи, спаси и сохрани этот дом, что же теперь будет?!
Франсина оторвалась от чистки грязных башмаков и вытаращила глаза. Да что такого особенного она сделала?! Всего-навсего избавила себя от ненужной работы. Но сказать ничего не успела, потому что госпожа Хальс выскочила из кухни и понеслась к лестнице. Нужно как-то задобрить оскорбленного гостя, попросить прощения, объяснить, что Франсина будет наказана…
Лисбет добежала до передней комнаты и вдруг споткнулась, услышав громкий хохот. Она осторожно приоткрыла дверь и, озадаченная, вернулась на кухню. Не поймешь этих мужчин: сидят на лестнице и рыдают от смеха, а господин бургомистр громче всех. Ну, не сердится, и слава богу!
Лисбет окинула взглядом сияющий пол, угрюмую Франсину, возившуюся с башмаками гостя, и негромко сказала:
— Впрочем, знаешь, может, и правильно ты поступила. Мыть пол по три раза в день — это уж слишком.
Франсина только плечами пожала. Подумаешь, удивила! Как будто она и сама этого не знает! Заботливо протерла тряпочкой сияющие башмаки и понесла их господину бургомистру.
Глава 26
Лена сидела на подоконнике и смотрела на улицу. Первый снег уже покрыл тротуар тонким скользким слоем, на голых ветках оседали пушистые муфты. Утром коммунальщики посыпали тротуар реагентами, и к обеду ледяная корка превращалась в хлюпающую под ногами грязь. Выходить на улицу не хотелось.
Лена сползла с подоконника, достала тетрадь с конспектами и попробовала позаниматься. Похоже, голова объявила забастовку. Несколько дней подряд ей не удается дочитать один и тот же абзац. Это плохо. Сессия на носу, а она никак не может четко сориентироваться… Лена резко отшвырнула тетрадь.
К черту это проклятое ориентирование! Много хорошего оно ей принесло?
Зазвонил домофон. Этот звук немного оживил мертвую тишину полупустой квартиры. Лена нехотя встала с дивана и побрела в коридор. Наверняка кто-то ошибся номером.
— Вы к кому? — спросила Лена, сняв трубку.
— К тебе, — ответил знакомый голос.
Лена не поверила своим ушам.
— Валерий? Ты?
— Я, — ответил «золотой мальчик» незнакомым мужественным тоном. — Пустишь ненадолго? Нужно поговорить.
Лена хотела спросить, знает ли его мама об этом визите, но вовремя спохватилась. Домофон находится рядом с охранниками, они слышат разговор от начала до конца. Незачем ставить парня в идиотское положение, она и так достаточно ему насолила.
Валерик вышел из лифта буквально через минуту. В руках он держал огромный букет цветов и коробку с тортом. Лена широко раскрыла глаза. Галлюцинация, не иначе.
— По какому поводу?
— Я думал, ты болеешь, — объяснил Валерик. — Тебя уже несколько дней нет на занятиях.
Лена прикусила губу, не отрывая от гостя озадаченного взгляда. Все правильно, она несколько дней не выходит на улицу. Сидит на подоконнике и рассматривает улицу как кошка. Странно, что кто-то заметил ее отсутствие. Странно, что кому-то есть до нее дело.
— Иди в комнату, — сказала Лена.
Она отнесла торт и цветы на кухню и тут же вернулась. Ее терзало смутное беспокойство.
