— Я вполне серьезно. Я найду ему новых хозяев.
— Делани, ты не допустишь, чтобы в твоем доме поселилась собака. За ней необходимо ухаживать. Это не горничная, и она не подаст тебе в кровать кофе.
— Всего на один-два дня. Пока кто-нибудь не примет его.
Я подняла щенка. Он не стал вцепляться в мою ногу. Это был просто теплый комочек.
— Сорок восемь часов, максимально. Он такой сладкий, прямо как пирожное.
Щенок лизнул мне руку и написал на блузку.
Я прополоскала блузку в раковине, отжала ее, подняла вверх и заметила на полке у вешалки для полотенец рукопись моего нового романа.
Ну по крайней мере первую его главу. Вернувшись на кухню, я увидела, что Джесси убирает тряпку и ведро. Он выглядел уставшим. Нужно было как-то отвлечь его внимание.
— Что ты думаешь о моем новом романе? — спросила я.
Если бы он был гекконом, то сразу взобрался бы по стене и спрятался в какую-нибудь щель.
— Он ужасен.
Я повернулась и направилась в спальню. Там, на тумбочке, были сложены книги.
— Давай-ка посмотрим, что здесь. «Журнал коллегии адвокатов Калифорнии», новая биография ФДР.[5]
Джесси тоже подъехал туда.
— Я читаю твою рукопись.
— «Военная политика: почему командованию необходимо развивать у людей низменные инстинкты?» О, и еще DVD. Америка состоит из послушных людей и придурков. — Я положила руку на бедро. — Ты прочитал не более девятнадцати страниц.
— Нет, прочитал.
— Это то, что лежит в ванной комнате.
— Нет, правда. Я прочитал ту часть, в которой умирают солдаты.
Я пошла на него. Он отъехал назад.
— Мужчины в жизни Роуэн. Ее любовники. Их всех убивают. Это ужасно.
Я продолжала наступать на него.
— Как?
— Как — что?
На лице у него появилось такое выражение, когда кто-то спрашивает: «Дорогая, это платье не слишком меня полнит?»
— Как они умирали? — спросила я. — Ну давай же, ведь врачи это объясняют.
— Ну… — Он заехал в угол и был вынужден остановиться. — Слишком много женского начала?
Я мрачно посмотрела на Джесси. Он затаил дыхание.
Я захохотала.
Он расслабился, заулыбался, а я пошла обратно на кухню и взяла коробку.
— Пойдем, собака. Поедем ко мне домой, где людям нравится хорошая беллетристика.
В моей кухне щенок дрожал в своей коробке и выглядел очень маленьким. Люк сидел на корточках и гладил его. Лицо у ребенка прямо светилось.
— Как его зовут? — спросил он.
Только дай им имя, и скоро ты уже будешь помещать на рождественские открытки их фотографии с колпачками гномиков на голове.
— Как нам следует назвать его?
Люк задумался и наклонил голову.
— Олли.
— Так тому и быть, — кивнула я.
Люк приподнял щенку уши. Я улыбнулась Брайану.
— И не думай. Собака нужна мне не больше, чем канал для контрабанды марихуаны, — сказал он.
Я перестала улыбаться.
— Хорошо. Тогда окажи мне другую услугу.
— Какую?
— Образно говоря, нам нужно нагнать страху на Пи-Джея.
— Образно нагонять страх? Это я умею.
— А мне казалось, что ты умеешь только сеять смерть с неба.
— Нет, это мое наказание.
— Превосходно. Я хочу нагнать на Пи-Джея такого страху, чтобы он наконец заговорил.
Когда Пэтси Блэкберн открыла дверь, я услышала хохот, сопровождаемый возбужденными голосами. Пэтси была в свитере с высоким воротником. На шее — шесть золотых цепочек. Она была очень оживлена.
— Заходите, присоединяйтесь к нам. Здесь собралась семья жениха, — сказала она.
Так оно и есть. На конец недели назначена свадьба ее племянника. Хоть я и была включена в свадебную свиту, с будущими молодоженами я не была знакома. Стол в столовой был завален остатками лазаньи. Когда мы вошли, радостные голоса слегка затихли. Кейт Блэкберн встал и протянул руку Брайану.
— Капитан третьего ранга Делани, я полагал, что вы все еще в Пентагоне.
Кейт передал своим сыновьям характерные для него строгий взгляд и рост, хотя со временем, казалось, он постепенно терял эти качества. Это был аккуратный и вежливый человек, проводивший все свое рабочее время на складе фирмы, продавая скоросшиватели и печатную бумагу.
Он представил нас. Родителей жениха, сестру Пэтси Диди и ее мужа Чака Дорнана, отличавшегося сугубо манхэттенской утонченностью. В Санта-Барбаре у них был зимний дом. Их сын Дэвид радостно улыбнулся нам. Невеста, Каролина Пил, вела себя подобно застенчивой девушке в розовой кашемировой шали. Она не съела ни кусочка от своей лазаньи. И только когда Кейт представил меня как подругу Джесси, она отпустила руку Дэвида, за которую крепко держалась.
— Вы моя подружка, — произнесла она. — Потрясающе!
— Аварийная замена невесты прибыла в ваше распоряжение для дальнейшего прохождения службы, — со смехом доложила я.
Она оглядела меня с ног до головы.
— Вы уже примеряли платье?
Каролина пригласила меня в свою свиту по одной-единственной причине: мои размеры соответствовали платью ее близкой подружки, которая попала в больницу из-за того, что неделю назад она упала со своего пони для игры в поло.
— Моя примерка назначена на четверг, — ответила я.
Дэвид откинулся на стуле, покачиваясь.
— Вы философ-моралист?
— Нет, скорее, я писатель-фантаст.
Две пары удивленных глаз уставились на меня.
— Моя сестренка была далека от университетского женского клуба, — пояснил Брайан.
Пэтси громко засмеялась.
— Эван пишет книги. Научно-фантастические. Как я слышала, это что-то вроде «Джетсонз», только с использованием огнестрельного оружия и группового секса.
Семь пар удивленных глаз, включая и мои. Бокал для коктейлей Пэтси был пуст. Она перешла к третьему раунду — отбросила сентиментальность и вышла на уровень, когда могла сболтнуть лишнее.
Из соседней комнаты доносились звуки гитары Пи-Джея. Сквозь дверь было видно, что он сидит на полу. Он наигрывал что-то из блюзов и выглядел соответственно печальным. На концах струн его гитары
