Я стала отступать назад.
— Какого черта им здесь надо?
Он взял меня под руку:
— Спокойнее. Мы сейчас не спеша уйдем.
Мне хотелось дать деру. Мерлин перевел взгляд с меня на свою гитару. Рука пробежала вверх по шейке. Его тщедушное тело двигалось в ритме музыки. Он был одет в выходной костюм зеленовато-голубого цвета. Мерлин отвернулся в сторону от микрофона и что-то проговорил. Выстукивая ритм на барабанах, Мерфи поднял голову и посмотрел поверх собравшихся.
— Пора, — сказала я. — Мне хочется уйти отсюда. Нужно предупредить Джесси, — добавила я, наклонившись к Марку, чтобы он мог услышать меня. В зале было шумно.
Я огляделась. Джесси был в другом конце зала неподалеку от двери. С таким побитым видом он впервые был похож на своего отца.
Я постаралась пойти быстрее, но Марк сдержал мой порыв. Джесси увидел меня. На какое-то время он, казалось, почувствовал облегчение. Но потом закрыл глаза и помрачнел. Не говоря ни слова, он резко подал назад и выехал из зала в холл, оглянулся и пропал из виду.
Я поняла, что? он увидел. Он увидел меня на танцевальной площадке под руку с Марком Дюпри.
К черту все! Я резко вырвала руку и начала протискиваться между танцующими парами. Посредине танцевального пятачка подружки невесты исполняли какой-то танец. Я вышла к бару. Песня подходила к концу.
Марк протянул ко мне руку:
— Подожди, Эван.
Мимо проскользнула Синса, направлявшаяся к бару.
— Должна отдать тебе должное, Эван. Ты выглядишь на пять с плюсом.
— Что? — переспросила я.
— Тебе удалось столкнуть между собой всех мужчин. Так что ты еще та женщина.
На сцене оркестр «Авалон» играл что-то в стиле свинг. Вел Мерфи, нажимая ногой на басовую педаль, палочки колотили по тарелкам, бритая голова дергалась в ритме музыки. Из-под ниспадающих усов высунулся язык и смочил губы. Мерфи постоянно следил за мной. Я потащила Марка из зала в холл. Звуки музыки стали тише.
— Не беги, — сказал он.
— Я должна найти Джесси, поговорить с ним наедине.
Джесси нигде не было видно. Я направилась к выходу.
Марк поспешил за мной.
— Это невозможно. Секретная служба так не работает.
В атриуме Джесси тоже не было. Песня закончилась. Послышались редкие аплодисменты, и оркестр переключился на медленный мотив в стиле «Би Джиз». Я вышла через дверь на лужайку. На подъездной дорожке Джесси захлопывал дверцу своего «мустанга».
Я прошла мимо огромных ваз с оранжевыми бугенвиллеями. Марк шел следом за мной.
Потом я остановилась.
— Подожди. Здесь, пожалуйста.
Он нахмурился и покачал головой. Джесси включил зажигание.
Я положила руку на грудь Марку.
— Если Минги выйдут, отстрели им их ботинки. Но позволь мне поговорить со своим другом с глазу на глаз.
Я разговаривала как неуверенный в себе подросток. Друг. Нужно было сказать «любовник». А душа требовала сказать «муж».
Джесси выехал со стоянки, повернул руль и увидел меня. Я выбежала на подъездную дорожку и уперлась обеими руками в капот.
— Подожди.
Двигатель заработал на холостом ходу. В моих руках отдавалось его частое и мощное постукивание. Лицо у Джесси было усталым и безразличным. Громко играла стереосистема. Весенняя печаль. «Восход солнца». Песня была безрадостной и суровой.
Джесси опустил стекло.
— Я не хочу этого делать, Эван.
— Я к тебе сяду.
— Нет. С меня хватит. Я попрошу Лавонн сопровождать тебя сегодня во второй половине дня.
— Минги здесь. Они играют «Остаться в живых».
Он посмотрел на здание клуба и на курящего в стороне Марка.
— Они меня видели и, наверное, тебя тоже.
Он поднял и опустил плечи. Посмотрел на меня:
— Я уезжаю.
— Я с тобой.
Я обежала вокруг, села в машину, закрыв за собой дверцу. Марк двинулся в нашу сторону. Джесси взялся за руль. Он ждал, что я скажу еще одно слово. Я была так близка к тому, что меня вышвырнут вон. Я бросила на Марка извиняющийся взгляд и не стала говорить ничего.
— Ну ладно, — сказал Джесси и нажал на газ.
Мы с шумом промчались по подъездной дорожке. На нас падали то золотые, то зеленые полосы света. Посмотрев в зеркало заднего вида, я увидела, как Марк быстро побежал за нашей машиной, но тут же отстал.
Потом он остановился и махнул смотрителю автостоянки.
— Видишь Мингов? — спросил Джесси.
— Нет, но это не значит, что они не поехали за нами.
— Мы уже далеко. Они нас не догонят.
Мы с ревом вырвались на автостраду. Двигатель работал на полную мощность. Из стереосистемы лилась мелодия «Мир разваливается на части» — грустная песня об утрате и ненависти. Я смотрела, как мимо проносятся вечнозеленые дубы.
— Я понимаю, что я дура, — заговорила я. — Я напрочь все испортила.
Начался крутой поворот. Джесси проехал его, не сбавляя скорости. Я ударила ногой в пол, но педали тормоза под ногой не было. Машина снова пошла по прямому участку.
— На что он намекает, когда говорит Пи-Джею, что ему нечем гордиться, подравшись со мной?
— Джесси, ты…
— Можешь не продолжать. Просто помолчи. Это был мой самый глупый и грубый поступок, который я когда-либо совершал на людях. И теперь навсегда останусь в глазах моей семьи дрянью. — Он посмотрел в зеркало заднего вида. — Но я проучил Пи-Джея. Он свое получил.
— Я понимаю. И спасибо тебе за то, что заступился за меня.
— Это был честный бой. И я вовсе не нуждался в том, чтобы какой-то летчик вмешивался в драку и спасал меня.
— У меня возникло впечатление, что ему приходилось и раньше разнимать драчунов. Он и не думал проявлять какое-то неуважение к тебе.
— Правильно, болтаясь среди собравшихся с видом человека, готового в любое мгновение выхватить пистолет. И в этих дурацких темных очках, в которых ходят одни проститутки.
— Ладно, достаточно. — Плечи мои напряглись. — К ВМС США это не относится.
— Не относится? Тогда к чему же?
Белая разделительная полоса на асфальте потеряла свои четкие очертания. Стереосистема больно била по ушам. Я уменьшила громкость.
Джесси вернул регулятор громкости в прежнее положение. Автомобиль тяжело шел на подъем.
— Ты едешь слишком быстро.
Никакой реакции.
