стояли три полицейские машины, пожарная машина, машина «скорой помощи» и грузовик пожарной охраны с медицинским персоналом. К этому сборищу было еще одно бесплатное приложение — смерть.
Медики производили первичный осмотр Марка. Они перевязали ему кровавую рану на голове. Мерфи нанес Марку удар разбитой бутылкой, и ему требовалось наложить швы на рваную рану на коже головы. Равно как и на колотую рану руки. Ему удалось открыть пачку марлевых тампонов из аптечки и разорвать рубашку, чтобы сделать жгут. Однако стекло глубоко прокололо ему предплечье, из-за чего Марк потерял много крови.
Я подошла к грузовику медперсонала. Лицо Марка, обычно цвета кофе, сейчас было совершенно серым. Медицинский работник проверял его на наличие сотрясения мозга, мигая миниатюрным фонариком у него перед глазами.
— Это всего лишь головная боль и больше ничего, — сказал Марк.
— Вас тошнило, — сказал медик.
— Это морская болезнь.
Медик опустил свой фонарик.
— Слушаюсь, капитан.
Он полез в грузовик за какими-то материалами. Марк сидел на заднем откидном борту, прижав ко лбу марлевый тампон.
— Эти чертовы маленькие суденышки всегда вызывают у меня тошноту. Дайте мне что-нибудь водоизмещением эдак в сотню тысяч тонн. С атомными двигательными установками и авиационным крылом.[19]
Я крепче затянула одеяло, прикрывавшее мои плечи.
— Деви Гольдман сказала, что на яхте была стрельба.
— После, — пояснил Марк. — Мерфи удерживал ее, и я не мог как следует прицелиться. — Он отвел глаза. — У него в руках была бутылка виски, и он был готов ударить ею Деви.
Порыв ветра заставил его прищуриться. Никто из нас ничего не сказал о том, что нас тревожило больше всего: то, что Мерфи всего лишь отсрочил насилие над Пи-Джеем с помощью этой бутылки.
— Когда Мерфи ударил меня бутылкой, Деви вырвалась и убежала. Он погнался за ней. Он поднялся на площадку, прежде чем я пришел в себя и выстрелил четыре раза. Перед тем как выйти, Мерфи закрыл меня в каюте.
Лицо у него было спокойным, но я покачала головой:
— Ну и ну! Что-то здесь не так.
Я оторвала марлю. Его голову пересекала длинная рана.
— Бог мой, Марк, Мерфи стрелял в тебя!
— Пуля прошла по касательной.
Мои ноги снова стали ватными.
— Мне следовало получше постараться ухватиться за швартовы.
Его глаза оставались холодными, но на губах появилась мягкая улыбка.
— Ты сделала все, что было возможно.
— Ты тоже. Ты спас Деви.
— Ручаюсь, что она сейчас на полпути в Аризону. Я только вчера, во второй половине дня, залил полный бак бензина.
Подошел полицейский, поскрипывая форменным ремнем.
— Мисс, надеюсь, теперь вы готовы кое-что пояснить нам.
— Через пять минут, пожалуйста.
Шон был мертв. Пуля попала ему прямо в лоб, как сказали полицейские. Его последние слова были напыщенно хвастливыми. Он сказал Синсе, что она дура, обзывая его за то, что у него всего один пистолет. Он был не прав. У Синсы был пистолет, засунутый в сапог. А у Шона был пистолет, в котором кончились патроны.
Синсу увезли в другой машине «скорой помощи». Выстрел из ракетницы был произведен со слишком большого расстояния, чтобы убить ее, но заряд магния взорвался прямо у нее на груди. Ее ждала тюрьма, и она останется там на долгое время. И никогда уже не будет выглядеть такой, как раньше. У меня для нее не нашлось и капли сострадания.
Я обрадовалась — Тоби был арестован. Когда он вошел в автобус, Лили Родригес уже находилась там. Как и трое полицейских из управления полиции Лос-Анджелеса. Он даже не успел оказать сопротивления. Так что теперь мы были в безопасности.
Марк протянул руку и убрал волосы, закрывавшие мне глаза. Одну прядь он заложил мне за ухо. В его глазах светилось спокойствие. Он кивнул в сторону берега и сказал:
— Ну, иди.
Я пошла туда, где сидел Джесси, пытавшийся согреться под одеялом, который ему выдали пожарные. Он смотрел на небо в том направлении, в котором улетел вертолет с Пи-Джеем.
— Мне нужно попасть в больницу. Я не хочу оставлять его одного, — сказал он.
— Тогда поедем.
Он посмотрел на пирс.
— «Мустанг» достоин хороших поминок. — Он пригладил волосы рукой. — А мои колеса были на заднем сиденье.
Я попыталась рассмотреть дальний конец пирса и повернулась к грузовику медперсонала.
— Марк, ты не видишь машину Джесси?
Он посмотрел своим орлиным глазом и поднял большой палец. Джесси с облегчением вздохнул.
Я выпрямилась.
— Дай мне ключи. Я пригоню его.
Джесси продолжал смотреть на небо.
— Может быть, на этот раз он испугается по-настоящему.
В его глазах отразилось страстное желание. Я упала духом.
Я могла ничего не говорить из того, в чем мне признался Пи-Джей. Я могла защитить хрупкое примирение Джесси со своим братом и тоже надеялась, что произошедшая катастрофа в самом деле напугала Пи-Джея.
Пи-Джей допустил убийство Бриттани Гейнс. Допустил из-за страха и из-за любви к Синсе Джимсон. Если бы я рассказала все это полицейским, Пи-Джей попал бы в тюрьму. Если бы я сказала об этом Джесси, то нанесла бы ему глубокую душевную рану. После всего того, что ему пришлось пережить, могла ли я допустить такое?
Он поднял глаза и посмотрел на меня. Губы у него были почти такими же синими, как у Пи- Джея.
Пи-Джей заманил доверчивую подружку и обрек ее на смерть. Если не мне защитить честное имя Бриттани, то кому еще?
И я знала, что у Джесси достаточно сил для того, чтобы услышать это. Он возненавидел бы меня, если бы я поступила иначе. Я просто должна была сказать правду. И эта правда могла покончить со всем, что было для него дорого, здесь и сейчас.
Он почувствовал мое душевное состояние и взял меня за руку:
— Что происходит?
Я села и рассказала ему все.
Глава сорок третья
Небо прорезал какой-то странный свет. Солнечный луч пробежал по темным облакам и дубам. Замерцали темно-красным светом бугенвиллеи, росшие вдоль забора, и ярко-желтым те, что росли у кучи древесного угля. Засунув руки в карманы джинсов, я смотрела, как Марк бросает свой шерстяной походный костюм в кузов машины.
