Столб словесного огня. Стихотворения и поэмы. Том 1

ПИНЕТА ВО ФЬЕЗОЛЕ

Под пиниями зеленый сочный бархат,
Как драгоценный радужный ковер.
С душой библейского я патриарха
На бесконечность устремляю взор.
Вдали долина дымчатая Арно,
Флоренции священный силуэт.
Издалека там всё высокопарно,
Духовный там повсюду розлит свет.
Глядишь, и красный плащ как будто Данта
Меж лавровых мелькнет внезапно кущ,
Иль Микель­Анжело внизу, гиганта,
Увидишь сквозь нависший с окон плющ.
И кажется, что снова Возрожденье
Возможно строгих эллинских искусств,
Что стоит создавать стихотворенья
И жизненный преодолеть искус.
И изумрудные зыбятся иглы,
Благоухая терпко надо мной,
И на стволе я вижу наши сиглы,
Пронзенные алмазною стрелой.
И ты глядишь восторженно мне в очи,
Как опьяненная от красоты,
И уходить под звездный полог ночи
Не думаем еще ни я, ни ты.
Все наши мысли в бирюзовой дали,
Где чудится морская синева,
И пинии поют совсем как тали,
Как волны движется вокруг трава.
И радостно, так радостно на сердце,
Как будто много лет ушло назад,
Как будто жизнь – причудливое scherzo
И не прошли мы вместе через ад.

ЗАТИШЬ

Сегодня море – Спящая Царевна,
Лежащая в хрусталевом гробу:
Так неподвижно, так оно напевно,
Так позабыло грозную судьбу.
Жемчужная молочная безбрежность,
В туманной дымке с небом поцелуй,
Невыразимая словами нежность,
Ни ропота, ни синих аллилуй.
Как паучки­танцовщики над речкой,
Едва воды касаются челны,
И облачные сами мы овечки,
Что в дымке палевой едва видны.
Как призраки, висят над гладью скалы,
Готический из мрамора собор.
Беззвучно чайки в синие порталы
Влетают, к бездне опуская взор.
Безмолвно мы на барке притаились,
Как за душистою копицей дрофы.
Тетрадь стихов и книжка вдруг закрылись,
И оборвались с полуслова строфы.
Угрюмая невдалеке цистерна
Вдруг заревела, лоцмана зовя,
Ты вздрогнула, как трепетная серна,
Шепнув: – В безбрежности мы два червя!
Судьбы как будто костяные пальцы
На горле сжались. Грянула бы буря!
Как в Святки, в тусклое глядишь зеркальце,
Мне жутко так сидеть, главу понуря!
Дай сесть на весла! – Встрепенулся ботик,
И зазыбился сзади иероглиф...
И целовал я в гроте милый ротик,
С опаской глядя на подводный риф.
Потом поднялся свежий maestrale...
Сребристая взвилася пелена,
Ундины синие из недр восстали,
Исчезла затишь наподобье сна!

НЕРОЖДЕННЫЕ