— Значит, ты и Ли все еще вместе?
— Да.
— Везет. А то я слышала, что после шумихи в газетах тебя окоротили. Но, видать, обошлось. Повезло.
Нет ничего более титанически несносного, чем опека отвратительного подростка. Джон только улыбнулся и отхлебнул воды.
Ли села между Оливером и Стюартом, и те поочередно что-то ей втолковывали, а она сосредоточенно смотрела на скатерть.
Лео поддерживал разговор с Бетси, выдавая по слову-другому, а та смотрела на Ли, как гончая на барьер.
— Как дела в школе? — Джон попытался изгнать из голоса всякую злобу.
Скай скорчила скучную гримасу.
— Потихоньку, помаленьку. Следующий семестр последний. Папа говорит, что до шестнадцати успею поступить в сценическое училище и тогда вернусь в Лос-Анджелес. Джон, расскажи мне о своей сексуальной жизни.
— Нет.
Фотограф кружил вокруг столов.
— Снять вас всех вместе?
— Было бы мило, — ответил Оливер.
И тут же раздался голос Ли:
— Не надо.
— Не стоит, — на полуслове оборвал себя Оливер.
Из-за плеча Ли у столика появилась девушка. Она была бледной, с волосами торчком, как у беспризорника, веснушками на лице и раскосыми зелеными глазами.
— Мисс Монтана, понимаю, что с моей стороны это очень дерзко. — Она говорила с шотландским акцентом и изрядной долей шарма. — Пожалуйста, позвольте с вами сфотографироваться.
Ли обернулась, чтобы лучше рассмотреть незнакомку.
— Знаете, милочка, это немного… ну ладно. — Знаменитость улыбнулась в объектив.
Девушка наклонилась рядом.
И тут фотограф понял свой шанс.
— Может быть, все-таки всех вместе? Это займет всего секунду.
Они тесно сомкнулись. Скай обвила за шею Джона и втиснула ему в бок грудь.
— Большое спасибо, — проговорила девушка. — Я такая огромная ваша фанатка. Очень люблю ваши песни. У вас невероятный успех.
— Благодарю, милочка. — Ли снова повернулась к столу.
— Мы тоже записываемся.
Недоумение собравшихся превратилось в любопытство.
— Вы поете? — спросил Сту.
— Да. В группе. Извините, мне следовало представиться. Я Айсис из «Ап-лейт».
Название ни на кого не произвело впечатления, кроме Скай, которая пробормотала:
— Ах ты, Боже, ты Айсис из «Ап-лейт»!
— Да, привет.
— А я Скай Худ. Дочь Оливера Худа. Это мой папочка. — Голос девушки от возбуждения сорвался.
— Привет.
Ситуация становилась в высшей степени затруднительной. Следовало ли представлять девушке весь стол? Но это вознесло бы ее из фанов в равные. И потом, в какой степени она была на самом деле знаменита? То, что ее знала Скай, — еще никакая не рекомендация. Но с другой стороны, молодежный и поп-рынки — огромное пространство. Никогда не предугадаешь заранее, где повезет. И теперь каждый из собравшихся прочесывал глубины памяти. Не совершить бы ложного шага. А вдруг она все-таки нечто, а не абы что? Все лихорадочно соображали. Первым решился сделать ставку Лео.
— Послушайте, Айсис, а почему бы вам с нами не выпить? Вы здесь с приятелями?
— Нет-нет. Только со своим менеджером и одним журналистом. Но они уже набрались и норовят достать себе травки и девочек. Я здесь на рекламной съемке.
— Ты в рейтинговой десятке, — расплылась в улыбке Скай. Внезапно она превратилась в главного эксперта.
— В семи странах. Но одна из них Люксембург, так что можно считать, в шести с половиной. Я только что слышала, что наш альбом стал золотым. Вот почему мы пьем. Его как раз сейчас играют.
Это решило дело. Девушка была одной из них. И оказалась достойной присоединиться к знаменитостям.
— Извините, вы обсуждаете что-то серьезное?
— Нет-нет, — поспешил с ответом Оливер. — Я как раз хотел предложить тост. Прошу наполнить бокалы. За Антигону и Ли Монтану, двух великих героинь вне времени. Антигону и Ли Монтану в одном лице.
— Вы собираетесь играть Антигону?
— Похоже на то, — улыбнулась Ли.
— Бесподобно! Я очень люблю эту пьесу! Вы прекрасно подходите. Версию Ануйя?
Ли промолчала. За нее отозвался Сту:
— В основном да. Вы с ней знакомы?
— Играла в школе. Антигону.
— Забавно, — буркнул Джон. — А я Хора.
Ли метнула на него взгляд, смысла которого он не понял, но ощутил, что им недовольны.
— Пошли к дому, разляжемся вокруг бассейна, — предложил Лео. — Здешнее место слишком смахивает на уголок зверопеттинга.
— Кстати, искупаемся, — холодно улыбнулась Ли.
Появился счет, и Джон вцепился в него обеими руками.
Ему никогда не приходилось платить за такую ораву людей. Удовлетворение оказалось чрезвычайным, даже если деньги были вовсе не его. Сумма театральна, отвратительна, смешна. Джон добавил 15 процентов чаевых за обслуживание и лихо расписался. Но никто не заметил, ни на кого это не произвело впечатления.
Все лежали на солнце. Оливер и Сту затерли Ли в угол и заставили обсуждать грим. Джон готов был поспорить, что они ей изрядно наскучили — ее внимание быстро рассеивалось. Мужчины хотели многое сказать и делали это не самым быстрым способом. А Ли никто бы не назвал благодатной слушательницей.
— Милейшие, я не на публике.
Джон подумал, не спасти ли ее, но отказался от своего намерения. Раз хочешь играть в театре, терпи паточное бормотание продюсера и гундосый голос директора. И еще его заинтриговала Айсис. Он глаз не мог оторвать от нее — поджарой и гибкой, с длинными пальцами, с выражением ленивой самоуверенности и явно победной улыбкой. Она была очень, очень сексуальна — девушка типа Петры, только если бы Петра была не Петрой. Джон выкинул мысль из головы.
— Смотрите, что я нашел! — От дома семенил Лео. — Альбом Айсис. Он был у Каспера.
Из динамиков выплескивалась музыка, усиленный электронной акустикой хриплый, раскатистый голос брал пронизывающе высокие ноты. Джон узнал мелодию: она гремела из колонок в пабе, в магазинах джинсовой одежды, из автолавок и телевизоров. Вот она какая великая демократическая штука — эта поп- музыка. Народная культура, признаете вы ее или нет. Повелительница трудящихся. Нет такого человека, который бы не окунался в нее. Айсис лежала у мелкого края бассейна, свесив руки через поручень. А Ли перевернулась на спину и прикрыла ладонями глаза. С каждого ее бока, словно переговариваясь сквозь сетку, горячо бубнили театральные деятели.
