Он аккуратно привёл судно к ветру, сохраняя дистанцию. Пока «Горностай» замедлял ход, рыбы успели раствориться в ночи.
«Чего и боялся, – Эрван похолодел. – Где эти сволочи? Кормовой фонарь зажечь? Нет уж, ослепит – только хуже будет!»
Эрван до рези в глазах вглядывался в ночь: ничего, только чернота со всех сторон да бледное пятно света на палубе – в кают-компании зажгли свечи. Море понемногу успокаивалось, и звезды без помех отражались в воде – будто небосвод перевернулся. Эрвану показалось, что океана под судном больше нет, что «Горностай» движется сквозь ночь, подобно луне и звёздам… Голова у него закружилась, он вцепился в румпель и зажмурился.
«Всё это хорошо и даже красиво… Но рыбы-то где? Давай, парень, давай высматривай!!!»
Он распахнул глаза, завертел головой. Свечи в кают-компании погасли – и Эрван больше не видел ни палубы, ни мачт: только угольная чернота повсюду да бусины звёзд – строгие, неподвижные сверху и танцующие на мелких волнах внизу.
Танцующие? Эрван помотал головой, протёр глаза на всякий случай, уставился на группу лазоревых точек слева по борту.
Яркие, манящие, они сияющим веером расходились от невидимого центра, укрытого волнами. Эрван заметил похожую группу чуть дальше и впереди, потом ещё и ещё…
«Неужели рыбы? Не может быть – в наших морях парусники не светятся! Или может?» – Эрван ощутил, как облегчение накрыло его тёплой волной.
Главное теперь – не заснуть…
На всякий случай Эрван пересчитал диковинные созвездия: шесть групп огней слева, две справа и одна – впереди, возле бушприта. Рискнул перевести дух.
«Все на месте, никуда вроде не торопятся. Глядишь, и скоротаю ночку». – Он присел возле румпеля, не спуская глаз с рыб.
К первым склянкам парусники осмелели и приблизились к «Горностаю» футов на сто. Эрван получил возможность разглядеть их во всех подробностях: громадные плавники сияли, будто горный снег под луной, покрытые серебряной чешуёй тела рассекали воду, оставляя за собой светящиеся водовороты. Огромные круглые глаза отсвечивали желтовато-зелёным, как у кошек.
Соседство корабля, похоже, настроило их на игривый лад: Эрван увидел, как огни на плавниках засветились ярче – сначала у одной рыбины, потом у второй, третьей… Скоро вся стая пришла в возбуждение и принялась описывать круги возле судна. Эрван с тревогой наблюдал за ними.
«Может, позвать кого? Поди разбери, что им в башку взбредёт…» – Эрван не успел как следует обдумать мысль: ближайший парусник вдруг забил хвостом, щёлкнул вытянутой пастью и ушёл под воду. Забыв об опасности, Эрван зачарованно наблюдал, как размытый пучок света несётся к борту.
Лишь оказавшись под водой целиком, парусник разогнался как следует: словно в корабль метнули сияющее копье. Эрван зажмурился, ожидая услышать треск переборок и гул воды в пробоине…
Несколько томительных секунд тишины – затем громкий плеск воды с другого борта.
Эрван выдохнул, решился открыть глаза… И едва не задохнулся от удивления и восторга: следующий парусник молнией пронёсся под килем и выскочил на поверхность, роняя с чешуи сверкающие капли.
«Да они просто играют! – осенило Эрвана. – Или тренируются – совсем как мы».
Он улыбнулся. Накинул ременные петли на румпель, затянул узлы: «Сам должен? Будь по-твоему, Салаун. Корабль и так с курса не собьётся, а я погляжу с борта – когда ещё такое увидишь!»
Он перегнулся через планшир, заворожённо следя за диковинными пируэтами.
Осмелевшие рыбы составили пары и легко скользили под килем, оставляя за собой причудливые дуги и линии: длинные, переливающиеся всеми оттенками зелёного и голубого. Не успевали растаять следы от одной пары танцоров, как следующая устремлялась в глубину, прочерчивая новые и новые узоры, один замысловатее другого… На миг Эрвану показалось – рыбы плетут вокруг корабля светящийся невод.
«Уж не на нас ли охотятся?» – Нелепая мысль заставила улыбнуться: всем существом своим он чувствовал, хотя и вряд ли смог бы объяснить почему, – никакой опасности парусники не представляли.
«Наоборот, – решил он без тени сомнения. – Пока они рядом, всё будет хорошо».
Внезапно его охватило чувство абсолютного покоя: сильное, властное, оно изгнало все сомнения, все загнанные глубоко внутрь тревоги, все глупые и суетные желания… Эрван больше ни о чём не жалел, никому не завидовал, ни в чём не раскаивался – память о старых обидах, несбывшихся надеждах и глупых поступках не исчезла, но будто подёрнулась серым пеплом. Пламя страстей, сжигавшее его изнутри, погасло. Эрван ощутил ясно, с полной убеждённостью – у него не осталось врагов. Да и были ли они?
Он не думал о прошлом – его больше не существовало. Не печалился о будущем – его ещё не было. Вокруг простиралось бесконечное настоящее: величественное, неуязвимое в своей первозданной красоте, наполненное глухим шумом волн и плеском игривых созданий, беспечно принявших «Горностай» в свою компанию.
«Это не мы движемся – океан несёт нас в ладонях: иногда ласково баюкает, как сейчас; иногда грозно трясёт, напоминая о своём безграничном могуществе. Мы – его дети, его подданные. Мы в его власти».
– Ты начинаешь понимать, – послышался негромкий голос. – Так говорят и думают люди моря.
Эрван неспешно повернул голову, вгляделся в тёмный силуэт: неизменный плащ с высоким воротником; седые волосы, белеющие в звёздном свете будто нимб; резко очерченный профиль… Только голос был незнакомый – задумчивый, рассудительный, глубокий… Голос философа, а не моряка.
– Доброй ночи, капитан. Я говорил вслух? – сконфуженно произнёс Эрван.
На миг ему почудилось, что капитан улыбается.
– Нет. Просто в такую ночь трудно что-то скрыть.
– В такую ночь? – помимо воли заинтересовался Эрван. Разговаривать не хотелось, он боялся спугнуть новое чувство покоя, безмятежности и единения с миром – но природное любопытство мало-помалу брало верх.
– Да. В ночь красоты и тайны, постижения себя, новых ответов на старые вопросы… – Капитан затих, глядя на хоровод мерцающих огней за бортом.
Повисла тишина – не тяжёлая, исполненная неуверенности и затаённого страха, что раньше испытывал Эрван в присутствии капитана. Нет – это было дружеское молчание заговорщиков, связанных общей тайной – свидетелей невыразимого чуда.
– А где все? – решился наконец спросить Эрван: тихо, осторожно – стараясь не разорвать словами возникшую между ним и капитаном связь.
– Спят.
Послышался тихий шелест плаща: капитан пожал плечами.
– Каждый день океан вокруг нас: все его видят, но показывается он не каждому. Звучит странно, но это так.
Эрван кивнул без тени сомнения: все его чувства говорили о том же.
– Поэтому, когда на закате экипаж стал испытывать повальную сонливость… я не стал препятствовать тому, что должно было произойти.
– Выходит, вы – знали? – Эрван повысил было голос, но тут же осёкся: вопрос прозвучал как обвинение.
Сухой смешок.
– Конечно. Ведь я – человек моря. Разве боцман тебе не говорил?
«Откуда ему известно? – в смятении подумал Эрван. – Не мог же Баст о каждом разговоре докладывать капитану? Да и зачем?»
Он сглотнул. Произнёс, запинаясь и путая слова:
– Да, конечно… Но… Я думал, это так…
– Фигура речи? – закончил фразу Салаун. – Нет. Между обычными моряками и… такими как я есть разница. От юнги до боцмана – все спят и не проснутся до рассвета. А мы с тобой смотрим океан и беседуем. Это не главное различие – просто самое наглядное.
«Смотрим океан – что за… – удивился было Эрван, но тут же вспомнил: – Так говорят и думают люди
