Второй раз за сутки оказавшись у руля, Эрван испытал чувство нереальности происходящего: совсем недавно он стоял тут один, в ночной темноте, заворожённый пляской морских скитальцев… Потом безумное утро с приступами тоски, безнадёжности и ужаса; боль и ярость, а ещё странное ощущение близости гигантского зверя в глубине… Многовато для одного дня.
«А ведь он ещё не кончился, до вечера далековато, – с тоской подумал Эрван. – Да и наступит ли он – вечер-то?»
– Не поддавайтесь, – спокойный голос капитана подействовал отрезвляюще: Эрван в смущении опустил голову.
– И стыдится нечего, – продолжил капитан. – Ваша чувствительность к определённым… вещам – не зло, а благо. Впрочем, сейчас не время об этом. Посмотрите на океан: что скажете?
Эрван оторвался от румпеля, послушно глянул на запад… Зажмурился, помотал головой. На всякий случай протёр глаза: казалось, океан впереди покрыт радужными блёстками.
«Слепну? – мелькнула паническая мысль. – Да нет, вряд ли: капитан вон тоже что-то видит: иначе б не спрашивал. А всё-таки: что за штука?»
С палубы донёсся тревожный гул: похоже, матросы не ждали от странного явления ничего хорошего.
Пока он пытался сообразить, что это, капитан даром время не терял.
– Боцман! Ко мне! – Эрван поразился тону капитана: жёсткому, уверенному, не терпящему возражений.
– Да, капитан? – отозвался Бастиан.
– Готовьте сеть! И быстро. Есть добыча!
«Добыча? – поразился Эрван. – Что за?..»
И тут он наконец увидел: блёстки оказались летучими рыбами – их чешуя даже под серым низким небом переливалась всеми цветами радуги.
«Эх, посмотреть бы на них под солнцем – вот было бы зрелище», – неуместная мысль промелькнула и исчезла, уступив место удивлению: уж очень необычно вели себя рыбы – вялые, сонные, они лежали на боку, едва шевеля длинными плавниками, похожими на крылья ласточек. С корабля были отчётливо видны белесые животы, раздувающиеся и опадающие жабры. Время от времени то одна, то другая рыбина пыталась перевернуться брюхом вниз, но сил хватало ненадолго.
– И зачем нам сеть – их же голыми руками можно, ялик только спустить… И зачем нам кит? Еда-то – вот она! – Эрван не сразу понял, что говорит вслух.
Салаун тихо отозвался – Эрван еле расслышал его сквозь шум волн и говор матросов:
– Сеть больше для того, чтобы команду занять, – сейчас все равно не до ловли, – капитан пожал плечами. – А что до кита… Не он нам нужен, а мы ему. Скоро осень, зубач в это время нагуливает жир, он зол, голоден и нападает на любую крупную добычу. А то и просто на всё, что видит. Наше судно он не пропустит, будьте уверены. А один на один у нас шансов нет.
Капитан сделал паузу, выжидающе посмотрел на Эрвана.
– Так вот почему мы с рассвета несёмся на всех парусах? – осенило Эрвана. – Вы знали, что кит поблизости, что он ввяжется в драку, и спешили успеть до того, как он разделается со своим врагом?
– А нашим союзником, – дополнил капитан и кивнул. – Он очень силен, хоть и слабее зубача: но сейчас дела его плохи и с каждой секундой все хуже.
Капитан покачнулся, лицо исказила гримаса боли – будто страдания неведомого существа передались и ему.
Эрван кинулся было на помощь… Капитан отстранил его движением руки:
– Я здоров. За румпелем следите! Вот они!
Чуть правее бушприта, всего в полумиле от судна, море вспухло, взметнулось облако тумана и пара: из сердцевины вырвался столб воды. Он рос, увеличивался в толщину… На высоте ста футов рассыпался брызгами: раздался бешеный рёв, затем громовой плеск гигантского тела.
– Курс двадцать шесть румбов! – яростно и весело закричал капитан. Эрван глазам своим не поверил: куда исчезла обычная отстранённость, ленивые, скупые движения? Капитан будто сбросил лет двадцать: перед Эрваном оказался молодой моряк с горящим взором, нетерпеливо пританцовывающий в предвкушении битвы. Плащ отлетел в сторону, открыв домотканую рубаху с закатанными рукавами и простые матросские штаны. На узловатых руках в синих прожилках вен перекатывались мышцы.
«Вот каким он был! – промелькнула догадка. – Давным-давно… Азартный, горячий китобой, для которого встреча с добычей – приключение и вызов…»
Тугая волна ударила в борт, на Эрвана полетели брызги. Он машинально отряхнулся по-собачьи, не отрывая рук от румпеля. Резко мотнул головой, вытряхивая из уха воду.
«Как бы он дров не наломал, сгоряча-то… Салаун в прежнем виде не подарок, а всё надёжнее…»
Сквозь месиво пара и капель Эрван наконец разглядел очертания огромной, испещрённой уродливыми буграми и наростами туши: кит извивался на месте, оглушительно молотя хвостовым плавником размером с парус. Вода поблизости бурлила, словно кипяток.
«Что за… Будто вырваться хочет? Кто ж его держит-то?»
Корабль сильно тряхнуло: румпель, как живой, вырвался из рук, ударил в грудь.
– Не зевай! Курс двадцать два!
Эрван, стиснув зубы, навалился на рычаг: корабль медленно, словно нехотя, начал поворачивать влево.
«Не удержу… – промелькнула паническая мысль. – Несколько секунд – и все».
Внезапно сопротивление руля чуть ослабло: капитан встал у румпеля рядом с Эрваном. Хрипя от натуги, они вдвоём укрощали непослушный корабль.
Когда «Горностай» лёг наконец на новый курс, Эрван мешком рухнул на палубу. Перед глазами поплыли фиолетовые круги, в ушах противно зазвенело.
Капитан тем временем накинул петлю на рычаг, сноровисто затянул. Наклонился, хлопнул Эрвана по плечу. Залихватски рассмеялся:
– Дело сделано – молодец, кадет!
Эрван кивнул. Помотал головой, силясь привести себя в чувство. Угрюмо выдавил:
– Что дальше?
Капитан улыбнулся, пожал плечами.
– Мы на дистанции выстрела, Гвент. Теперь дело за старым пьяницей – мы своё сделали. Побудем зрителями: ручаюсь, оно того стоит!
Эрван кое-как встал, закачался на ватных ногах. Слева ударила волна, судно резко накренилось: Эрван покатился кубарем, впечатался в фальшборт.
Слава Богу, хоть не головой…
Вцепился в планшир, постанывая от напряжения, встал на колени. Высунул голову – и замер с открытым ртом.
Схватка морских тварей была в самом разгаре: на глазах Эрвана кит, издав бешеный рёв, прянул в сторону. Послышался тошнотворный липкий звук – будто миллион пластырей отодрали разом. «Наросты» оторвались от кожи кита, и Эрван понял наконец – то, что он раньше принимал за бугры и неровности, было лесом длинных щупалец с молодое дерево толщиной.
«Да это же спрут! Какой громадный! Может, и сам справится?»
– Он не сумел удержать зубача на глубине – теперь ему конец! – прокричал капитан. – Какого чёрта Жорд копается?
Кит извернулся и нырнул. Через несколько мгновений бурлящий вал накрыл «Горностай»: вода толкнула Эрвана в грудь, с шипением разлилась по палубе, заклокотала в шпигатах – сквозь шум Эрван различил глухие удары вперемешку с яростной божбой.
«Не удержался кто-то – видно, о мачту приложило… Как я сам-то устоял – даже пальцев не чувствую!» – Эрван посмотрел на руки – побелевшие, усеянные мелкими ссадинами, они по-прежнему намертво держались за планшир.
«Не разжиматься, не разжиматься… Поняли? Вот так, молодцы…»
Эрван рискнул поднять голову – и вовремя.
