поиски сокровищ.
Остальные моряки горохом посыпались в пришвартованные к борту флейта шлюпки. Матросы, в приподнятом настроении и в предчувствии легкой добычи, дружно налегли на весла.
— Будьте внимательны и осторожны, не рискуйте зря и не разбредайтесь, — напутствовал я моряков, заметно волнуясь.
Мы высадились на берег, оставив по матросу в шлюпках, остальные стали быстро подниматься по утесу к пещере Лорда.
Пока все было тихо. Мы вошли в тоннель, достигли первой пещеры и разошлись по нескольку человек по разным ходам. Мы с боцманом и Тьери, не отходящим от меня ни на шаг, пошли по направлению к главной пещере. Вместе с нами отправились еще двое матросов. В пещере было пусто и тихо. Подойдя к тайнику, я открыл его. Помимо шипов, книг и манускриптов, в нем лежали большие кошели из тонкой кожи. Вывалив все на стол, я отбросил кожаные мешочки матросам, а сам стал просматривать документы. Боцман, опередив Билли, жадно протянувшего руки к заветным кошелям, сгреб все в кожаный вайчик, висевший на боку.
Решив не терять время на разбор многочисленных записей карлика, я засунул их в сумку — потом разберусь. Мне хотелось посмотреть на жилище Брукса, и я пошел в направлении двери, из которой вышел Брукс в свой последний день. Войдя в дверь, я очутился во второй пещере. Она оказалась немного меньше первой, но обставленной с более уютно. Здесь были небольшие окна — выбитые в скале проемы, застекленные витражами, камин и более дорогая мебель. Вдоль стен стояли стеллажи с книгами и столы с какими-то колбами и банками. Возможно, это был кабинет Лорда. Я оглянулся, рассматривая необычную комнату, и вдруг мой взгляд наткнулся на герб, который был выбит в твердом граните. Это был герб рода де Морелей! Я в недоумении смотрел на него, ничего не понимая. Зачем карлику понадобилось вырубать в скале наш герб? Неужели его стремление разгадать тайну Тьёдвальда переросло в сумасшествие?
Вдруг, позади раздались крики и шум борьбы. Я выскочил в первую пещеру, шум был слышен из тоннеля напротив. Зарычав, я бросился в него. Матросы, выхватив оружие, бежали следом, основательно отстав от меня.
Вылетев из-за поворота, я увидел, как в тесноте тоннеля, в полной тьме, перед железной решеткой каменной тюрьмы, сгрудилось несколько десятков зомби. Они смотрели на матросов, забившихся в дальний угол камеры. Решетка, преградившая им путь, была заперта изнутри, кто-то успел замкнуть замок — это спасло жизнь морякам. Зомби протягивали к ним руки, не силах дотянуться до желанной человеческой плоти. Их лица ничего не выражали, бездумные, с застывшим взглядом и полным отсутствием эмоций. Зрелище было ужасающим. Бородач и женщина были среди них. Однако они отличались от остальных тем, что пытались открыть замок, дергая и тряся его. Хоть какое-то проявление мыслительной деятельности.
— Опять работа Лорда, — пронеслось в моей голове, — скрещивал вампиров и зомби? Но как? Или открыл школу для тупых?
Не останавливаясь я выхватил оружие Лорда и бросился на застывшую толпу полумертвецов. Они не сопротивлялись, даже не отвели взгляда от вожделенной добычи. Но, когда в тоннеле почувствовался запах приближающихся за мной людей, зомби в одно мгновение преобразились. Вот, что имел в виду Лорд, говоря о непохожести зомби на вампиров! С отсутствующим взглядом, но с безотчетным упорством, они, развернувшись в направлении приближающихся матросов, двинулись им навстречу. Не обращая на меня внимания, переступая через груды порубленных мною тел, они двигались навстречу смерти. Если только может быть смерть после смерти.
От вампиров они отличались абсолютным отсутствием страха, интеллектуальных способностей — только желание плоти. Если их множество, да еще добавить чуть-чуть рассудка — чем не идеальная армия? Послушные, без претензий и каких-либо потребностей. Человеку с таким врагом справиться очень непросто. Зомби не погибнет, пока может двигаться, а для этого нужно изрубить его на мелкие куски. Хорошо хотя бы одно — не воскресают!
Тьери нес в руках факел. Когда он осветил тоннель, то на земле уже лежал целый навал из искромсанных мертвецов. Освободив добровольных пленников, мы вернулись в главную пещеру. Оставаться на этом кошмарном острове больше никому не хотелось. Быстро проверив все окрестности и пещеры и не найдя больше никого, мы, забрав с собой все ценное, вернулись на 'Диану' и, не теряя времени, отправились в обратный путь.
Отойдя на приличное расстояние, я решил лечь в дрейф у острова с большим лежбищем тюленей, чтобы поохотиться. Мне пришло в голову захватить несколько тюленей с собой. Помня о том, что мне пришлось пережить без пищи в море, я не хотел рисковать. Теперь я был не один и не мог подвергать опасности жизни людей. Я понятия не имел, как поведут себя перевоплощенные, что перевесит: жажда крови или человечность.
Зайдя в каюту капитана, я сел около Орианны. Она по-прежнему ничего не говорила, только с надеждой смотрела на меня, словно я мог избавить ее от душевных мук, которые она, несомненно, испытывала.
— Орианна, скоро мы с тобой пойдем на охоту. Мы отправимся на остров, я научу тебя добывать пищу. Если ты будешь вести себя правильно, мне не придется запирать тебя в каюте и подавлять шипом. Я не знаю, что тебе говорил Лорд. Но я хочу, чтобы ты поняла: человеческая жизнь — священна! Нельзя забирать ее из-за голода. Будь умницей, — я осторожно вытащил шип. Нужно дать ей примерно десять минут. — Пожалуйста, расскажи мне о себе. Как ты оказалась на острове? Неужели отец сам привез тебя к Лорду?
— Ты не такой, как другие. Ты — хороший. Другие смеялись и говорили непристойности. Мне было страшно, — вместо ответа проговорила она, и на ее лице отразилось такое, что мне стало понятно: она плачет без слез.
Я взял ее руку:
— Не плачь, все будет хорошо. Мы вернемся во Францию. Где твой дом?
— В Париже. В прошлом году я окончила школу при монастыре. Я помолвлена с Фонтэ. Осенью у нас должна быть свадьба, но теперь я не знаю, что будет со мной. Я не помню, как оказалась здесь, все было как в тумане, я гуляла в парке у дома, и вдруг все поплыло перед глазами; гувернантка Лиси перед этим дала мне платок … нет, ничего не помню. Потом эта ужасная головная боль, карлик и его мерзкий Лион. Они вели себя при мне ужасно! Оценивали, как … вещь! Для кого-то, я не знаю для кого. А после этого … Лион, он сделал … невероятное! Он, как животное, он … он укусил меня за руку! Укусил, и при этом смотрел мне в глаза! А этот горбун стоял рядом и следил за ним! Это было жутко! Затем тело окоченело, словно закованное в ледяную глыбу. Вы знаете, что со мной? Мне ничего не объяснили, я чувствую себя ужасно: эти люди, там, на палубе корабля, почему мне хочется наброситься на них? Это невыносимо. Я не хотела никого обидеть, но мне так хочется … их крови, — последние слова она прошептала чуть слышно, и замолчала, со стыдом закрыв лицо руками.
— Мне очень жаль, Орианна, но я должен сказать тебе ужасную вещь. По сути, мы с тобой стали заложниками невероятных, ужасных желаний Лорда, его амбиций и высокомерия. Он не считался ни с чем при достижении своих целей. Уродец, решивший укротить невероятные силы непознанного, соединить несовместимое, то, что тысячелетия было под непреложным запретом! Он возомнил себя способным создать непобедимую армию. Стать бессмертным не по природе, а по желанию. Поэтому ему было все равно, кто падет жертвой на алтаре его гордыни. Мы с тобой и еще неизвестно, сколько людей, стали пешками в его игре. Он сделал тебя вампиром, чтобы изучать наши возможности и проводить свои исследования. Поэтому тебе так хочется человеческой крови. Но ты должна понять, что никто не сможет заставить тебя быть чудовищем. Не допусти ошибки! Останься человеком! Пусть измененным, но человеком. Если твердо держать эту сторону своей новой сущности в узде, то со временем станет легко себя контролировать.
— Вампир?! — в ужасе выдохнула Орианна. — Боже! Я — вампир? Но разве такое возможно? Меня сожгут на костре? — она была не в состоянии постичь весь ужас услышанного.
Я помолчал, давая ей время осмыслить страшную новость. В моей голове проносились воспоминания; так же, как и она, я когда-то прошел через леденящую жуть случившегося. Но я был один, и мне некому было помочь. А она нет. Хочется верить, что при моей поддержке ей будет легче справиться со своей
