тщательно избегали друг друга. Но, безусловно, такое положение дел не могло длиться вечно. Они оба знали, что когда начнется схватка, их действия встряхнут Смотрителей Танзы и добавят им дисциплины.
Конечно, было бы гораздо лучше обладай Смотрители вторым закаленным войной капитаном. Ну, или, по крайней мере, хоть одним, лишь бы тот оставался в лагере. Однако Кларнидес для своего удобства занимался «набором пополнения» в Шамаре, вдалеке от остальных, и люди уже начинали высказываться относительно его отсутствия. Правда, ходили также слухи о других капитанах Смотрителей, еще менее опытных, чем Кларнидес, но Конан этим голову не забивал. Отсутствие военного опыта у руководителей, было не опаснее неподготовленных солдат. Существовало множество вообще совершенно бездарных командиров, под началом которых можно было погибнуть с полдюжины раз. На их фоне Кларнидес выглядел в худшем случае вошью, забравшейся в штаны.
Taрмис Рог мог показать нрав дикого кабана, да и внешне походил на него. Особенно теперь, когда распекал одного юношу, казавшегося даже меньше Кларнидеса подходящим к военной службе.
— Медный рог Эрлика! Двигайся быстрее или, может, мне подойти и пересчитать тебе зубы прежде, чем ты зашевелишься? — приговаривал ветеран и добавлял еще пару крепких слов в подобном тоне.
Конан взбирался вверх с уверенностью горца. Он легко выбирал опору и лишь изредка балансировал, используя для равновесия меч или собственные руки. Богатый опыт в военном деле позволял ему претендовать на звание капитана отряда численностью свыше тридцати воинов. Но Рoг ни за что не хотел видеть в Конане человека, способного принять любое командование.
В этот день киммериец с удовольствием отправил бы Рoга на прокорм змеям в стигийском храме. Военачальник использовал грозный рык, вместо обучения некоторым простым уловкам, позволяющим облегчить подъем на скалы. А такие уловки, которые стали известны Конану, как только тот начал ходить. Из-за этого намного больше учеников попросту падали. Катились, достигая основания холма в таком виде, что нуждались скорее в милостивом боге, способном поставить их снова на ноги, нежели в суровом наставнике.
Когда такая мысль пришла варвару на ум, один из молодых людей как раз потерял опору. Он покачнулся, отлетел на фут назад и замахал руками, отчаянно пытаясь ухватиться за воздух. Его нога задела валун, который без того еле держался на склоне, а сейчас и вовсе рухнул, стронутый с места.
Конан кинулся вниз, как будто у него на ногах выросли крылья. Одной рукой он сжал руку юношу, а другой старался противостоять валуну. Осуществить задуманное без посторонней помощи было слишком тяжело даже для гигантской силы киммерийца. Однако он все же задержал падение на достаточно долгое время.
Только тогда, когда юнец был благополучно перемещен с пути валуна, Конан отпустил камень. Огромный булыжник скалы загремел по склону, ударяясь и высекая искры из скальных обломков. Так он громыхал, таща за собой хвост из пыли и гальки, сокрушая, будто былинки кустарники, пока, наконец, не остановился на расстоянии длины копья от Тармиса Рога.
— Селлус! Тащи свою задницу сюда немедленно. Так будет лучше для тебя! — рев Рoга разорвал наступившую не надолго тишину.
Конан начал озираться вокруг, словно не зная откуда исходит этот голос — из-под земли или с неба. Один находящийся рядом воин прошептал: — Советую тебе подчиниться, северянин. Рoг — злой человек, не терпящий возражений.
— Меня уши подводят, когда люди говорят, как мне лучше поступать, — буркнул варвар. Гневный тон голоса Рoга свидетельствовал о том, что он полон решимости уладить вопрос на этот раз окончательно.
Все же киммериец стал спускаться. Он двигался нарочито медленно, почти прогулочным шагом. Рог вновь заревел, сопровождая рев такими роскошными проклятиями, что Конан замер, восхищенно слушая ругань. Ему хотелось запомнить некоторые из тех крепких аквилонских выражений на тот случай, если вдруг когда-нибудь придется делать аквилонских солдат из уличного мусора.
Варвар сейчас желал только одного, это заговорить с Рoгом прежде, чем тот разъярится настолько, что вспыхнет схватка перед всеми воинами. Дисциплина допускала частный поединок. И Рог был не из тех, кто мог снести публичное оскорбление. Конан ни на мгновение не сомневался относительно исхода возможного поединка, но знал также, что избежать огласки произошедшего не удастся. Скоро об этом узнают в Шамаре и тогда другие, привлеченные офирским золотом, прибудут раньше, чем Смотрители Танзы уйдут в места, где киммериец сможет без осложнений покинуть их ряды.
Таким образом, Конан заканчивал свой спуск практически бегом, иногда отклоняясь назад, чтобы снизить скорость. Он прыгал по валунам, и под конец достиг темпа, который сделал бы честь иной антилопе.
Примчавшись к Рогу, пародируя аквилонское приветствие, варвар выпалил: — Селлус северянин, прибыл по приказу военачальника! Костяшки пальцев на одной руке Рoга побелели, сжимая рукоятку меча. Другие были стиснуты в кулак. Его глаза говорили, что он готовым биться любым оружием против киммерийца, если тот ответит подобным взглядом. Однако ветеран сдержался и произнес голосом, слегка дрожащим от напряжения: — Тот валун можно считать несчастным случаем? — Будет ли иметь значение мой ответ на вопрос? — сказал Конан, холодно улыбнувшись. — Может, ты думаешь, что я бросаю тебе вызов? Если ты готов назвать меня лгуном перед воинами, то разве это мужской поступок? Фраза: «перед воинами», казалось, остудила ярость Рога и вернула ему воинское здравомыслие.
— Нам лучше всего встретиться сегодня вечером с глазу на глаз. Посмотрим, чья возьмет, — объявил он голосом, который больше не дрожал от гнева.
— Я с удовольствием принимаю вызов, — ответил Конан. — Как насчет небольшого луга к северу от дубовой рощи? — Достаточно представлений, — обрубил Тармис Рог. Отвернувшись, он начал отходить, но вдруг остановился и прошептал: — Я и не планировал тебя убивать.
— Несчастные случаи всегда могут случиться, однако я тебя понимаю. Я думал почти так же.
Как два волка, бросившие друг другу вызов и принявшие его, оба опытных воина разошлись, чтобы, подойдя с разных сторон, воссоединиться с солдатами.
Лисинка поверила доставленному ей сообщению о найденных человеческих следах. Их обнаружили близнецы, известные только как «Деревенские Братья». У этих Братьев могло быть много причин, чтобы скрыть свои настоящие имена от остальных, но вместе с тем они не однократно давали повод Лисинке порадоваться лишний раз.
Они практически никогда не упускали из вида отпечатки, оставленные человеком или животным. Когда же возникала необходимость замести следы шайки, близнецы и тут оказывались на высоте, умело удаляя малейшие признаки пребывания отряда. И если они говорили: здесь люди пересекали дорогу, значит у Лисинки не оставалось сомнений, что ее группа больше не была одинокой у подножья обросшего соснами безымянного холма.
Предупредительный жест руки атаманши насторожили отряд, и люди без каких-либо приказов выстроились так, чтобы отразить нападение с любой стороны. Вот только кого, человека ли? Лисинка трижды отклоняла услуги тех, кто предлагал использовать силу волшебства, поскольку женщине претила магия. Но этот лес уже в течение двух дней источал ощутимый запах затаившегося поблизости зла, против которого сталь может оказаться бессильна.
Дождь скрывал шорохи, производимые воинами отряда в ожидании незримого противника. Когда прошло некоторое время и никто не появился, Лисинка подала другой сигнал. Отряд пошел дальше, выдвинув вперед нескольких разведчиков и держа оружие наготове.
Воины пробирались через мокрый лес, ступая тихо, подобно охотящимся волкам. Капли дождя сыпались них сквозь полог переплетенных ветвей. Иногда над верхушками деревьев грохотал гром, отзываясь эхом от утесов, на которые разбойники бросили лишь беглые взгляды из-за частокола древесных стволов.
Потраченное впустую время в попытках обнаружить преследование и постоянное кручение шеями сразу во всех направлениях в поисках врагов — все это изрядно утомило членов банды. Лисинка с трудом
