Лисинка сумела расположить Конана к откровенности. Под железной маской его сущности она обнаружила такое же недоверие к колдовству, какое испытывала сама. Но делало ли это северянина лучшим воином и партнером в поисках Души Танзы? Варвар сторонился магии. Он не изъявлял желание воспользоваться волшебством в своих целях, очевидно понимая, что может быть им уничтожен.
В Гролине искушение по-видимому превратилось в жажду, и могло бы перейти в безумие даже без помощи любых проявлений могущества Души. Жизнь и смерть. И тут еще огромный киммериец с глазами, подобными ее собственным. «Если боги существуют, то у них явные склонности к мрачным шуткам» — решила Лисинка.
Она притронулась к руке Конана. Тот довольно резко убрал ее.
— Рана болит? — участливо поинтересовалась женщина.
— Это — не больше, чем пятнышко. Я почти не чувствую его.
— Тогда оно не причинит проблем при переходе. На расстоянии одного дня пути находится цитадель, где, я знаю, есть укрепляющие средства из растений, произрастающих у подножия утесов.
Конан поднял руку.
— Лисинка, ты упустила свое призвание. Тебе следовало стать целителем или даже жрицей.
Его поврежденная огромная рука застыла на расстоянии ширины волоска от кожи Лисинки. На миг она ярко представила контакт, надеясь в душе, что ее пожелание воплотится в жизнь.
— Я не рождена для женской доли, — справившись с наваждением, покачала головой атаманша. — Когда-то давно я думала, что меня ожидает легкая жизнь. Правда, скоро мое мнение изменилось. Моя судьба тяжела, но я не променяю ее ни на что, какую бы цену не предлагали.
Она встала и придвинулась к киммерийцу, но Конан отстранился от нее.
— Лучше займемся делами, — сказал варвар. — Надо продолжить преследование, не проявляя излишней осторожности. Мы раздавим врагов, и они будут выть как дикие кошки, когда мы их победим!
Глава 8
Очутившись в темном лесу, Гролин затаил дыхание. Он надеялся, что его люди поступили также. В тишине даже случайное покашливание виделось готовым плыть через толщу деревья, чтобы предупредить врагов.
«Ты считаешь, они намерены захватить цитадель?» — прозвучало в голове, но сейчас барона не интересовало, чей это голос и откуда.
— А почему они должны поступить иначе? — шепотом ответил Гролин, и попытался яснее сформулировать свою мысль: — Думаю, ничто их не отворотит от моего дома, ставшего приютом для всех нас на шесть спокойных лет. Конечно, враг войдет в замок и выведает все его тайны.
«Они ничего не узнают, возможно, даже не выступят» — прошелестел голос. Ничье лицо теперь не проступало из темноты.
— Что должно удержать их? «Не трать впустую свое дыхание на вопросы. Жди и наблюдай…».
Гролин ждал, но ночная тишина походила на плотный бархат, разогревая и охлаждая одновременно. Наконец, он сделал несколько шагов из-за укрывавшего его дерева, для лучшего обзора.
Цитадель представлялась темным силуэтом на фоне звездного неба. Запрокинув голову, барон мог видеть из чащи россыпь крупных звезд, мерцавших в прозрачном воздухе над замком.
За его спиной человек споткнулся, вероятно, о тело лежащего соратника. Послышались сдавленные проклятия сразу двоих, причем один обвинял другого.
— Тихо! — приказал Гролин, застыв на месте.
Тон его голоса мгновенно заставил спорщиков замолчать. И тут он обнаружил, что звезды выше цитадели вдруг потускнели, будто барон смотрел на них сквозь толщу воды.
Конан нашел расщелину в скалах, явно созданную природой в те времена, когда боги были еще молоды, и Атлантида возвышалась над морем.
Безусловно, у Гролина имелись мастера, отвечавшие за свою работу. Тем не менее, после того как удалось сдвинуть два каменных противовеса, открылся проем, достаточно широкий даже для проезда кареты.
Двери тайного прохода к замку распахнулись.
— Как эта лазейка может считаться безопасной, если мы ее нашли и открыли так легко? — встревожился Kларнидес.
— Иногда получается быстро найти то, что другим не под силу, — ответил Конан. — Но, вместе с тем, я готов держать пари, что за проходом обычно наблюдали оттуда, — он указал на скалы, чернеющие вдалеке. — Признаю, что все оказалось легче, чем я ожидал. И мне это не нравится.
Лисинка окинула его взглядом. Казалось, она понимала помыслы варвара, касательно войны и, возможно, других вещей лучше Kлaрнидеса.
— Ловушка? — спросила атаманша.
Киммериец кивнул.
— Надо выбрать несколько человек, чтобы они поднялись и осмотрели замок.
— Конан, — Kлaрнидес выступил вперед, — мы все вместе целый день бродили среди скал, потому что ты посчитал необходимым не разделять наши силы! Зачем же делать это сейчас? — Если б наш отряд днем разделился, то стал бы уязвим. Путь сюда был долгим, а восхождение достаточно утомительное занятие даже для горца, чтобы…, — раздраженно начал киммериец, но взял себя в руки, глубоко вздохнул и продолжил более вежливым тоном: — Атаковать многочисленные ряды противника — рискованное искушение. Однако если зло затаилось, нельзя всем быть в пределах досягаемости, когда оно соберется напасть.
Даже в темноте хмурое лицо Kлaрнидеса подсказало Конану, что он, возможно, нашел подходящие слова.
— Ну, что ж, — капитан пожал плечами. — Тогда я пойду с тобой.
— Нет, — покачала головой Лисинка. — Конан имеет отличные навыки восхождения.
Но наверху ему понадобится помощь второго командира. И это буду — я. Ты же, Kлaрнидес, останешься с Фергисом здесь в укрытии до нашего возвращения, и вы уведете людей отсюда, если мы не вернемся.
Фeргис бормотал что-то себе под нос. Из его рта вырывались намного более грубые слова, чем обычно использовал набожный разбойник. Тем не менее, он согласно кивнул сразу вслед за Кларнидесом.
Двенадцать бойцов прошли расщелину и начали подниматься по склону к цитадели.
Первым двигался северянин, Лисинка прикрывала тыл, а между ними шел десяток воинов — по пять лучших верхолазов от каждого отряда. Каждый был при полном вооружении, и каждому нарисовали мелом на лбу и спине белый треугольник. В ночном сражении своего от врага трудно отличить, а подобная предусмотрительность может пригодиться и принести победу.
Со стороны любой опытный воин, каким был Конан, решил бы, что замок покинут или же скрывает засаду, лучшую из всех, с которыми приходилось сталкиваться. Конечно, оба предположения могли бы иметь место, если засада не была создана человеческими руками.
Киммериец выжидал. Многочисленные звезды казались ему ярче и выглядели менее дружелюбными, чем обычно, даже в сравнении с холодным небом его родины. До ушей доносились шорохи, издаваемые какими-то маленькими существами, снующими среди камней. Эти странные звуки были сильнее слабого шепота ветра.
Конан достал из ножен меч. Привычный, естественный шум от трения извлекаемой стали успокоил варвара на короткое время.
— Я думаю, здесь мы повернем направо, — тихо сказал он человеку позади него, и сообщение
