из автомобильных недр (просьбу я понял только со второго раза). Мы взялись за обод с противоположных сторон, потянули вверх и неожиданно легко сняли колесо с оси. Весило оно килограммов тридцать. Лиина осторожно поставила его вертикально, легонько подтолкнула — и покатила в дом без особых усилий, лишь слегка направляя движение. Мне пришло в голову, что это колесо — 'сердце машины', аналог двигателя, какой-то хитрый маховик. И катится он сейчас за счет накопленной энергии.
Додумывал я уже на ходу, поспевая за нашей хозяйкой. Вместе с колесом они довольно резво продвигались внутрь дома, благо никаких лестниц на пути не было — только наклонные пандусы.
Я уже говорил, что потерять ориентацию в незнакомом месте могу за рекордно короткий срок — достаточно пары поворотов. Это свойство натуры не подвело меня и на сей раз, тем более, что коридоры в здании, куда мы вошли, не имели прямых углов (вообще никаких — изгибались ленивой синусоидой), да к тому же то плавно поднимались, то не менее плавно опускались. Так что мы могли совершенно незаметно подняться до уровня второго этажа, а потом опуститься в подвал. Неслабое испытание для городского человека, выросшего среди параллельно-перпендикулярных улиц и лестничных маршей.
В итоге мы, по-моему, таки спустились в помещение, служащее основанием башенки — судя по форме стен. Сверху, вероятно, от самой вертушки, спускался длинный стержень, на нижнем конце которого было закреплено… Правильно, еще одно колесо, брат-близнец вынутого из 'фаэтона'. Оно медленно вращалось — как я понял, за счет энергии ветра. Приглядевшись, я понял, что несколько ошибся: маховик был надет на ось, растущую из некого постамента. А уж к этой оси крепился стержень — привод ветродвигателя.
Лиина нажала кнопку на пульте управления. Точнее, сделала она что-то другое, из-за ее спины я не разглядел, но эффект был, не побоюсь этого слова, управленческий: постамент приопустился вниз и ветропривод отошел от оси маховика.
Моим физическим данным снова нашли применение: мы с хозяйкой поменяли колеса местами, причем снятое со стержня оказалось значительно — раза в два! — тяжелее. А поставленное на его место вдруг медленно начало вращаться в другую сторону. Лиина попросила меня придержать обод, затем сделала нам знак молчать, положила руки на колесо и замерла в глубоком сосредоточении. Немая сцена продолжалась с полчаса, и я успел придумать кучу версий будущего развития событий, одна другой страшнее. Потом помещение наполнил низкий, на грани слышимости, пульсирующий звук. Я не сразу понял, что это поет Лиина — настолько не вязался этот то ли гул, то ли рев с ее обликом. Обод под моими руками завибрировал и сделал попытку вырваться. Я ухватился покрепче, он тоже поднажал — и мои подошвы поползли по полу.
— Пускай, — скомандовала Лиина, и я с облегчением бросил чертово колесо, которое в отместку шваркнуло меня по ладоням какой-то неровностью. Кожу обожгло, словно я выпустил из рук нейлоновый канат. Маховик пошел на разгон, потом сбавил обороты, затем совсем остановился, подумал — и сменил направление вращения. Вышел на некий стабильный режим — и Лиина снова привела ось ветродвигателя в зацепление с осью маховика. Как я понял, начался новый цикл 'зарядки аккумулятора'.
Снятое тяжелющее колесо пришлось еще и разворачивать в этой тесноте, потому что катиться оно могло только в одну сторону. А я, по неопытности, его поставил неправильно.
Как следует вспотев, несмотря на прохладу подвала, я таки придал этой махине верное положение (Юля пыталась помочь, я на нее шикнул — еще придавит себе ногу ненароком, но она все равно влезла и, чего греха таить, помогла), и Лиина покатила маховик к выходу. После чего мы водрузили новый 'двигатель' на место в недрах авто, захлопнули крышки и покатили дальше.
Никаких объяснений мы не дождались.
— Папа, ты понимаешь смысл этой демонстрации?
— В общих чертах. Мы сейчас поменяли аккумулятор в этом замечательном средстве передвижения. Колесо — накопитель механической энергии.
— Это понятно.
— А вот зачем нам это показали — непонятно. Посмотрим, куда нас дальше отвезут.
Отвезли нас в самую настоящую лабораторию. Все так же без лишних слов Лиина ввела нас в какое- то огромное здание, почти безлюдное. Видать, я угадал про выходные. Немногочисленные встречные граждане на нас поглядывали без особого интереса: внешне мы от аборигенов не слишком отличались. Разве что таких огненно-рыжих волос, как у Юльки, я у местных не встречал. Но сейчас она благоразумно убрала их под шапочку, этакий бесформенный берет а-ля средневековый паж. И шапочку, и курточку, призванную скрыть нездешний покрой одеяния, дочка надела еще в машине. Мне для маскировки было предложено что-то бесформенно-хламидное с завязочками. Многие встречные, к моему удивлению, носили что-то очень похожее. Возможно, это был местный аналог лабораторных халатов.
В лаборатории, куда нас завела Лиина, явно занимались исследованиями свойств маховиков. Мы видели самые разные колеса — большие и маленькие, с толстыми ободьями или, наоборот, с утолщением в центре, сплошные и с хитрыми вырезами, соединенные попарно на одной оси, нанизанные стопкой, так что получалось что-то вроде детской пирамидки, снабженные подвижными грузиками, установленные вертикально, горизонтально и под углом к горизонту. Плюс какие-то вращающиеся конструкции, чье родство с колесом угадывалось не вдруг — асимметричные, пространственно изогнутые, состоящие из нескольких вложенных друг в друга обручей, каждый из которых вращался с собственной частотой… У каждого из маховиков — рукописная табличка. Местной письменностью мы пока не овладели, так что значение этих закорючек понять не могли.
У дальней стенки в ящиках из какого-то прозрачного, чуть голубоватого материала располагались, несомненно, модели неких действующих аппаратов, с помощью которых 'запасали вращение'. Мы увидели в разрезе несколько видов башен с ветродвигателями (одна из них поразительно напоминала ветряную мельницу имени Дона Кихота), водяные колеса, привод на животной тяге (по-моему, куколка размером с сигаретную пачку изображала одногорбого верблюда) и даже, кажется, паровой двигатель. Не поручусь до конца — модель не работала — но круглый котел и труба самого паровозного вида имели место.
Экскурсия с немногословным экскурсоводом продолжилась.
В другом помещении экспериментировали с царством растений, пытаясь научить 'зеленых друзей' выращивать готовые предметы потребления. Побеги и стволы в просторном зале со стеклянным потолком приобретали самые неожиданные формы. От заготовок для изготовления маховиков до луков и стрел, прямых как… как стрелы (а с чем еще сравнить?), причем уже с наконечниками, напоминавшими колючки из виденного нами живого забора, и с оперением из то ли листиков, то ли чешуек коры.
Чем занимались в лаборатории номер три, я не просек. Что-то связанное с химией и минералами: куча камней, в том числе явно самоцветных, какие-то горшки с тягучими смолами, кораллоподобные каркасы из проволоки, увешанные отдельными кристаллами и целыми друзами…
Судя по всему, лабораторий тут еще было и было, но Лиина решила, что с нас на первый раз хватит, и пошла к выходу.
— Ты что-нибудь понимаешь? — снова спросила дочка, уже сидя в машине.
— НИИЧаВо.
— Совсем ничего?
— Темнота. Попали мы с тобой в НИИЧаВо. Научно-исследовательский институт чародейства и волшебства. Даже, пожалуй, в целый университет.
— А, вспомнила. Ты мне давал почитать.
— И ты еще заявила, что тебе не понравилось. Балда такая.
— Теперь, уже, наверное, не перечитаю, — вздохнула Юлька.
Мне эти ее пораженческие настроения были совершенно ни к чему (своих хватало), поэтому нужно было срочно переключать внимание. Что я и сделал с присущей мне грацией хромого мастодонта.
— Во-первых, я тебе перескажу. Близко к тексту. Во-вторых, тут все гораздо интереснее. Можно в натуре на все это колдовство посмотреть, руками пощупать. Может, даже поучаствовать. Просчитался я с первой версией. Мы с тобой попали в кампус, в университетский городок. Который наверняка работает еще и на оборонку. Поэтому его местная военщина крышует. Пардон, охраняет и в обиду не дает, позволяя взыскующим знаний чудикам удовлетворять собственное любопытство за счет государства. Отсюда и стена колючая, и вооруженная встречающая делегация. И так быстро принятое решение, что с нами делать. Для ученых всякая загадка лакомей конфетки. А мы с тобой — две загадки на ножках. Точнее, два сундучка с загадками. Немудрено, что с нами так хорошо обращаются. Просто повезло, что свалились мы именно сюда,
