непобедимым в работе.
– Согласен, – отвечал Галевин.
– И если ты не окажешься Непобедимым, непобедимая палка непобедимо изобьет тебя.
– Согласен, – отвечал Галевин.
– А ежели ты победишь меня, тебя ждет такая награда: две тысячи безантинов, что хранятся сейчас в замке твоего сеньора, благородного графа Фландрского; сбруя моего коня тончайшей филигранной работы; прекрасное седло, вырезанное из древесины рябины, искусно обтянутое кожей, на луке которого мастерски изображены десять сражающихся рыцарей и господь наш, изгоняющий беса из гордеца; сверх того мой кованый шлем, увенчанный красивым ширококрылым ястребом позолоченного серебра; и ястреб этот, несмотря на твой гордый девиз, посрамит и твое кровоточащее сердце, и твой зазубренный серп, и твоего жалкого ворона. Ну что, рыцарь Непобедимый, надеешься ты добыть с победой две тысячи безантинов, мой шлем и сбрую моего коня?
– Надеюсь, – отвечал Галевин.
Тут граф Фландрский сам подал знак, и противники с яростью помчались друг другу навстречу.
И англичанин, как и все, потерпел поражение.
И тогда дамы захлопали в ладоши, восклицая:
– Слава доблестному Сиверту Галевину, Сиверту Галевину Фламандскому, Сиверту Галевину Непобедимому!
И когда он приехал на обед в замок графа Фландрского, дамы его хвалили, ласкали и осыпали поцелуями.
И в доспехах английского рыцаря он поскакал на коне в города Брюгге, Лилль, Гент и повсюду грабил.
И отовсюду привозил богатую добычу.
И все время чувствовал, как ширится сердце в его груди и как оно бьется, наполняясь живой силой.
И он вернулся в свой замок с двумя тысячами безантинов и с оружием английского рыцаря.
Галевин затрубил в рог, и ему навстречу вышла мать; увидев на нем столько золота, она очень обрадовалась и в восхищении воскликнула:
– Он принес нам богатство, как обещал!
– Да, – отвечал Галевин.
И она упала к его ногам и поцеловала их.
Так же поступил и его младший брат.
– Сеньор мой брат, – сказал он, – ты избавил нас от нищеты, я буду служить тебе.
– Да, так и надо, – отвечал Галевин. Войдя в залу, он сказал:
– Я хочу ужинать. Женщина, принеси мне есть, а ты подай мне пить!
И на другой день, и во все последующие дни Галевин заставлял по очереди прислуживать ему за столом, словно простых слуг, отца, мать, брата и сестру.
Глава тринадцатая
О высохшем сердце и матери Галевина
Однажды утром Галевин сидел за столом в своем замке. Его отец и сестра уехали в Брюгге купить ей на платье сукна цвета спелой пшеницы, и ему смиренно прислуживали брат и мать.
Вдруг он весь похолодел, ибо сердце его перестало биться.
Он приложил руку к груди и почувствовал, что кожа на ней ссохлась.
Затем он почувствовал, что лицо его перекосилось, плечи опустились, спина сгорбилась, и все тело съежилось.
Посмотрев на мать, потом на брата, он заметил, что они смеются над ним.
– Гляди, – говорили они друг другу, – наш господин снова влез в свою прежнюю безобразную шкуру, и лицо у него такое же безобразное, как было.
– Ах, мессир, – дерзко сказал брат, без боязни приблизившись к Галевину, – может быть поднести вам кубок
– А этого не хочешь попробовать? – спросил сир Галевин и стукнул брата кулаком, но боль от удара была все равно, что от удара мушиной лапки.
Тут младший брат и вовсе осмелел и, усевшись на лавку против Галевина, сказал:
– Мессир, я думаю, хватит с вас колбасы, теперь мой черед поесть.
И он взял колбасу из миски брата.
– Мессир мой сын, – молвила мать, – а ведь вы могли бы попотчевать меня, вашу старую мать, тем старым вином, что храните для себя одного.
И она взяла из рук его кубок с вином.
– Мессир, – сказал младший брат, – мне кажется, что вам не одолеть этого барашка с засахаренными каштанами. Не прогневайтесь, я и сам не прочь его съесть.
И он положил перед собою жареного барашка.
– Мессир мой сын, – молвила мать, – кажется, вам не по вкусу этот прекрасный ячменный пирог с творогом, передайте его мне, сделайте милость!
И ошеломленный сир Галевин передал ей пирог.
– Мессир мой брат, – сказал младший, – вы слишком долго сидите, словно император какой, не угодно ли вам поразмяться, не пора ли и вам послужить за столом?
И сир Галевин встал и начал им прислуживать.
– Мессир мой сын, – молвила мать, – я вижу, вы присмирели. Не угодно ли вам попросить прощения за то, что вы слишком долго заставляли меня, вашу старую мать, стоять, как простую служанку, подавая вам питье и еду?
И сир Галевин упал к ее ногам.
– Мессир мой брат, – сказал ему младший, – не хочешь ли пасть и к моим ногам и поцеловать их за то, что я служил тебе, как раб?
– Не хочу, – отвечал сир Галевин.
– Не хочешь?
– He хочу, – повторил сир Галевин и отступил на шаг.
– Поди сюда! – сказал младший брат.
– Не хочу, – отвечал сир Галевин.
Тогда младший брат подскочил к нему и, без труда бросив на пол, стал его душить, колотить и бить золотой шпорой по лицу.
– Защищайся, Сиверт Галевин Непобедимый! – говорил он. – Никто не осилит тебя, кроме меня. Ты долго обращался с нами, как с покорными слугами, но теперь ты в моих руках, и я растопчу тебя, словно кусок сыра. Почему бы тебе не ускакать от меня, словно ты коза, почему бы тебе не вспорхнуть, словно ты птица, спасаясь от меня, Сиверт заколдованный?
И, с остервенением колотя его, младший брат вытащил нож.
– Проси пощады, не то я зарежу тебя.
– Не хочу, – отвечал сир Галевин.
Услышав эти речи, мать быстро выхватила из пылающего очага горсть золы, хотя зола обожгла ей руки, и швырнула ее в глаза и в рот своему младшему сыну.
– Ты не убьешь моего первенца, злодей! – крикнула она.
Ревя от боли, младший брат, ослепленный золой, вертелся во все стороны, вытягивал руки и пытался кого-нибудь ударить, но мать отняла у него нож, повалила наземь, заперла и вышла, таща за собой старшего сына. И хотя с годами силы ее ослабели, она отнесла Галевина в башню (ибо он был без чувств) на собственных плечах, как пастух овцу, и там нежно ухаживала за ним, перевязала ему кровавые раны на лице и груди и покинула его только с наступлением ночи.
Глава четырнадцатая
О великом бессилии сира Галевина и о днях и ночах, проведенных им в лесу
Оставшись в одиночестве и почувствовав себя немного лучше, Злонравный встал и, с радостью
