нечистоплотные люди, занятые в нелегальной торговле марихуаной, используют эту публикацию в свих грязных целях. Энслинджер жаловался на медицинский отчет 1942 года, в котором группа авторов намекала на возможность ее терапевтического использования. Это исследование было предпринято в рамках проекта, начатого в 1938 году мэром Нью-Йорка, Фьорелло Лагардиа (1882-1947), который скептически относился к преувеличениям о гарлемских курильщиках «травки». Окончательный доклад комиссии, в которую входили психиатры, врачи, химики, социологи и официальные лица, был опубликован в 1945 году. Выводы комиссии отрицали, или, по крайней мере, ставили под сомнение все панические утверждения FBN. Некий военный врач писал, что из доклада комиссии явно следует то, что марихуана, в общем и целом, является безвредным наркотиком, о котором не стоит беспокоиться и который потребляют неприспособленные к жизни люди, чтобы получить от нее хоть немного удовольствия. В докладе встречались и ошибки. В нем признавалось, что под влиянием этого наркотика совершаются мелкие преступления, но недооценивалось антиобщественное поведение наркоманов с жестоким характером и пассивность давних и заядлых курильщиков. Энслинджеру удалось свернуть обсуждение отчета Лагардиа. «Журнал Американской медицинской ассоциации» вынужден был официально рекомендовать игнорировать «это ненаучное, некритическое исследование и продолжать рассматривать марихуану как угрозу обществу».
«Один следователь рассказал о несчастных родителях, которые привели своего семнадцатилетнего ребенка к врачу после того, как застали его за курением марихуаны. Значительную умственную деградацию заметили даже такие непрофессионалы. Мальчик сказал, что прочитал отчет комитета Лагардиа и поэтому начал курить этот наркотик. Он прочитал доклад в музыкальном журнале «Даун Бит», где его анализ напечатали под заголовком «Запаливайте самокрутки: в отчете говорится, что от «травки» можно получить неплохой кайф».
Влияние музыкальных журналов указывает на возросшую значимость музыкантов в увлечении наркотиками. Марихуану курили такие джазовые музыканты, как Луис Армстронг (1900-1971), Диззи Гиллеспи, ударник Джин Крупа (1909-1973), который в 1943 году отбывал заключение за незаконное хранение, а также Милтон Меззроу, который также отсидел в 1940-1941 годах семнадцать месяцев за незаконное хранение, а затем восславил наркотик в своих мемуарах «Настоящий блюз» (1946). Марихуану восхваляли в песнях «Милая марихуана» и «Смешной парень с «мастыркой». «Толстяк» Уоллер (1904-1943) написал слова и музыку песни «Гадючий наркотик» (1934), которую Натаниэл Уэст (1903-1940) отобразил в своем романе о Голливуде «День саранчи» (1939). Марихуану стали курить не только молодые музыканты, но и молодые актеры. В 1948 году кинозвезду Роберта Митчема (1917-1997) арестовали за хранение марихуаны и на следующий год осудили, однако карьера его не пострадала. Энслинджер жаловался на то, как публика реагировала на «омерзительные подробности участия звезд шоу-бизнеса в делах, связанных с наркотиками. Наблюдаем ли мы стихийную реакцию, которая разразилась бы еще поколение назад и заставила бы их уйти из бизнеса? Отнюдь. Похоже, публика одобряет действия таких вырожденцев. Их не изгоняют из общества. Наоборот, на фильмы с их участием немедленно выстраивается очередь». Ричард Никсон также обвинял неких врагов, которые позволяют «укорениться наркотической чуме». Он говорил, что когда наркотики употребляет могущественный кинорежиссер, или рок-звезда с миллионным состоянием, или ведущий популярной газетной колонки, они становятся более опасными, чем сотня мелких бруклинских наркоторговцев. Тем временем, в середине 1940-х годов правительственные агентства США нечаянно помогли уличным торговцам героином. Во-первых, в 1943 году, после освобождения Сицилии от фашистов, Управление стратегических исследований (УСС) вовлекло в политическую деятельность главарей мафиозных группировок. Результаты казались незначительными, пока в 1946 году из Америки не были депортированы около 400 гангстеров – в том числе злейший враг Энслинджера, Лаки Лючиано, который заинтересовал мафию участием в наркобизнесе. До этого времени гангстеры почти не участвовали в поставках наркотиков. Мафия начала закупать опиум в Турции, Ливане и других странах, открыла на Сицилии героиновые лаборатории и с 1948 года организовала широкомасштабную контрабанду наркотиков в США и Канаду. Преемник УСС, Центральное разведывательное управление (ЦРУ), в 1947 году совершило подобную ошибку, поставляя оружие и деньги корсиканским бандитам для нападений на французские профсоюзы и коммунистов. Центром этой деятельности избрали портовый район Марселя, и вскоре корсиканские банды подчинили себе все остальные. В конце 1920-х годов турецкий опиум поступал в марсельский порт, однако в 1930-х годах этот маршрут постепенно потерял свое значение. К 1950 годам Марсель вновь стал международным центром торговли наркотиками. Сицилийцы согласились допустить на американский рынок французских наркодельцов при условии, что последние будут поставлять наркотики только итальянской мафии. Первый налет на героиновую лабораторию в Марселе, которую контролировали корсиканцы, был совершен в 1951 году. Эта лаборатория перерабатывала опий-сырец, приходивший из Турции. К 1953 году американцам было известно о пяти крупных марсельских лабораториях. Хотя французские власти в 1950-1970-х годах закрыли пятнадцать подпольных производств, продолжали работать множество других. Четыре корсиканские семьи – Вентури, Франсизи, Герини и Орсини – организовали сеть собственных наркокурьеров. Французские силовые структуры не могли или не хотели помогать Федеральному бюро по борьбе с наркотиками отчасти оттого, что некоторые европейские державы испытывали раздражение по поводу колониальных методов, с помощью которых США навязывали свою анти-наркотическую политику. С другой стороны, отсутствие помощи объяснялось коррупцией марсельской полиции, а отчасти тем, что офицеры французской военной разведки тайно добывали финансовые средства путем организации поставок опиума в Индо-Китай. Энслинджер никогда не обвинял Францию публично, и вплоть до Никсона Соединенные Штаты смирились с французскими поставками наркотиков, как с необходимым злом в «холодной войне».
Корсиканские наркотики пользовались спросом у американских и канадских наркоманов. В 1960-х годах общий объем героина, провезенного контрабандой в США, был в десять раз больше, чем в 1950-х. На улицах Нью-Йорка героин стоил в двадцать раз дороже, чем на черном рынке Лондона (там за один гран просили примерно 1 фунт стерлингов). Это означало, что французские наркодельцы концентрировали свои действия на более прибыльном рынке и не были заинтересованы в поставках наркотика в Британию. Возможно, что только из Франции в США ежегодно переправлялось около четырех тонн героина, не считая меньших поставок из Азии и Мексики. FBN в 1963 году предоставила президентской комиссии по наркотикам и злоупотреблению лекарственными препаратами явно заниженную общую цифру в 1,5 тонны. Даже в 1962 году Энслинджер публично обвинял в поставках наркотиков только Китай и Кубу. Когда в 1963 году старший агент FBN стал настаивать на принятии мер по отношению к турецкому опиуму и корсиканским семействам, его перевели из Рима а Канзас-Сити. Бюро по борьбе с наркотиками подсчитало, что к 1969 году из Франции в США ежегодно поступало до десяти тонн героина. Только после того, как президентом стал Никсон, Соединенные Штаты через свои дипломатические представительства стали предъявлять серьезные претензии Парижу и Анкаре, не прибегая, однако, к помощи международных полицейских агентств, таких как Интерпол. После военного переворота в Турции в 1971 году новый режим под давлением США согласился запретить выращивание опиума, начиная с июня 1972 года, и получил за это 37 миллионов долларов в виде экономической помощи. Когда через двадцать лет французские поставки прекратились, вакуум заполнил мексиканский героин.
В начале 1960-х годов Энслинджер признался, что у него была «секретная книга» о мафии. Он сказал, что дал один экземпляр Роберту Кеннеди[45] и никому больше. Особенно он не доверял Гуверу[46] и был чрезвычайно разражен ролью Лючиано в разраставшихся поставках героина в США после 1948 года. Он преувеличивал значение Лючиано отчасти потому, что во всем привык искать козлов отпущения, а отчасти благодаря скудному и убогому анализу разведывательных данных. Описания журналистов, материалы слушаний в Конгрессе и доклады правительственных агентств по борьбе с организованной преступностью часто годились лишь для дешевых бульварных журналов. На самом деле многие главари итальянских банд прекратили заниматься наркотиками из-за страха, что если их подчиненных поймают с наркосодержащими веществами, то арестовать могут их самих. Это предусматривали поступившие в Конгресс законопроекты. Освободившуюся нишу быстро заполнили кубинские уголовники, поселившиеся в Южной Флориде после провала операции ЦРУ в Заливе Свиней в 1961 году. Они начали ввозить в США контрабандный героин и кокаин. В 1965-1972
