сером кожаном пальто и шляпе[155]. В углу комнаты стояли лицами к стене четверо, за ними наблюдал жандарм. Еще один фельдфебель, развалясь в кресле, пил пиво. При нашем появлении он вскочил, однако на нашей стороне были внезапность и численное преимущество.
— Руки вверх! — отрывисто приказал Порта.
Человек в кожаном пальто немедленно повиновался. Охранявший пленников охранник заколебался, но его приободрил нож Легионера, просвистевший мимо уха и вонзившийся в стену возле него.
— Так, — сказал Порта. — Поиграем в «стулья с музыкой»… Вы, четверо, — он так толкнул фельдфебеля, что тот, чуть не падая, пробежал по комнате, — поменяетесь местами с другими четырьмя. Носами к стене, и если кто хотя бы дернется, получит пулю в затылок.
Перемена состоялась. Четверо штатских ошеломленно смотрели на нас, явно не понимая, освободили их или бросили из огня в полымя.
— Есть еще здесь эти мерзавцы? — спросил Порта, указав подбородком на окно.
— Скорее всего, — ответил Грегор. — Пойду, проверю.
Гюнтер сел на ближайший стул и снял автомат с предохранителя.
— Что вы здесь делаете? — спросил Порта троих жандармов, стоявших носами к стене.
Молчание.
— Они пришли за нами, — бодро ответил один из недавних пленников. Это был невысокий француз, худощавый, темноволосый, с блестящими глазами. — Еще секунда, и они размазали бы нас по обоям.
Малыш полез в карман и вынул удавку из стальной проволоки.
— Прикончить их?
— Минутку, — поднял руку француз. — Нужно выяснить, кто сказал им об этой квартире. Кто-то наверняка донес: они поджидали нас здесь, когда мы вошли.
— Ладно. — Гюнтер подошел к гестаповцу и упер ствол автомата ему в спину. — Мы это у них узнаем… Как твоя фамилия, крысиная морда?
— Бройер, — последовал неохотный ответ. — Макс Бройер. Криминальсекретер.
— Приготовься говорить, Макс Бройер. То, что вы делали с другими, сейчас будет сделано с вами… посмотрим, как долго вы сможете продержаться.
— Вот будет весело, — ликующе произнес Малыш.
Он пошел на кухню и наполнил ведро водой из крана.
— Для начала поиграем в водные игры.
Он схватил криминальсекретера, будто тряпичную куклу, поставил его на колени и сунул головой в воду. Тот постепенно перестал вырываться.
Малыш отбросил его; мы наблюдали, как гестаповец медленно приходит в себя. Он весь облевался и смотрел на нас налитыми кровью глазами. Француз наклонился над ним и выпалил:
— Как вы узнали, где найти нас?
Никакого ответа. Француз повторил вопрос. Гестаповец молча закрыл глаза.
— Как вы узнали, где найти нас?
Француз ударил его ногой в живот так сильно, что он снова потерял сознание.
— Твоя техника никуда не годится, — раздраженно сказал Легионер. — Так он умрет раньше, чем ты получишь от него сведения.
С неизменной сигаретой во рту он наклонился над криминальсекретером и плеснул ему в лицо водой. Налитые кровью глаза открылись снова.
— Так-то лучше, — сказал Легионер. — Слышишь меня?
Гестаповец слабо кивнул.
— Кто дал тебе адрес? — спросил Легионер. — Советую говорить, потому что, хотя я терпеть не могу насилия, терпение у меня на пределе, а мы уже четыре раза задали тебе этот вопрос. Если немедленно не ответишь, придется прибегнуть к твоим же методам.
Молчание продолжалось. Мы стояли вокруг с мрачным видом, и Легионер наконец вздохнул.
— Что ж, думаю, тебе будет любопытно оказаться в противоположной роли… Малыш, держи его покрепче.
Легионер неторопливо вынул сигарету изо рта и поднес огонек к ноздрям гестаповца. Мучительный вскрик, неприятный запах горелой плоти. Легионер улыбнулся.
— Поджарено в самый раз… Сейчас припечем другую сторону.
— Золотые зубы у него есть? — спросил Порта.
— Ну и что, если есть? — воинственно спросил Малыш. — Я имею такое же право на них, как и ты!
— Тихо вы! С этим разберетесь потом.
Легионер оттолкнул обоих. Потом внезапным ловким движением схватил правую руку гестаповца и неторопливо сломал ему палец. Я скривился при этом звуке, а криминальсекретер завопил снова и стал корчиться на полу.
— Ну? — негромко спросил Легионер.
Никакого ответа. Малыш подошел и прижал одну руку гестаповца сапогом к полу. Постепенно усиливал нажим, пока мучительные крики жертвы не заполнили комнату. Легионер властным жестом велел Малышу отойти.
— Ну, герр Бройер?
Наконец выдержка изменила гестаповцу. Он негромко произнес имя и адрес женщины.
— Вам это что-нибудь говорит? — спросил Легионер, повернувшись к французам.
Трое оживленно закивали и обвиняюще посмотрели на четвертого.
— Конечно, говорит! Это женщина, с которой встречался Жак. Мы не раз говорили, что доверять ей нельзя. Теперь мы знаем наверняка — и это объясняет очень многое.
Один из жандармов неожиданно засмеялся. Малыш с бранью бросился к нему и принялся колотить его головой о стену. Старик, до сих наблюдавший в угрюмом молчании, шагнул вперед и схватил Малыша за плечо.
— Господи, оставь его! Хватит насилия!
— Прекрасно, — ответил Порта, — но мы не можем позволить им побежать в управление, так ведь?
— К черту это! — гневно крикнул Старик. — Кто мы, обыкновенные убийцы?
— Нет, но и не святые! — резко ответил Порта. — Я не собираюсь совать голову в петлю из-за этой гнусной швали.
Старик резко повернулся и вышел из комнаты. Хлопнула дверь, застучали шаги вниз по лестнице. Мы постояли в неуверенности, а потом по знаку Легионера вышли следом за ним. Пленники остались с Гюнтером и тремя французами. Едва мы вышли на улицу, послышались выстрелы. Теперь, когда все было кончено, у меня отлегло от сердца, но я был доволен, что там остался Гюнтер, а не я.
Вскоре мы все встретились в баре на бульваре Сен-Мишель, чтобы завершить вторую сделку, и Порта сунул во внутренний карман большую пачку банкнот, не скрывая удовлетворения.
— Что сталось с нашими пленниками в конце концов?
Гюнтер пожал плечами.
— Мы затолкали их в шкаф и заперли дверцу. Они пробудут там в целости и сохранности до конца войны, если какой-нибудь назойливый тип не вздумает сунуть туда нос.
— Лично я, — сказал Старик, — кончаю с такими делами. На меня больше на рассчитывайте.
— На меня тоже, — сказал Хайде.
Старика, естественно, волновала этическая сторона дела; Хайде же беспокоился о своей карьере. Порта пожал плечами.
— Как знаете. Принуждать вас никто не будет. И чем меньше будет участников дележки, тем больше достанется остальным. Во всяком случае, я смотрю на это так… И если кто захочет последовать их примеру, ничего не имею против.
Мы расстались с французами, и все отделение отправилось в казармы. Без меня. У меня было назначено свидание с Жаклин в ее квартире на авеню Клебер. Она ждала меня. Печальная и несколько испуганная.
