трясучки. Раньше не мог: опасно, грохнули бы его. Теперь с ним четырнадцать человек, включая женщин и грудных детей, позже еще кого-то подтянет. Здесь же встанет наш пост, дальняя командировка. Будет работать радиостанция, дорогу прикроет типовой «мешочный» блок под навесом, лишь на первое время.
Узбеки тоже будут нести службу по охране трассы, но основное у них пока в другом — цивилизационная организация места. Хамис ставит тут чайхану, представляете? Нормальное придорожное заведение, которое в древности назвали «трактиром», то есть на тракте стоящим. А что? Восточный вариант, экзотика дороги.
Радость усталого путника.
Тут же будет и автозаправка, Хамис халтурить не собирается, клянется, что «будет с козырьком и яркими надписями, клянусь!» Будем ездить и спрашивать: «Ничь пул — почем товарчик, сколько стоит?» — это и я знаю, бывал как-то в Оше.
Старшие женщины и мужики клана все таскали доски, укладывали их в штабель, который готовились накрыть выгоревшим штопаным брезентом. Потом пошли коробки, мешки с мукой и цементом местного производства, деревянные ящики, все для него.
— Гиниратор, а-а-а! Катта рахмат, урус-шах Сотников… Мотоблок бир! Какой груз, вай, вай, ман жуда хурсандман! Мопед, и-иии!
Подошел Зиберт. Посмотрел на развал, что-то сказал — узбеки прекратили растаскивать добро, начали укладывать мешки в форме пулеметного гнезда.
А девчата в тейпе красивые, парочка так вовсе… просто ша-херезады.
— Красивые дочки у тебя, Хамис.
— Халам-балам не держим, ты на Зарину посмотри, ай, баракалля — умница!
Глава тейпа внимательно посмотрел на меня. Мгновенно принял решение, на Платформе все быстро делается, так и надо.
— Не женат ты, а? Бери. Ты большой начальник, а у меня заправка и чайхана, о калыме договоримся, бери! Каляй маляй якмаляй? — И тут же перевел: — Все ништяк?
Вдалеке, заставив меня невольно вздрогнуть, грохнул выстрел «сорокапятки». Потом еще один и еще. Вот уже и крупнокалиберные пулеметы подключились, там и ротные добавили, надо же, уже различаю звук; опять понеслась…
— Не каляй, Хамис, и не маляй, — отсутствующе произнес я, пожевывая травинку. — И уж пока никак не якмаляй — видишь, какие тут дела разворачиваются.
Но окрыленного сладчайшими перспективами узбека, уже видящего перед собой потоки машин, очереди за пловом, чебуреками и лагманом, было просто невозможно сбить с созидательного настроя счастливого и богатого семейного строительства на военный.
— Какие такие дела, что ты такое говоришь? Сейчас порешают ваши джигиты все эти дела, начнется сытая мирная жизнь, хвала Создателю.
Подвязав пустой диалог, я подошел к станции, вызвал Бероева:
— «Берег», ответь «Эфиру».
— На связи «Берег», что там, Юра?
— Слышим гром победы. — Я не Олег, не имею права признаваться, что страшновато. — Помощь не нужна?
— Ну, еще не победы… — хмыкнул Руслан. — А помощь не помешает. Свяжись с Демченко, узнай там, когда они вылетают, требуется поддержка с воздуха, пусть загрузится.
Демон с Эльзой стоят на вновь открытой ВПП неподалеку от спуска с гор, сегодня ночью там планировали поверхность, на скорую руку. Раньше никак не получалось: явной активности на Пакистанке мы не демонстрировали.
— Принял, сделаем.
— До связи.
Обозначив летунам задачу и сообщив итоги колонне, мы с Олегом остыли, да и стрельба пошла потише, все ждут развязки.
— Ох, богат урус-анклав, богат, — философски заметил у меня под ухом тихо подошедший к нам Хамис. — Куда смотрите, а? Чего смотрите, без вас справятся… Ох, богата Россия-страна, доски ровные есть! Цемент есть. Топливо есть. Армия какая сильная! Наверное, девушек красивых не хватает, как ты думаешь? Сильной армии нужны красивые жены.
— Все-то ты знаешь про нашу армию, — хохотнул Олег.
— Конечно, я все знаю, — спокойно подтвердил узбек. — Столько лет в Афганистане с вашими сотрудничал, до самого последнего момента, когда меня слуги Всевышнего сюда перенесли.
Он хоть и узбек, но узбек афганский, да еще и с уйгурской кровью, мешанина, такие где угодно выживут. Хамис первым понял выгоды, первым откликнулся, теперь тут баем будет. И не побоялся перебраться сюда, причем вовремя.
Мы стоим на сто втором километре Пакистанки, считая от конца горной подошвы.
За нами остались практически чистые, спокойные земли, вожди мирных кластеров сами зачищали вокруг себя, весь последний месяц гоняли «непримиримых». Но ему нужно было бросить обжитые места и уйти восточней, сюда, в эту самую точку. И он согласился, встал там, где это нужно Союзу. Теперь получит и бакшиш и ништяк.
— Как ты можешь помнить, если мы из Афганистана свалили черт знает когда? — все не мог уняться Олег.
— Как свалили? Это полки свалили, для газет. Кто надо, тот остался, парень, — с мягкой улыбкой поправил моего напарника узбек, посмотрев на нас с какой-то тихой мудростью. — Кому надо, те там и сейчас работают, что ты как ребенок… Из Афганистана никто никогда до конца не уходил.
Вот такие новости из серии «Солдаты Империи».
Со стороны казанов и длинного стола, оперативно сложенного из драгоценных досок, послышались приглашающие крики. Мужики из грузовика уже вытирали вымытые руки полотенцем: быстро реагируют партизаны. Плохо, что самовольно пост покинули.
— Плов готов! — вскинулся Хамис. — Прошу за дастархан, уважаемые. И товарища немца нужно взять с собой, у нас интернационал.
— Зиберт! — крикнул я, помогая небогатому немецкому рукой с воображаемой ложкой. — Ком цу мир, ессен, ессен! Господа партизаны, вы почему пост покинули, а? Вас что, по законам военного времени, не?
Те потупились, ожидая решения.
Подошел улыбающийся Дитрих, по моему жесту поставил пулемет возле стола.
— Путим-м поиттать пльов? — осведомился он.
— Будем, уважаемый, будем… Хуш келибсиз!
За столом уже сидело человек семь, еще несколько крутилось рядом, доукомплектовывая полевой дастархан. Взрослых мужчин всего трое, еще три парня в предпризывном возрасте, остальные — женщины и дети. Нас ждали самые почетные места. Сразу же подошли две женщины с кувшинами и полотенцами, даже кусочки мыла есть. Елки, у нас в машине орехи в меду! Не забыть бы детям раздать.
— А почему мужчины стоят? Что? Почему на часах, как так, пусть садятся, мои нукеры посмотрят! — резко отдав распоряжение по-узбекски, Хамис поднял своих парней, заставив их быстро улететь на посты. — Пусть садятся, начальник!
Я махнул рукой, пусть так, тут прямо из-за стола наблюдать можно. Ухнув, из черного казана вывалилась золотистая, ароматнейшая, очень аппетитная масса, легла на огромное блюдо. Помидоры, огурцы… И дыни, большие, оранжевые. Молитвы не было — похоже, религиозные обряды несколько упрощаются. Разговоры стихли. Но я отчего-то спросил, просто вспомнил:
— Хамис, забыл спросить, а как местечко назовете? Или не придумали еще?
Стало еще тише.
— Все придумали, — успокоил меня узбек, торопясь освободить рот для нормального ответа. — Санта-Барбара.
От удивления я машинально отдернул руку от огромной горячей горы риса. Ну дают!
