Уильям крепко прижимал ее к себе, и она ощущала сильное тело и твердую мужскую плоть у своих бедер. Он был полон страсти, и его тело горело как в огне. Мэри задыхалась под этим бешеным натиском.
Боже мой, что же я делаю? Он ведь женат! — подумала она, но губы Уильяма, нашедшие сквозь тонкую ткань ее сосок, заставили забыть ее обо всем на свете.
Я буду гореть в аду! — решила Мэри, но ласки Уильяма становились все откровеннее, и она уже не могла ни о чем думать.
От страсти и восторга у нее кружилась голова, и все таяло внутри. Ее руки ласкали его широкие плечи. Роберта была забыта, остался только Уильям и его страсть. Только его горячие распухшие от поцелуев губы. Все мысли о моральных принципах ушли из ее головы, остались только их тела, их души, горящие в огне желания.
Уильям осторожно поднял ее с кровати и помог снять пеньюар. В призрачном свете уличного фонаря Мэри стояла перед ним нагая и прекрасная, словно древнегреческая богиня.
Уильям отступил от нее на шаг и с упоением принялся рассматривать ее тело, восхищаясь его мягкими линиями, матово отсвечивающей кожей, почти черными в темноте комнаты волосами, струящимися по ее спине и груди.
— Как ты прекрасна! — выдохнул Уильям.
Мэри лишь рассмеялась в ответ. Она раскинула руки и повернулась, как бы приглашая его оценить все великолепие ее тела.
Уильям быстро сбросил с себя одежду и шагнул к ней.
Она подняла взгляд и увидела в неверном свете фонаря, как в его глазах плещется неукротимая страсть.
Он поднял ее на руки и понес к кровати. Положив Мэри на постель, он лег сверху. Скользнув руками между ног Мэри, он наслаждался ощущением бархатистости и нежности ее кожи.
С блаженным стоном Мэри приникла к нему, требуя, чтобы Уильям взял ее, утолил огонь страсти, бушующий в ее теле.
Тишина в комнате ничем не нарушалась, кроме страстных стонов. Уильям ласкал ее, обрушивая лавину поцелуев на ее губы, щеки, ямку на ключицах, розовые бутоны груди, плоский живот и темный треугольник волос. Под этой лавиной Мэри задыхалась, она тонула в его страсти.
— Возьми меня! — потребовала она, поднимая бедра, словно приглашала Уильяма погрузиться в ее глубины. Ей хотелось только одного: чтобы он взял ее тело так же, как когда-то забрал душу. Она хотела принадлежать этому мужчине до конца.
Уильям осторожно раздвинул ее ноги и погрузился в теплое, истекающее соком желания лоно. Мэри почувствовала себя на вершине блаженства.
Уильям вновь прижался к ее губам в страстном поцелуе. Мэри тихо застонала и вскрикнула, когда он особенно глубоко проник в нее. Уильям сразу же остановился и заглянул в ее помутневшие от страсти глаза.
— Не останавливайся! — прошептала Мэри и подалась ему навстречу. — Только не останавливайся!
Когда он вновь задвигался, мир для Мэри взорвался миллионами искр. Мучительный восторг казалось будет бесконечным, как поток лавы, извергающийся вулканом их страсти.
Уильям почувствовал, что больше не может контролировать себя, он сам уже мог подчиняться только тому, чего жаждало его тело, уводя Мэри в рай наслаждения. Он крепко прижал к себе Мэри, стараясь стать единым целым с ней. Он целовал ее глаза, ее губы, ее мокрый от капелек пота лоб. Он шептал ей на ухо нежные слова.
Тишина ночи своим покрывалом окутывала их. Она принадлежала только им и дарила свои радости без остатка. Тихий стон Мэри слился со стоном Уильяма.
Долго Мэри лежала под его влажным от пота телом. Его тонкое, словно вылепленное рукой мастера лицо, уткнулось ей в шею под подбородком. Она была слишком утомлена, чтобы разговаривать, и лишь перебирала пальцами пряди его темных волос, глядя, как по его лбу текут маленькие капельки пота.
— Ты — моя жизнь, — тихо прошептала Мэри и закрыла глаза.
14
Мэри проснулась от того, что дыхание Уильяма шевелило волоски на ее затылке. Она улыбнулась и пошевелилась.
Боже мой, как же прекрасно быть рядом с любимым! — подумала Мэри и прижалась к Уильяму. Я так давно мечтала об этом, что сейчас не могу поверить, что моя мечта все же сбылась. Уильям теперь всегда будет со мной.
Мэри не знала, откуда в ее сердце такая уверенность, но ей не хотелось думать ни о чем, кроме своей любви к Уильяму. Осторожно она провела рукой по его лицу, словно старалась пальцами запомнить его, даже самые мелкие черточки.
Он пошевелился во сне и тихо пробормотал ее имя.
Да, он будет со мной. И больше ничто, никто и никогда не сможет разлучить нас!
Мэри бросила быстрый взгляд на часы.
Боже мой, уже почти двенадцать! Во сколько же мы вчера уснули? Хотя я помню, что уже светало… Эта ночь была самой необыкновенной в моей жизни!
Она почувствовала, как краска смущения заливает ее щеки.
— Тебе так идет, когда ты краснеешь! — пробормотал ей на ухо Уильям.
— Ты давно за мной следишь?
— Нет, я проснулся только что. И сразу же подумал: рядом со мной самая очаровательная женщина на свете!
— А как же общепризнанные эталоны красоты?
— Разве дело в том, насколько ты соответствуешь каким-то дурацким эталонам?
— А в чем?
— В том, что ты самая очаровательная, самая добрая, самая нежная женщина! Ты мой идеал!
— Ох, Уильям, ты мне льстишь!
— А ты напрашиваешься на комплимент! — Он звонко поцеловал Мэри в щеку и встал с постели. — Буду очень тебе благодарен, если ты покажешь, где тут у тебя душ.
— Кстати, как ты ко мне в комнату попал?
— Очень просто, меня привез Брайан, ведь ты же сама дала ему ключи от своего дома на всякий случай.
— Вот уж не думала, что они пригодятся в таком деле! — рассмеялась Мэри.
— Брайан тоже не думал. Кстати, у тебя отличные друзья.
— Скажи это Брайану, он будет доволен. А почему ты ехал с ним?
— Брайан сам предложил мне свои услуги.
— А как вы вообще познакомились?
— Мэри, хватит вопросов! — взмолился Уильям. — Позволь мне пройти в душ.
— Выйдешь в коридор, следующая дверь справа. Думаю, ты не ошибешься.
— Отлично! А ты не хочешь присоединиться ко мне? — Уильям подошел к ней и нежно обнял ее за талию. Его теплые губы нашли пульсирующую жилку на шее Мэри и коснулись ее нежным поцелуем.
— Уильям, что ты делаешь?! — прошептала Мэри, ее голос прерывался от дрожи, охватившей тело.
— Я просто хочу любить свою женщину. — Его пальцы, пробежали по ее позвоночнику, словно по клавишам рояля.
Мэри вздрогнула и прижалась к его трепещущему телу. Медленно, наслаждаясь каждым прикосновением, Уильям целовал ее шею, плечи, грудь, твердые бутоны сосков, вызывая желание и дрожь
