в ее теле.
— Ты сводишь меня с ума! — пробормотал он.
— Да? — спросила Мэри и прижалась к его бедрам. — Вот теперь я чувствую, что ты действительно сходишь с ума от страсти.
— Моя колдунья! — Уильям подхватил ее на руки и положил на кровать. В этот раз он был не в состоянии ласкать ее тело долго. Он проник в ее лоно одним сильным толчком, заполнив его целиком.
— Уильям! — простонала Мэри.
Ее бедра подались ему навстречу, и вскоре они слились в едином ритме волшебного танца страсти.
Мир утратил свои очертания, и Мэри растворилась в страсти. Уильям уверенно вел ее к вершине, то погружая в пучину, то поднимая к самому солнцу. Не будучи в состоянии долго выдерживать этот бешеный танец, она выгнулась дугой и закрыла глаза, отдаваясь наслаждению.
Несколько мгновений спустя Мэри почувствовала, как струя его страсти ударила ей в лоно. Уильям застонал и опустился на ее влажное от пота тело.
— Моя колдунья! — вновь пробормотал он, нежно поглаживая Мэри по голове. Он стал покрывать легкими поцелуями ее веки, щеки, лоб. — Как же я тебя люблю!
— Очень сильно! — рассмеявшись, ответила Мэри. — Ты только что великолепно продемонстрировал мне силу своей страсти.
Уильям улыбнулся и перевернулся с ней на кровати так, что она оказалась сверху. Желудок Уильяма недовольный такими упражнениями заурчал.
— Как давно ты ел в последний раз? — строго спросила его Мэри.
— Вчера вроде бы завтракал. Вообще в последнее время у меня не было аппетита.
— Значит, так. Сейчас ты идешь в ванную — помнится, ты очень хотел принять душ, — а я пока приготовлю завтрак или обед… Хочешь салат, омлет и отбивные?
— Ты еще и готовить умеешь?
— А что в этом удивительного? Даже моя мама иногда снисходит до того, чтобы самой приготовить ужин. Она-то меня и пристрастила к сложным блюдам. Я вообще-то очень люблю готовить. Да и жизнь без слуг и поваров многому может научить, в том числе и готовке.
— Тогда я самый счастливый мужчина на свете.
— Почему же?
— Потому что в моих руках настоящее сокровище!
— Уильям Стилл, вы неисправимый льстец! Но я не могу сказать, что мне это не нравится! — Мэри поцеловала его и спрыгнула с его широкой мускулистой груди. — Пора вставать! — весело сказала она и накинула халат. — Это чтобы не смущать тебя.
— Одно твое присутствие заставляет мою кровь течь в жилах с утроенной скоростью.
Мэри покачала головой и вышла из спальни. Весело напевая, она спустилась на кухню и занялась готовкой. Мэри уже почти сделала омлет и принялась жарить мясо, как в дверь кто-то позвонил.
Кто бы это мог быть? — удивленно подумала она. Может быть Брайан решил заехать, чтобы узнать, как у нас дела? Да, это Брайан, больше просто некому ломиться в мою дверь. Славно, что он зашел, очень хотелось бы узнать, где они с Уильямом встретились…
Мэри вытерла руки и убавила огонь под омлетом до минимума. Подойдя к двери, она возле зеркала в прихожей поправила прическу. Но, несмотря на все ее усилия, по распухшим губам и горящим глазам любому стало бы ясно, чем она занималась всю ночь. Мэри махнула рукой и распахнула дверь.
— Значит здесь живет женщина, которая решила, что ей позволено отбирать чужих мужей?!
Лицо Мэри вытянулось и побледнело. В эйфории от своего счастья она совершенно забыла о Роберте.
— Как вы узнали мой адрес? — запинаясь, спросила она.
— Очень просто. Мой муж был настолько глуп, что оставил бумажку у себя на столе. Я могу пройти?
Мэри знала, что она должна закрыть дверь перед носом Роберты и сразу же забыть о том, что эта женщина когда-то существовала. Но вместо этого Мэри отошла на шаг, пропуская ее в дом.
— Что вы от меня хотите?
— Самую малость, — спокойно ответила Роберта. — Своего мужа.
— Но ведь я не могу заставить Уильяма вернуться к вам! Если он решил прийти ко мне, значит… — Она запнулась и покраснела.
— Что это значит, милая, продолжайте, — доброжелательно предложила ей Роберта, но глаза ее сузились, словно у рассерженной кошки.
— Это значит, что он любит меня, а не вас.
На несколько секунд в комнате повисла гнетущая тишина. И вдруг ее разорвал резкий, неприятный смех Роберты.
— Что смешного я сказала? — удивленно спросила Мэри, на шаг отступая от соперницы.
— Любит! При чем здесь любовь? Мне нужен мой муж, особенно сейчас, когда я уже привыкла именоваться миссис Стилл и распоряжаться его кредитной карточкой.
— Значит, вы никогда его не любили? — удивилась Мэри.
— Зачем? Мы с Уильямом заключили взаимовыгодную сделку. В результате он получил прекрасную жену, за которую будет не стыдно в свете, а я — возможность жить так, как мне всегда хотелось. По-моему, все честно.
— Но ведь Уильям думает, что вы его любите!
— Пусть думает, если ему так удобнее.
— Что же это за брак без любви?
— Обычный брак. Он ничем не хуже тех, что заключаются по той самой страсти и взаимному влечению. Даже лучше. По крайней мере, мы оба подумаем, прежде чем разрушать его.
— О чем вы можете думать, когда Уильям сейчас со мной? Он больше не вернется к вам, Роберта.
— Как знать… — Она загадочно улыбнулась. — Вы не подумали о том, что у Уильяма передо мной есть определенные обязательства?
— Да, вы являетесь законной супругой, но, думаю, в случае развода Уильям вас не обидит…
— Мне не нужны его подачки! — презрительно фыркнула Роберта.
— Тогда что же вам нужно, если вы не хотите взять деньги? — растерялась Мэри.
— Вы неправильно поняли, мне не нужна часть его денег, мне они нужны все. До последнего цента.
— Но, если вы заинтересованы только в его деньгах, разве вы будете с ним счастливы?
— Я буду счастлива не с Уильямом, а с его кредиткой. Мне кажется, что пора бы уже прекратить этот бессмысленный разговор. Вы не понимаете меня, Мэри, и делаете большую ошибку, думая, что ваша любовь принесет больше счастья, чем трезвый расчет.
— Я знаю, что любовь делает человека счастливым, — твердо глядя ей в глаза, сказала Мэри.
— Я и не мешаю вам наслаждаться счастьем. Любите Уильяма на здоровье.
— Тогда чего же вы хотите?
— Чтобы он вернулся ко мне.
— Но ведь он вас не любит, он любит меня!
— Вот и отлично, значит, вы должны мне помочь.
— Почему это? — растерялась Мэри.
— Потому что Уильям имеет передо мной кое-какие обязательства.
— Мне кажется, что с вашим отношением к этому браку обязательства Уильяма вполне можно определить в твердой сумме.
— Ого! Кто бы думал, что наша милая крошка так заговорит! — Роберта вновь неприятно рассмеялась.
— Что вас так веселит?
— А вы, милая Мэри, не думали, что я чуть было не умерла, когда носила ребенка Уильяма? Разве это
