Все было чисто, искренне и мило:Я брился полотенцем и без мыла,Спал до полудня, ел, что бог пошлет.Бог посылал в лице, ну, скажем, тещи —Ни искушенье, ни святые мощи,А всякое клубничное с малинойИ прочее — для дочери любимой,Что в эти годы только и идет впрок и не впрок,О да! ученья ради,И что нам только почта ни несла! —Плодов заморских нежные телаКогда десятком, а когда по паре,А чаще же в едином экземпляре,Поскольку, знать, не ведала она,Ну, скажем, теща, что ее ребенокЕдва-едва из бантов и пеленок,И, Боже мой! Любовница! Жена!Наложница! Возлюбленная! Право…Любовь в те годы — детская забава.Я помню там, в каком-то там былом,Былого не было. Все было лишь сегодня.Сегодня улица, и дерево, и дом…И дерево! Да, дерево, не сводня,А дерево, словно свеча Господня,Нас каждой полночью венчало в доме том.Во тьме светилась женщина нагая,И дерево, к ней ветви простирая,Одаривало ломким серебром.И помню я, как юная ДанаяСмеялась, эти слитки отвергая,Укрывшись моим стареньким плащом.Я помню там, в каком-то там былом…В ином оно мне явится иным:Отвесно восходящее, как дымВ безветрии, в бесстрастности высокойОно летит, летит у самых окон…Но не серебряным, а пепельно-седымМне видится все тот же летний тополь,Но не серебряным, а пепельно-седым.
Речитатив о ночном выпасе
1.Ночи беззвездной литая десницаГулкою чашей лежит на глазницах.Спичку зажгу — все легче, все лучше! —Опознавательный факел заблудших.Черное небо все глуше, все ниже.Агнец в подпалинах рыжихДрожит меж ладонью и сердцем, как дека дутара.То к сердцу, саднящему, словно саднящая рана,Прильнет исступленно,То дрогнет и ринется прочь.И кличет, и кличет надменную мглу:— Где моя мама? — Кто моя мама?…Ушла на закат отара. Ночь.Ночь гулкою чашей лежит на глазницах.Коня моего умыкнула степная весна —На травах настоянных, пьяных кровей — кобылица!Не тронь меня, агнец,Хватит с меня чабана.Не тронь меня, агнец тихий, не тронь!Не тронь меня, агнец — ушла на закат отара.Лежу в чабреце, как обломок кентавра —Сбросил меня конь!2.В общем — простое дело.Сбросил — как голову тело.Бремя ему голова моя.Тяжкое бремя.Этой отаре заблудшей — я пастырь слепой.Ах, забери меня, клан мой — трамвайное племя!Я здесь — из города,Я здесь — изгой.Горе… Не то, что на влажной лошажьей спине на скаку, на бегу —Я на степи этой буйной сидеть не могу!Горе… Колеса, достойные лавров, и многие летаКолесовали кентавров на лошадей и поэтов.Так и живем… Уже вечность живем одне —В смутном родстве. И смутной вине…3.Друг мой, собрат, если станет коню невтерпеж —Конь твой уйдет — ты другого коня не найдешь.
