— Добивай, командир!.. Таких надо кончать сразу! — посоветовал Грек. — А выстрел отличный!
Воодушевленный Шурик прицелился и снова выстрелил. «АК» опять тряхнуло, но в пылу боя он этого даже не почувствовал. Пообещавший Ждану смерть чех уткнулся лбом в дерево.
— Молодец, лейтенант Ждан! — радостно вскричал Яшин. — А еще, слабо?!
Шурик в азарте откинул пустой магазин, пристегнул полный. Не слыша свиста пули и криков вокруг, стал стрелять, крутясь на месте, как ящерица. Он не помнил, как менял магазины, как вынимал гранаты и швырял их в цель.
— Ванька, сдавайся! Головы резать будем!
Говорящего кто-то поправил, и он крикнул еще громче:
— Сдавайся, ванька, иначе головы резать будем!
— У вас-то головки уже подрезаны? — крикнул Грек. — А то, если нет, идите ко мне, у меня есть чем оперировать.
После этих слов бой снова продолжился. Шурик слышал, как пули бьют в камни, впиваются в землю и взметают перед его лицом комья дерна. Его первый в жизни бой проходил, как во сне. Шурику все казалось, что сейчас чехи перестанут стрелять и начнут отходить. Не может же так быть, чтобы они победили! Нет, они непременно должны отступить!
Но чехи почему-то не отступали. И даже Яшин, на мощь которого Ждан теперь надеялся, ничего не мог сделать. Второе предложение сдаться прозвучало тем же равнодушным тоном, которым было сделано первое. Этот тон покоробил Шурика. Боевики словно рассказывали прогноз погоды, и четверо разведчиков, зажатых в камнях на опушке «зеленки», тревожили их не больше, чем рой комаров.
— Яшка, нужно что-то делать, — хрипло бросил Кабан, отстегивая пустую коробку и отбрасывая ее в сторону.
— Надо, надо что-то делать, Кабан, вот только я пока еще решаю, что именно… И не лезь ко мне, черт возьми!
— Да ладно, я просто спросил, — передернув затвор, Кабан коротко выпалил в цель, которая показалась ему подходящей.
Шурик ощупал карманы жилета. Оставалось три магазина. Значит, пять он расстрелял. У бойцов за спиной были вещмешки с патронами, и Шурик видел, что, пока кто-то из троих стрелял, двое других поспешно снаряжали магазины. Происходило это деловито и машинально. Несмотря на обстановку, Шурик позавидовал той старательности, которой ему сейчас так не хватало. Бойцы работали и ничего необычного для себя в окружающей действительности не находили. Как только в магазин входил последний, тридцатый, патрон, двое стреляли, а третий снаряжал. Вещмешки были сняты с плеч и лежали на земле. Все прямо указывало на то, что разведчики здесь надолго.
«Или — навсегда?..» — подумал Шурик.
— Готовь шашки!
Ждан наконец-то вспомнил о тротиловых шашках, которые бойцы несли с собой все это время. Сколько их было, этих шашек, Шурик не знал, видел лишь, что, когда бойцы готовились к выходу, они скручивали их по четыре и в одну из них вставляли детонатор с коротким бикфордовым шнуром. Стольников говорил, что тротил понадобится для каких-то взрывных работ, но Яшин сейчас решил его применить, справедливо рассудив, что этих работ в ближайшее время не предвидится. А патроны, как их бойцы ни экономили, подходят к концу.
Кабан вытянул из вещмешка две связки тротила и сунул в рот сигарету. Приложил к срезу шнура две спички, чиркнул коробком. Шурик обратил внимание на неторопливость движений Кабана. «Оно и верно, — подумал, — куда теперь спешить-то?»
Прикурив от шнура, Кабан размахнулся и, лежа, швырнул связку тротила в сторону боевиков. Через три секунды — не успели чехи даже закричать, подавая сигнал об опасности друг другу, — раздался взрыв. Нельзя сказать, что он потряс Шурика, но грохот ручной гранаты по сравнению с этим грохотом был хлопком стартового пистолета.
Земляной шар ненадолго поднялся в воздух, повисел немного и осыпался на землю. Раздался дикий крик. Шурик не успел спрятать голову, и по лицу его прошлась взрывная волна — словно вентилятор развернул к нему свои лопасти.
Вслед за Кабаном швырнули связки Грек и Яшин.
— Отходим, ребята! — хватая вещмешок и бросаясь в сторону разрывов, прокричал сержант.
За мгновение до появления двух земляных шаров он рухнул на землю, как подстреленный. Шурику сначала так и показалось — Яшина подстрелили. Но как только на спину лейтенанту посыпался дерн и осколки камней, сержант вскочил и побежал, стреляя от бедра, наугад, дальше. За ним бросились Кабан и Грек.
— Лейтенант, не отставать!.. — рявкнул последний, и Шурик успел заметить его белое лицо.
В руке Грек держал связку шашек, и исходящий от нее тонкий дымок подсказал Ждану, что до взрыва три или четыре секунды.
И в этот момент он понял, что Грек — убит… Просьба Шурику не отставать была последней фразой в жизни разведчика. Прошитый пулями, он упал на колени и с растерянностью, уже почти мертвый, посмотрел на дымящуюся в руках связку тротиловых шашек.
Ждан, словно при замедленной съемке, видел, как связка вываливается из рук Грека, а сам боец, заваливаясь вправо, падает на землю…
Очнувшись, Шурик бросился к связке, схватил ее и, размахнувшись, послал в сторону боевиков. Не долетев до земли около двух метров, она с грохотом разорвалась. Шурика оглушило, сбило с ног, он почувствовал, как падает на Кабана, и последнее, что он слышал, был звук захлебывающегося бесконечной очередью пулемета…
Яшин вбежал на бугор, за которым прятались бандиты, и двумя очередями расстрелял спрятавшихся за ним раненых боевиков. Обернувшись, прокричал:
— За мной!.. — и в этот момент увидел, как падает без сознания Ждан, и как пятеро или шестеро чехов пытаются повалить с ног ревущего, как медведь, Кабана…
— Суки!.. — развернувшись, сержант бросился назад.
Двумя очередями он свалил одного из бандитов, но когда нажал на спусковой крючок в третий раз, он без труда прижался к рукоятке. Только что он расстрелял магазин, и переворачивать скрутку или вынимать новую времени не было.
Выхватив нож разведчика, он выстрелом вбил пулю в лоб бросившегося на него боевика, а второму всадил нож по самую рукоятку в грудь.
И в этот момент удар страшной силы заставил Яшина покачнуться и опуститься на колени. Лейтенант Ждан без сознания и Кабан, которого ломали на земле боевики — это было последнее, что он увидел. Через секунду свет померк, и Яшин залитым кровью лицом уткнулся в траву.
— Что с ними делать? — спросил взмыленный, словно лошадь, чех в кепи.
— Доставить к остальным, — ответил ему Дага.
— Им нужно отрезать головы. Разреши, я это сделаю?
— Ты не в Шатое! Выполняй!
Боевиков Алхоева оказалось больше, чем можно было представить. Когда все они вышли из-за укрытий, из них можно было составить мотострелковый взвод.
— Они убили восьмерых наших! — не унимался боевик в кепи.
— Магомед приказал доставить всех живых к пленникам! Или ты не слышал?!
Не так трудно это было сделать. В «зеленке», в пятидесяти метрах от места схватки, закрытый валежником, обнаружился вход под землю. Через несколько минут трое раненых разведчиков были перенесены туда и спущены вниз. Подойдя к телу Грека вплотную, Дага дважды выстрелил в него из пистолета.
«Грязные свиньи…» — прошептали губы боевика.
Преследуя неделю назад банду Алхоева, Стольников вывел из окружения в Эту Чечню семерых бойцов и штурмана Пловцова. Чтобы спасти их, он вернулся с пятью бойцами, и оставшиеся из них в живых были теперь захвачены в плен. Разделить группу и оттянуть на Яшина внимание боевиков было частью плана Стольникова. Думал ли он, что могло случиться то, что случилось? Да, он думал об этом, одновременно веря
