главным принципом жизни.
— Разве для этого обязательно кого-то убить?
— Вы плохо знаете атамана.
— Плохо, — сознался штурман. — И все-таки, его нужно не убивать, а просто задержать и усадить пока в какой-нибудь карцер. Что такое карцер, я так думаю, здесь все знают.
— Когда Алхоев войдет в город, он убьет половину горожан, а Трофима из карцера выпустит, и тот снова станет атаманом. Только теперь уже более жестоким.
— Странные вы люди, — внимательно глядя на визитера, произнес штурман. — Но я знаю одно: пока Трофим на свободе, вы все в опасности, потому что среди вас обязательно найдется сотня-две преданных ему. И мне почему-то кажется, что именно эта сотня-две не сдала сегодня ни одной единицы оружия. Ты хочешь спокойной жизни?
— Да.
— Тогда скажи, где мне найти бывшего атамана. Только следует поторопиться с ответом, иначе надобность в поисках этого морального урода минует.
Гость еще раз осмотрелся.
— Он в хранилище.
— Что такое хранилище?
Мужчина усмехнулся.
— И вы собираетесь управлять крепостью и людьми?
— Я не собираюсь никем управлять! — удивился Пловцов. — Кто тебе сказал эту глупость? Я жду своих! И когда они вернутся, мы покинем это место. А там сами решайте — референдум, выборы, второй тур… — Пловцов закинул на плечо ремень пулемета. — Где это хранилище?
Через пять минут он и семеро вооруженных мужчин по одному покинули здание администрации и разошлись в разные стороны. Шествие группой привлекло бы к себе внимание любопытных, и тогда поиск атамана вскоре превратился бы в первомайскую демонстрацию.
Договорились они встретиться у здания больницы, что вскоре и случилось.
— Где хранилище, и как подойти к нему незаметно? — спросил штурман спутников.
— Это на другом конце города, восточнее Темного квартала, — ответил коренастый мужик лет пятидесяти со шрамом через все лицо.
— На каком троллейбусе туда можно доехать? Я пошутил.
Трофим вооружен — в этом можно было не сомневаться. Но вот один ли он? Последнее сильно тревожило штурмана. После переполоха, устроенного Алхоевым и его приближенным Дагой, много людей бежало из крепости, кто-то вернулся, кто-то пропал без вести. В домах находились десятки трупов, уже обмытых и готовых к погребению. Штурман еще ночью спросил, где кладбище. Оказалось, в километре от крепости, за холмом.
«Что-то не заметил я тогда кладбища», — подумал Сергей, вспоминая тот день, когда увидел в бинокль крепость. Но в ту же минуту догадался, что кладбища он не видел, потому что оно было за холмом, где они никогда не были, в этом не было необходимости.
И вот теперь штурман думал, сколько людей на самом деле пропало без вести, а сколько могло укрыться вместе с Трофимом в хранилище, представившись таковыми. Как Пловцов и предполагал, дом для укрытия (если горожанин говорил правду) подобрал подходящий. Даже средь бела дня он казался покрытым сумраком. Двухэтажный особняк без окон на первом этаже был многофункциональным. Здесь хранились, если, опять же, верить горожанину, сушеные коренья, травы, тканые одежды, одеяла и много еще чего, что смогли создать за сто семьдесят пять лет существования несколько поколений защитников крепости.
Проводника Пловцов решил прихватить с собой. На тот случай, если он приведет группу захвата в засаду. И теперь штурман и его люди стояли перед тяжелой дверью, сбитой из досок. Щели между ними были заколочены другими досками, так что заглянуть внутрь или, наоборот, посмотреть в щель и выяснить, что происходит на улице, было невозможно.
Сделав шаг назад, штурман ударил ногой по двери. Вбежав в распахнувшуюся дверь, он увидел стоящего в проходе человека. Этот человек сутки назад во время поиска бандитами Маслова ходил вместе с боевиками по домам и выдавал тех, кто встречал разведчиков наиболее радушно. Теперь очередь была за Пловцовым. Преимущество было в том, что в руках штурман держал автомат, а противник — кусок хлеба и кувшин с водой. Само присутствие этого человека на складе было нелогично и необъяснимо. Следуя к этому дому, Пловцов уже выяснил, что склад никогда не охранялся, а завскладом приходил сюда тогда, когда велел Трофим.
Горожанин бросил еду на пол, и в тот момент штурман резким ударом ноги в колено лишил его опоры. Выругавшись, он сунул руку за пазуху, чтобы достать оружие. Уже заметив краем глаза второго молодца, Пловцов врезал прикладом по кисти любителю поесть. От дикого вопля и хруста костей, раздавшихся в складе, старшему лейтенанту стало не по себе. Но воспоминание о тех часах, когда он проводил время под полом, захлестнули остальные чувства.
Прерывая вопль и болевой шок покалеченного, штурман с силой пробил ему ногой в лицо. Голова бандита дернулась назад, и он мгновенно потерял сознание. Все это продолжалось секунды три, не больше. Три секунды — достаточно для Пловцова, понимающего, что он делает, и ничтожно мало для второго, который не ожидал ничего подобного. Все, до чего он смог додуматься за этот отрезок времени, это повторить ошибку первого. Он попытался достать из-за пазухи какое-то оружие. Сергей схватил бандита за запястье руки и ударил головой в лицо. Из обеих ноздрей его сломанного носа хлынула кровь, и противник впал в состояние грогги. Пытаясь схватить обеими руками воздух, он, покачиваясь, словно пьяный, сделал несколько шагов назад и сел на пол. Его глаза, как у мертвого окуня, смотрели на Пловцова бессмысленным взглядом.
— Ищите атамана! — крикнул штурман разбежавшимся по дому после начала схватки спутникам.
Сам же бросился к двери слева. Здесь вообще было много дверей. Оно и понятно — для каждого вида хранимого — отдельное помещение. Ударить по ней он не успел.
Дверь открыл юный бычок в короткой тканой рубашке.
— Тебе чего?
Спортсменом молодой человек, конечно, не был. Вряд ли он и слово-то такое слышал — «спорт». Просто был крепким и загорелым. Видимо, много времени проводил на работах за пределами крепости. Если учесть, что он в данный момент входил в число людей, охранявших бывшего атамана, то нетрудно догадаться, чем именно этот молодой человек занимался за пределами крепости. Явно не лен жал.
Пловцов промазал мимо его небритого подбородка и тут же получил хук слева. Сработал рефлекс, и Сергей наклонил голову в сторону удара. Рисковый прием, но когда получается, эффект потрясающий. Больно, правда. Зато у бычка выбиты о твердую штурманскую голову все пальцы на левой руке. Это Пловцов по треску костяшек понял. А это очень хорошо. Раз молодчик сразу сработал левой, значит — левша. Теперь правая в работе осталась. Главное, чтобы из-за его спины еще пара таких не выскочила…
Однако паренек оказался не из трусливых. Стиснув зубы, пошел напролом. Ногами не работал. Спарринговаться с ним в замкнутом помещении у Сергея желания не было. Фанатики будут биться до последнего, а главная задача — разыскать Трофима, а не фанатов его перебить. Крепыш был меньше ростом, руки, соответственно, короче. Пловцов разорвал дистанцию, а когда тот расслабился и двинулся вперед, поймал его на противоходе все тем же прямым справа. Получилось отлично и, главное, вовремя. Нокаут!
Парень сел на задницу, некоторое время посидел, словно размышляя о прожитом дне, а потом завалился набок. Схватив его под мышки, Пловцов оттащил от двери.
На складе было темно, отчего улица в раскрытой двери казалась освещенной театральными софитами. Только сейчас Сергей понял, почему человек с кувшином замешкался. Он был ослеплен!
Сейчас все решают секунды.
— Трофим!
Тишина. Лишь на втором этаже стучат по перекрытиям ноги «дружинников» Пловцова. Удар сзади был такой силы, что он, пролетев несколько метров, не успел даже выставить перед собой руки. Автомат отлетел куда-то в угол, искать его не имело смысла. Темнота скрадывала расстояния и пространство. От
