выскочил вперед и ударом ноги сбил капитана с ног.
— Жулин, беги, я догоню! — успел крикнуть Стольников, поднимаясь.
Следующий удар по лицу вновь повалил его на пол. Охранник, удовлетворенный увиденным, с грозным видом приближался к нему. Подняв голову и сплевывая кровь, Стольников увидел, как за спиной торопящегося его вырубить бандита появился еще один.
Когда капитан выпрямился, в его руке была «беретта», движения боевиков руками к кобурам оказались запоздалыми. Один выстрел пробил первому бандиту грудь, второй разбил голову его приятелю.
— Вот так… — прошептал Стольников, морщась от боли и глядя, как два тела одновременно валятся на пол. — Некогда мне с вами айкидо заниматься, некогда…
Не выпуская из рук пистолета, он побежал в дверь, за которой несколькими мгновениями ранее скрылся Жулин.
— Олег! — задыхаясь, крикнул он. — Остановись теперь!
Не понимая, почему командир отдает разные по смыслу команды, прапорщик прижался к стене. Задыхаясь, он стал рвать на себе майку, давившую горло. Силы были на исходе, опасность рядом, но он был рад передышке, как спасению.
— Ищи наших, Олег, — подбежав к нему, пробормотал капитан. — Иначе мы так вдвоем будем сутки бегать, пока не прибьют, а два дела зараз сделать не получится…
— Куда ты собрался?
— У нас два дела — найти наших и остановить завод. Как думаешь, куда я пойду?
— Мы скоро встретимся! — пообещал прапорщик, отрываясь от стены.
— Ты веришь, что мы встретимся? Я хочу на море, знаешь…
— Черное?
— Хоть какое. Правда, денег хватит только на Черное…
— Прощай, Олег.
— До встречи, Саня…
Они разошлись в разные стороны, и каждый из них уходил с двумя мыслями: они вряд ли встретятся, и все, что запланировано, будет сделано.
Стольников знал, что вряд ли удастся взорвать завод. Он слишком велик, и разве только ядерный боеприпас мог стереть его с лица Этой Чечни. Но остановить его, нанеся ущерб, было возможно. Поэтому Саша искал то, что при восстановлении займет больше всего сил и средств — заводоуправление. Механизмы не могут двигаться сами, ими управляют люди. Раз так, то должно быть место, где это происходит.
Привалившись к стене, капитан ждал. Вскоре случилось то, на что он рассчитывал. В азарте погони один из боевиков, выбежав из-за поворота с автоматом в руке, оказался не готов к встрече. Ударив его ногой в лицо, капитан склонился над упавшим бандитом и, захватив голову, тихо проговорил:
— Где заводоуправление, барбос?
Боевик никак не мог прийти в себя. В его голове шумело, тошнота подкатывала к горлу.
— Я тебе сейчас голову сверну, барбос. Где заводоуправление?
— В ста метрах отсюда, — прохрипел тот.
— Рукой покажи.
Тот показал на стальную, выкрашенную серой краской дверь. На высоте груди человека рядом с ней располагался магнитный замок.
— Ключик давай, буратино.
Бандит стал понемногу приходить в себя. Руки у него были свободными, он мог в любой момент найти на бедре нож и всадить Стольникову в шею или выхватить пистолет. Чтобы этого не случилось, Саша сел ниже, повалил его на бок и придавил правую его руку коленом.
— Ключ, змееныш!
Тот, суетясь, выхватил из нагрудного кармана пластиковую карточку и поднял над головой. Не медля, Стольников рывком провернул его голову.
Раздался треск позвонков, бандит обмяк и мгновенно стал тяжелым. Подняв с пола карточку, Саша кинулся к двери. За спиной слышалась дробь приближающихся шагов.
— Дьявол, вы везде, негодяи! — пробормотал капитан, чиркая ключом по замку. «Будет весело, если не подойдет», — подумал он.
Но глазок на замке вспыхнул зеленой лампочкой, и Стольников, рванув дверь на себя, заскочил внутрь, тут же вставил ствол автомата между ручкой и косяком.
Дверь дернули, автомат дрогнул.
— Плохо без оружия-то! — прокричал Стольников, уже видя окруженный стеклянными стенами огромный куб в глубине тоннеля. — И стекла, поди, пуленепробиваемые!
В несколько прыжков преодолев лестницу, он вбежал на подиум, на котором стоял «куб», и заскочил внутрь. Несколько людей, среди которых затесался всего один кавказской наружности, изумленно уставились на окровавленного, в поту, в разодранной форме капитана. Они были в серых халатах, ни намека на военное обмундирование, и ни у одного — никакого оружия. Видимо, это была бригада инженеров.
— Кто тут главный? — рявкнул Стольников.
— А ти кто? — отозвался кавказец.
Справедливо рассудив, что этот человек не может управлять техническими процессами, Стольников подошел к нему и ударил кулаком в кадык. Хрящи были сломаны, кровь хлынула изо рта чеха, и Стольников развернулся к остальным.
— Это неправильный ответ, — и он подошел к следующему. — Кто тут главный?
Не сводя глаз с барахтающегося на полу кавказца, инженер показал пальцем на замершего рядом мужчину лет сорока.
— Ты?
— Да…
— А чего молчишь, урод? — рявкнул Стольников и дал ему леща.
Но даже пощечины хватило, чтобы стоявшего перед ним человека снесло с ног и тот оказался на полу.
— Ты знаешь, как угробить все это волшебство? — Стольников рывком поднял его и подвел к пульту управления. — Только не заставляй меня бить тебя, это плохо закончится.
— Я понял, понял. Это я понял, — зачастил инженер. — Я не понял, что значит — «угробить»?
— Угробить, это значит — разрушить, вывести из строя, сделать непригодным для эксплуатации. Это понятно, академик?!
Дверь сотрясалась от ударов. Автомат чуть развернуло, теперь он располагался почти вертикально. Хороший удар мог запросто выбить его из ручки.
— Чисто теоретически…
— Мне не нужно теоретически, я хочу, чтобы ты выполнил мое требование практически! Если сейчас вышибут дверь, первым, кто умрет, будешь ты, понял?!
— Собственно… — засуетился растерянно инженер. — Ко мне до сего дня никто не обращался с такой просьбой, все чаще наоборот…
— Жизнь меняется, мужик! Теперь нужно наоборот! Раньше президентом был Ельцин, теперь, наоборот, Путин, хотя разницы никакой!
— Есть только один способ.
— Какой?
— Увеличить напряжение. Проще говоря… Господи, я не знаю, чего вы добиваетесь, если пожара, который не потушить, тогда — да, я могу это сделать!
Все, включая Стольникова, вдруг вскинули головы. Несколько динамиков под потолком заговорили голосом Алхоева:
— Сашья! Твои люди у меня. И прапорщик Жулин тоже у меня… Все твои люди у меня…
