сваливал. Но это была Серена. Они говорили о погоне, захватывающей охоте, которой они наслаждались, но он никогда не чувствовал ничего подобного с женщиной... ни с одной женщиной, кроме Серены. Секс с ней был в высшей степени захватывающий, в высшей степени обжигающий и он собирался остаться в ней, чтобы насладиться каждым стоном, вздохом и дрожью в теле.
– Фантом. – Его голос был хриплым шепотом у ее уха. – Зови меня Фантомом, когда ты будешь кончать.
– Сейчас, – простонала она. – Я кончаю сейчас... Фантом.
И он, твою мать, снова кончил, когда услышал, как она выкрикивает в экстазе его имя. А потом они вместе рухнули. Их кожа была скользкая от пота, а их легкие хватали воздух, словно его не хватало в поезде.
– Спасибо, – сказала она, прерывисто вздохнув. – Боже, спасибо тебя.
Она благодарила его? Она подарила ему удивительные ощущения, пожертвовав своей жизнью, чтобы дать ему то, чего он не заслуживал. Так что нет, он не заслуживал слов благодарности, и он не был уверен, что тоже должен благодарить ее. Да, Серена спасла ему жизнь, но то, как она это сделала, медленно убивало его.
Глава 22
Поговорив с Фантомом, Призрак повесил трубку испытывая странную смесь облегчения и тревоги. Тень сидел напротив него в кабинете Риза, усиленно работая челюстями над жевательной резинкой, в ожидании новостей.
Фантом получил чары, это объясняло тот прилив сил, который почувствовал Призрак, но звучало так, словно его брат влюбился в человека, а закончиться это катастрофой. Особенно после того, как он почти приказал Ризу найти способ спасти ее любой ценой, и ничто из того, что говорил ему Призрак, не могло переубедить Фантома.
– Тень, он получил чары, но это еще не все хорошие новости...
Вошел, а точнее ввалился в дверь, Ривер.
Волосы ангела, обычно блестящие и лежащие идеально, сейчас запутанными и тусклыми патлами падали на запавшие, налитые кровью глаза. Его руки были черны от засохшей крови, а кожа настолько бела, что вены под ней стали похожи на карту страданий.
– Какого хрена? – Тень вскочил на ноги, чтобы успеть подхватить Ривера.
– Забудь обо мне, – прохрипел Ривер. – Серена. Нужно защитить ее.
– О, сейчас ты готов помочь? – спросил Риз, и Ривер кивнул, склонив голову.
– Хорошо. Что особенного в этом ожерелье?
– Есть вещи, о которых я не могу сказать. – Ривер и Риз встретились взглядами. Потрескавшиеся губы Ривера сложились в упрямую линию.
– Черт побери, Ривер, оно было украдено, и это звучит чертовски серьезно.
Ривер побелел и начал раскачиваться, Призрак подскочил, чтобы удержать ангела, прежде чем тот завалится. К счастью, Ривер облокотился о стену.
Ладно. Призрак даже самому себе не желал признаваться, что от одной идеи прикосновения к кому– то с божественным происхождением, ему становилось не по себе.
– Этого не может быть, – сказал Ривер. – То, о чем ты говоришь – невозможно.
– А я говорю тебе, что так и есть. Мне нужно знать об ожерелье. Сейчас.
Затравленные бледно–голубые глаза Ривера встретились с глазами Призрака.
– Кулон, – сказал он сдавленным тоном, от которого каждый слог вибрировал, – это Армагеддон на цепочке.
Тень прекратил жевать жвачку.
– Повтори еще раз?
– Амулет. Это частица Рая.
– А... Рая? В самом деле?
– Да.
Риз встретил взгляд Тени. Это было серьезно. Очень серьезно.
– Ривер, нам нужно знать больше.
Ривер запустил пальцы в волосы. Призрак дал ангелу минуту, чтобы успокоиться, тот все еще выглядел так, будто готов выпрыгнуть из собственной кожи. Наконец–то Ривер прекратил возиться со своей гривой, но теперь он начал вышагивать – медленно, хромая, но вышагивать.
– В Демонике есть упоминание о небесном замке и ключе от него.
Риз кивнул, потому что знал это место в Библии демонов, но оно было неясным. На протяжении веков демоны–ученые пытались расшифровать его.
– Продолжай.
– Там говорится, – продолжал Ривер, – что когда Сатана был, свергнут с Небес, он забрал их частицу с собой, в надежде, что когда–нибудь она позволит ему вернуться обратно. Он прятал ее, но во время очередного сражения между добром и злом, ангел Хизкил отнял ее. Но тысячи лет порочности изменили даже частицу Рая. Нельзя было вернуть ее на Небеса, но и оставлять на земле было опасно, иначе демоны могли воспользоваться ей для открытия поднебесных врат между Адом и Раем. Было решено, что небесная частица должна остаться в ведении людей, так как, в конечном итоге, борьба между добром и злом всегда касалась человечества. И если люди не в состоянии защитить эту частицу, то их падение будет только их проблемой.
У Призрака было плохое предчувствие по этому поводу, особенно оно было связано с Фантомом, находившимся в эпицентре конфликта между добром и злом.
– Так что? Он был оставлен в ведении человека, который был зачарован?
– Да. В ведении многих людей. Серена была самой последней. В идеале, глаз Эйта всегда должен был быть в безопасности. – Ривер покачал головой. – Я не думаю, что даже другой Избранный Страж мог бы обойти заклинание. Стражи выступали в бою друг против друга, но чары делали их друг для друга недосягаемыми.
– Но не другой зачарованный забрал его, – сказал Призрак. – Это был падший ангел по имени Бизамот.
– Бизамот?
Взрывная волна разбила окна во всех офисных помещениях, а больница затряслась с такой силой, что Призрак спросил себя, зарегистрируют ли люди эту дрожь, как землетрясение, по шкале Рихтера?
Тень двинулся к ангелу.
– Эй, парень, глянь–ка. Вроде как у нас еще есть крыша над головой, которой желательно бы не обрушится.
– Немного поздновато для этого, – пробормотал Призрак, но теперь, когда Фантом больше не был при смерти, больница должна вернуться в нормальное состояние. Жаль только что нехватка персонала не могла быть устранена также легко.
– Бизамот. – Глаза Ривера сверкнули синим огнем. – Фантом в этом уверен?
– Это то, что он сказал. А что? Кто этот парень?
Ривер отшвырнул стул с такой силой, что тот ударился о стену и пробил ее. Призрак никогда не видел его таким взбешенным. Черт, он даже редко видел его слегка раздраженным.
– Он был ангелом Разрушения. А теперь он демон Разрушения. Он пал еще во время первой войны на Небесах. Если у него есть ожерелье и чары...
– У него нет. Чары у Фантома.
Ривер зашелся горьким смехом.
– Отвратительный день. Утешает, что хотя бы чары у Фантома!
Тень провел рукой по лицу.
– Итак, что же Бизамот собирается сделать со всем этим? Если он падший ангел, то он не нуждается
