в непобедимости чар.
– Так и есть, но, чтобы заставить амулет работать и открыть врата между Раем и Адом, ему нужна кровь одного из зачарованных. Если бы он владел и ожерельем, и чарами, он мог бы использовать свою собственную кровь. Но так как он не зачарован, то ему нужна кровь Стража, охранявшего амулет.
– Но Серена больше не зачарована.
– Вот именно. Поэтому, как только он узнает об этом, ему понадобится кровь того, кому она передала чары. – Наконец–то Ривер перестал вышагивать. – Хорошая новость в том, что если кто и может постоять за себя, так это Фантом.
– И, очевидно, чары не будут работать против Бизамота.
Ривер кивнул.
– Не думаю, что кто–то мог предвидеть эту лазейку.
– А лазейка состоит в том, что ангел может обойти чары... даже если он падший.
– Очевидно.
– Так что именно Бизамот будет делать с амулетом?
– Он откроет Рай для сил зла. Демоны ринутся внутрь. – Ривер пошатнулся и рухнул на стул. – Люди всегда были сосредоточены на Апокалипсисе. Они считают, что это конец света, но для верующих это не такая уж плохая вещь. Они знают, что после битвы между добром и злом праведники попадут в Рай. – Голос Ривера стал слабым и тонким, как воздух в самых темных сферах Шеула. – Люди думают, что Апокалипсис – это битва битв. Ад на земле. Но с этим кулоном, Бизамот откроет врата между Раем и Шеулом, и в результате битва будет происходить во многих сферах, и приобретет невообразимые масштабы. Рай может... перестать существовать, души будут попадать прямиком к Сатане, и люди будут пойманы в Ад, как в ловушку… ловушку настолько ужасную, что страшно даже представить.
Взгляд Ривера стал затравленным.
– Парни, это куда хуже, чем Апокалипсис. Это конец существования всего и вся… кроме победителя.
Тень, Призрак и Ривер провели целый час, споря о том, что делать дальше, но так или иначе всегда возвращались к Фантому.
– Он должен забрать ожерелье, – сказал Тень, подцепляя кольцо на банке с Фреской[18], которую он принес из комнаты отдыха. Он позвонил Руне, предупредить, что задерживается. По телефону она казалась уставшей, впрочем, такой она и была на самом деле, еще бы, с четырьмя–то маленькими детьми, это его не удивляло.
– Нет! – Ривер ударил кулаком по столу Призрака. – Если Фантом уничтожит Бизамота и завладеет талисманом, это сделает его обладателем самого мощного артефакта во вселенной. Я не думаю, что кто–то из нас хочет этого. Ожерелье должно достаться Эгиде.
Тень фыркнул:
– Этой кучке невежд...
Призрак треснул его степлером в плечо.
– Ты в курсе, что говоришь об организации, в которой состоит моя жена?
– И нравится вам или нет, они являются человеческими Стражами земного царства, – сказал Ривер.
Призрак оторвал глаза от компьютера, где он изучал Библейские и Демонические пророчества.
– Чтобы там ни было, оно должно произойти очень скоро. Тэйла сказала, что в течение последних двенадцати часов демоны поднялись на поверхность и собрались в трех святых местах Израиля. У местной ячейки Эгиды дел и так по горло. И, как на зло, это совпало с тем, что Бизамот забрал ожерелье.
– Черти адовы, – пробормотал Тень. – Оставьте Фантому начать Армагеддон. – Тень подумал о своих сыновьях, таких маленьких и беспомощных и о Руне, которую любил до безумия. Ему была невыносима сама мысль, что они могут быть втянуты в эту войну.
– Это гораздо хуже, чем Армагеддон, – добавил Ривер, словно Тень нуждался в напоминании.
– Почему сейчас? – спросил Призрак. – Этот мудак Бизамот по всей вероятности очень стар, так почему же он не забрал ожерелье еще несколько веков назад?
– Падшие ангелы не могут чувствовать Избранных Стражей. – Ривер покачал головой. – Я не знаю, как он смог ее найти.
Призрак постукивал пальцами по столу, и как только Тень уже был готов сломать их, Риз замер.
– Фантом сказал, что у Бизамота одно крыло. Он всегда был таким?
– Не то чтобы я знал об этом.
Тень нахмурился.
– К чему ты клонишь?
– В подземелье Роуга Руна оторвала крыло одному падшему ангелу. Мне интересно, откуда у Роуга падший ангел на службе?
Ривер фыркнул.
– Он не стал бы служить ему. Ни один ангел не будет работать на демона.
– Вот именно. Но что если он хотел что–то получить от Роуга?
– Глаз Эйта, – выдохнул Тень.
– А что с ним? – спросил Ривер.
– Роуг украл его из моей коллекции, когда взял смертельный некротоксин, – ответил Призрак, возвращаясь к постукиванию пальцами.
– Глаз Эйта был у тебя?
– Да, – сказал Риз, – но мы не могли его использовать.
– Это потому что только ангелы могут использовать его как магический кристалл. Если он был у Бизамота, он мог использовать его, чтобы обнаружить амулет. – Ривер выругался. – Что объясняет, почему я почувствовал, как был сорван ее плащ – побочный эффект обнаружения.
– Мы должны привлечь Эгиду, – повторил Ривер как проклятая, испорченная пластинка.
– Я согласен. – Призрак встал и обошел вокруг стола.
– Тэйла и Кинан сообщат Сиджилу, что происходит. Сообщат все это. Для нас одних этого слишком много. А они обучены выслеживать существ, вроде падшего ангела. – Он повернулся к Риверу.
– Когда он попытается открыть врата?
– На второй рассвет, после того как прольется кровь Стража. Если он в тот момент не использует кровь, то упустит свой шанс. Если бы он забрал чары Серены для себя, у него было бы больше контроля над временем. Теперь же он зависит от Фантома и от его крови.
– Куда Бизамот отправится с амулетом и кровью? – спросил Призрак.
– В Иерусалим. На Храмовую гору. Но сначала ему нужно получить кровь. Где Фантом?
– В Египте.
– Верни его домой, – сказал Ривер. – Здесь мы сможем защитить его.
– Это сработает. – Призрак не был в этом уверен, возможно, потому, что заставить Фантома сидеть на одном месте и ничего при этом не делать, было похоже на попытку посадить приведение на цепь.
– Тем временем, Тэйла может связаться с Сиджилом и ячейками Эгиды, находящихся недалеко от Иерусалима. Кинан может заняться Полком смотрителей – Х. Даст им знать, что происходит и подготовит к битве.
Тень выругался. Пророки демонов и людей веками говорили, что конец света близок, в конце концов, похоже, теперь они, как никогда, близки к истине.
Глава 23
Серена дико боялась этого звонка, но когда сигнал появился, она должна была сделать его.
– Серена? – Вал казался обеспокоенным, таким она никогда его не слышала, и ей пришлось поскорее ответить.
– Это я, Вал. Все прекрасно. – Если конечно слово 'прекрасно' включало в себя потерю в течение
