Затем перегнулся через стол и опрокинул стул на пол. Фишмен грохнулся на спину. Попытался выползти, словно змея, из-под стула, но Майрон бросился на него и буквально оседал, пригвоздив при этом коленями руки Фишмена к полу, словно старший брат, одолевший младшего. Старая школа.
— Ты что, вообще из ума выжил? — проревел Майрон.
Ответа не последовало. Майрон дал Фишмену по ушам. Тот взвизгнул от страха и, беспомощно съежившись, попытался прикрыться. Перед глазами Майрона мелькнула запись с изображением Китти, удовлетворенная ухмылка, и он снова двинул Фишмену, в нос.
— Пистолет не заряжен! — заорал тот. — Можете сами проверить. Пожалуйста.
Не выпуская извивающихся рук Фишмена, Майрон оттянул ствол. Его не обманули. Патронов действительно не было. Майрон отшвырнул пистолет в сторону и стиснул кулак, готовясь нанести очередной удар. Но в этот момент Фишмен разрыдался. Не заплакал, не сжался в испуге, а по-настоящему зарыдал, что не часто случается со взрослыми. Майрон отпустил его, сохраняя, однако, должную настороженность — двое есть двое, внезапного нападения всегда можно ждать.
Фишмен свернулся в комок, стиснул кулаки и, продолжая рыдать, принялся колотить себя по глазам. Майрон молча ждал.
— Извините меня, пожалуйста, — прорыдал Фишмен. — Я такая свинья. Мне очень, очень стыдно.
— Вы целились в меня.
— Да, да, настоящее свинство, — повторил он. — Вы не понимаете. Я дошел до края.
— Джоэл!
Он продолжал всхлипывать.
— Джоэл! — Майрон подтолкнул ему по полу еще одну фотографию. — Видите эту женщину?
Тот по-прежнему не открывал глаз.
— Джоэл, взгляните на эту фотографию, — повысил голос Майрон.
Фишмен медленно оторвал руки от глаз. Его лицо опухло от слез. Краш — крепкий малый с Манхэттена, торговец наркотиками — утирал щеки рукавом. Майрон не торопил его, но тот просто тупо смотрел перед собой.
— Несколько дней назад вы были в «Даунинг, три» с этой женщиной, — сказал Майрон. — Если вы сейчас запоете, что, мол, не понимаю, о чем речь, я сниму вот этот башмак и как следует вас отделаю. Я ясно выражаюсь?
Фишмен кивнул.
— Итак, вспоминаете?
— Это не то, о чем вы думаете. — Он снова закрыл глаза.
— О чем я думаю — мое дело. Вы знаете ее имя?
— Я не уверен, что мне следует отвечать на этот вопрос.
— Башмак, Джоэл. Ответ я могу из вас просто выбить.
Фишмен вытер лицо, покачал головой.
— Это было бы на вас не похоже.
— Как вас следует понимать?
— Никак. Просто мне кажется, больше вы меня не ударите.
В былые времена, подумал Майрон, он даже не задумался бы. Но сейчас — да, Фишмен прав. Не ударит.
Видя, что Майрон заколебался, Фишмен спросил:
— Вам известно, что такое наркотическая зависимость?
О Господи, это еще к чему?
— Да, Джоэл, известно.
— По собственному опыту?
— Нет. Вы что, Джоэл, хотите сказать, что вы наркоман?
— Нет. То есть ну да, травку покуриваю, но не в том дело. — Он склонил голову набок и вдруг сделался похож на строгого учителя. — Вы знаете, когда наркоманы обращаются за помощью?
— Когда терпеть больше сил нет.
Фишмен довольно улыбнулся. Майрон Болитар, первый ученик в классе.
— Вот именно. Когда дошли до края. И это в точности моя ситуация. Я попал в капкан, и мне нужна помощь. — Майрон собрался было съязвить в ответ, но удержался. Когда человек, у которого тебе нужно что-то узнать, говорит, лучше не мешать ему. — У меня двое детей. И замечательная жена. Вот посмотрите.
Фишмен потянулся к карману, и Майрон тут же вскочил на ноги. Фишмен кивнул и медленно вытащил связку ключей. Открыл ящик и протянул Майрону несколько скрепленных в гармошку семейных фотографий. Судя по антуражу, они были сделаны в парке развлечений «Шесть флагов». Слева и справа от Фишменов стояли соответствующим образом одетые мультяшные персонажи — Багз Банни и Твити Берд. Миссис Фишмен была ослепительно хороша собой. Джоэл стоял на коленях. Справа от него была девочка лет пяти-шести, со светлыми волосами и улыбкой настолько заразительной, что Майрон почувствовал, как у него самого загибаются вверх уголки губ. Слева — мальчик, года на два моложе девочки. На вид он казался застенчивым, пряча лицо на плече у отца.
— Чудесные дети. — Майрон вернул Фишмену фотографии.
— Спасибо.
Майрон вспомнил, как отец однажды сказал ему: люди наделены поразительной способностью отравлять жизнь самим себе. А вслух проговорил:
— Вы болван, Джоэл.
— Я больной человек, — поправил его Фишмен. — А это не одно и то же. Но мне хочется выздороветь.
— Докажите это.
— Каким образом?
— Для начала расскажите про женщину, с которой вы были в клубе три дня назад. Это покажет, что вы готовы к переменам.
— Откуда мне знать, что вы не причините ей вреда?
— Оттуда же, откуда вы знаете, что я не пущу в ход башмак.
Фишмен опустил взгляд на фотографии, и у него снова полились слезы.
— Джоэл?
— Мне действительно хочется, чтобы все это осталось позади.
— Верю.
— Так оно и будет. Богом клянусь. Мне помогут. И я стану лучшим в мире отцом и мужем. Мне просто нужно получить шанс. Понимаете?
— Да. — Майрон почувствовал, как к горлу подступает тошнота.
— Просто… Поймите меня правильно. Мне нравится моя жизнь. Я люблю свою семью, детей. Но вот уже восемнадцать лет я встаю по утрам, иду в эту школу и учу подростков французскому языку. Они ненавидят его. Наплевать им на французский. Когда я только начинал, то мечтал выучить их этому замечательному языку, который сам так люблю. Но все обернулось иначе. Им нужно просто получить хорошие оценки и двигаться дальше. Вот и все. Из класса в класс, из года в год. Одно и то же. А мы с Эми постоянно бьемся, чтобы свести концы с концами. То же самое, по сути, что и в школе. Каждый день. Год за годом. Рутина. А что будет завтра? Да то же самое. Каждый день одно и то же, пока… до самой смерти.
Он замолчал, посмотрел в сторону.
— Джоэл?
— Обещайте мне, — сказал Фишмен. — Обещайте, что, если я помогу, вы меня не выдадите. — Не выдадите. Словно он ученик, сжульничавший на экзамене. — Дайте мне этот шанс. Пожалуйста. Ради моих детей.
— Если вы расскажете мне все, что вам известно об этой женщине, никто ничего не узнает, — заверил Майрон.
— Дайте мне слово.
