А всё-таки — моя придумка сработала! Прокатила-таки моя контузия. И ведь в точку угодил!
Скажи я сразу, мол, контуженный, да не помню ничего — как ко мне отнеслись бы тогда? Чему-то, может, и поверили бы, а чему-то — нет. И оружие могли бы запросто отобрать, под предлогом той же болезни…
А вот со вшами — это я рано вылез!
Ага, и чесался бы всю ночь…
В общем, в этот день мы никуда не пошли и ужинали, в итоге, похлебкой из березы. Не «березовой кашей», а натуральной древесиной. В том смысле, что содрав кору с березы, Кружанков соскреб с неё темную массу, которая находилась между собственно корою и стволом, и эту штуку мы заварили в котелках. Оказалось даже вкусно! Но — совсем несытно…
Так что вопрос со жратвой наутро встал самым актуальнейшим образом! Собственно, даже не вопрос — вопросище!
— Старшина, надо что-то с этим решать! — глотая очередную порцию «березового кофе» говорит кто-то из бойцов. — Такими темпами — немцам нас и ловить не надо — сами с голодухи передохнем вскорости!
Взгляды многих бойцов обращаются на меня. Пожимая плечами, переадресовываю их Корчному, мол, он старший — ему решать!
— Максим, — спрашивает он меня, — ты когда до своего тайника добраться сможешь?
— Да хоть сейчас! На мотоцикле — два часа ходу, да назад ещё пара часов. Час на месте. Только и за оружием не мешало бы съездить…
— А это далеко?
— За день, пожалуй, и не обернемся… если только завтра назад будем. Да и небезопасно это, на мотоцикле-то здесь раскатывать. Туда лучше лесом идти.
— В нашем положении, сейчас еда важнее. Давай-ка за ней! Один поедешь?
Открываю рот для ответа, и натыкаюсь взглядом на цепкий взгляд Кружанкова.
— Да вот с ним и поеду! — киваю на него. — Разок прокатились уже, отчего второй не попробовать? Только морду небритую прикроет пущай. Я и сам-то тоже хорош, однако ж, не как он! Пусть переодевается в немецкие шмотки — и поедем!
Сборы не занимают много времени и вот уже мы вчетвером выдвигаемся к тому месту, где запрятан мотоцикл. Вчетвером, потому что с нами идет прикрытие — двое бойцов с винтовками. Они должны прикрыть наш выезд на дорогу и дождаться возвращения.
Мотоцикл цел. Он все так же стоит под кучей веток, которые мы на него набросали. Вроде бы всё тихо, но я трачу ещё час, чтобы обшмонав все кусты, убедиться в отсутствии засады. Её нет, и мы все облечено вздыхаем.
Вытолкав мотоцикл на дорогу, завожу мотор. Он схватывается не сразу, но всё-таки заводится и пару минут стреляет сизыми клубами вонючего дыма. Добываю из багажника коляски офицерскую фуражку (зачем я только её сохранил тогда?) и нахлобучиваю на голову попутчика.
— Если пологом морду прикрыть — издали подумают, что офицер. Лишний раз, авось, не тормознут.
Николай не возражает и делает всё, как я сказал.
Махнув на прощание рукою нашим провожатым, бодро выруливаю в нужную сторону. Доехать до места, в принципе, можно часа за полтора максимум, это при условии, что будем ехать кое-как, прячась от встречных и маскируясь.
Но нам везет — встречных нет. Только одна телега, запряженная понурой лошадёнкой, встречается уже у самого поворота в нужную сторону. Да и то, её хозяин, пожалуй, нас боится хуже смерти. Во всяком случае, он тотчас тормозит и так стоит, пока мы не проедем мимо.
Сворачиваем в лес и снова прячем мотоцикл.
— Значит, так, Коля, — говорю я напарнику. — В этом лесу у нас друзей нет. Немцы — нам не нужны, а партизаны — те нас первыми к стенке поставят. Из-за одежки этой. Так что идем тихо и осторожно. Идешь на двадцать шагов позади и смотришь. За боками и спиной. Ты только не спеши стрелять! В случае чего, я по-тихому попробую разобраться…
— Как с тем офицером?
— А что офицер? Такой же, как и все прочие…
И только отойдя вперед шагов на десять, понимаю, что же я сейчас ему сказал!
Тайник оказался цел — рассыпанный табак отгоняет от него лесных зверушек достаточно хорошо.
Первым делом разжигаю костерок и, вылив из фляжки в котелок воду, ставлю его на огонь.
— Бриться будем! А то я и так уже натрясся, пока сюда ехал…
Выбритый Кружанков даже помолодел. А когда я, использовав последнюю воду, ещё и кое-как промыл его волосы — ещё и похорошел. Относительно, конечно, но на немца он стал похож. Вернее — на прежнего хозяина шинели. Тот как-то больше с ним схож. Не утерпев, вытаскиваю из запасов пачку галет.
— На хоть чего-то укуси! А то в глазах такой блеск голодный…
Прикидываю время.
Нет, до оружия мы сегодня не доберемся… Ну и ладно! Зато еду увезем! И гранаты — тут ещё четыре штуки есть.
За один заход утаскиваем добро к мотоциклу. На этот раз он заводится быстрее, и мы снова выруливаем на проезжую часть.
Позади осталась уже добрая половина пути, когда Николай начинает ерзать в коляске.
— Чего тебе?
— Максим… я это… ну… до ветру бы мне? Прихватило, спасу нет!
Блин, ну на фига ж я его кормил? Его же сейчас пронесет! Тоже мне… добрый доктор Кутяев!
Господи, а это-то кто такой? Откуда я знаю это имя? Что это за доктор?
Подъехав к небольшому овражку, притормаживаю и выключаю двигатель.
— Давай вниз! И это… поаккуратнее там!
Слезаю с мотоцикла и присаживаюсь рядышком на небольшой пенек. Сейчас Кружанков поднимется снизу и поедем. По крайней мере сегодня хоть немного перекусим, все легче ребятам будет. Надо будет только старшину предупредить, а то прохватит бойцов — и крандец боеготовности.
А что дальше?
Дальше — за оружием пойдем. Только надо будет пристрелять «Светку», не хочу её отдавать в чужие руки, себе оставлю. Старшина, правда, ворчать станет… что-то придумать надо будет. Автомат ему отдать? Тоже жаба душит. Блин, что это за выражение такое — «жаба душит»? Опять не помню.
Встаю с пенька, потягиваюсь… и слышу звук мотора. Приехали!
Кто это?
Спешно шмякаю грязью на номер. Черт его знает, вдруг это кто-то из лагеря? Вспомнят номер — и ага…
Вот Николая-то не вовремя приперло! Ехали бы мимо, на ходу никто тормозить бы не стал.
Уехать?
А он как раз и вылезет наверх…
Сбежать самому?
Туда, вниз, в овраг?
И оставить ребят голодными?
Быстро осматриваю себя. Сапоги грязные — так я на мотоцикле ехал. Чисто выбрит — уже очевидный плюс. Форма… ну, чуток помятая и запачканная. Опять же — я не на смотру.
Выдергиваю из коляски штык от СВТ и сую его за голенище сапога, сзади. Второй штык сдвигаю чуть за спину, так его не сразу видно. Нарушение устава, в принципе, я же не с винтовкой. Но в предыдущий раз сошло, авось и сейчас прокатит. Пистолет — на месте, патрон в стволе.
Взвести автомат?
А как на это посмотрят те, кто едет в автомашине?
Нет, не буду пока этого делать.
