репортеру и, понизив голос, сказал:
– Скорей всего, слон взбесился. Слышали про слоновье бешенство?
Элизабет плюнула на приличия, на хозяина и официантов, подошла вплотную:
– Что за ерунда, Генри? Поедем ко мне, там все расскажешь…
Британец пожал плечами.
– Я даже не знаю, что рассказывать. Ты права, девочка, это полная ерунда! Пожалуй, я подожду тебя на улице…
Он встал и направился к двери.
Телевизор крупным планом показывал Британца в боевом снаряжении, голос за кадром призывал всех и каждого сообщить об этом человеке в полицию.
Чертыхаясь, Адамс вышел на крыльцо и увидел автомобиль местного шерифа. Сам шериф профессионально спрятался за кузов с помповым ружьем в руках. Ружье было ненавязчиво направлено в сторону Британца, хотя и не прямо в него, а вроде в вывеску «Макдоналдс» над его головой. Но изменить прицел – дело секунды, меньше, чем требуется, чтобы завести руку за спину. К тому же он не собирался стрелять в представителя власти.
Новый шериф был молод и вежлив, какой он в деле, Генри не знал. Он вообще о нем ничего не знал. Только то, что его зовут Гевин. И то, что старый Уорд-форд много рассказывал ему о затворнике из «Орлиного гнезда». Может, оттого он и держался так вежливо и осторожно.
– Прошу держать руки на виду, мистер Адамс. Оружие есть?
– Конечно.
– Прошу медленно положить его под ноги и пройти в машину. Вы арестованы по подозрению в двойном убийстве в Хантсвилле!
– Бред какой-то! Я никогда не был в Хантсвилле, – сказал Британец и положил свой «Кольт» на недавно выкрашенные деревянные ступени.
Не успел он выпрямиться, как на площадь вылетел и резко затормозил микроавтобус с броской надписью: «Новости Делавара». Оттуда выскочили два проворных молодых человека – один с телекамерой, второй с профессиональным фотоаппаратом и диктофоном. Они принялись в разных ракурсах снимать достопочтенного гражданина города Генри Адамса, который с поднятыми руками садился в полицейскую машину. Сняли и его пистолет, и шерифа Гевина с ружьем наизготовку, и стоящих в отдалении обывателей, и «Макдоналдс», и растерянно застывшую на крыльце Элизабет.
Сальваторе Гальяно не соврал: его соучастника-сержанта действительно убили. Застрелили прямо на службе, рядом с пультом связи, а заодно прикончили и еще одного военного, который не имел к украденной коке никакого отношения. Сцену убийства записала видеокамера, и тот, кто это сделал, тоже «засветился» в кадре.
– Останови! – поднял руку Фабио Васкес, и Карлос поспешно нажал на пульте кнопку «стоп». Он стоял справа от главы картеля, а тот сидел в глубоком кожаном кресле за массивным полированным столом и с мрачным видом курил сигару. Горький синий дым поднимался к высокому потолку огромного, отделанного дубовыми панелями кабинета и уходил в узкие щели системы вентиляции. Стена справа была украшена книжными полками с толстыми корешками знаменитых фолиантов, золотые буквы которых конкурировали с золотыми буквами этикеток лучших спиртных напитков мира, выстроившихся на полках вдоль левой стены. Фабио Васкес чаще читал те надписи, которые находились слева.
Прямо напротив письменного стола висел в специальном кронштейне плоский плазменный телевизор, на огромном экране которого застыл рослый боец в камуфляжной форме с маскировочной краской на лице. На груди у него закреплен большой нож, на поясе висели пистолет и рация, в руке он держал винтовку «М- 16». Выдвинутая квадратная челюсть говорила о его решительности и напористости, а прямой острый взгляд подтверждал этот вывод.
– Крепкий орешек! – вырвалось у Карлоса.
– Да, – кивнул Фабио, поморщившись. – Иначе он не смог бы забрать мой товар на два миллиона долларов! Столько порошок стоил в нашей лаборатории, Карлос! Если считать по уличным ценам, получится пять миллионов!
Картель никогда не сбывал кокаин на улицах, поэтому последняя фраза короля медельинского государства в государстве выдавала его крайнее раздражение и недовольство. Карлос втянул живот и постарался принять бравый вид. Он хорошо знал, чем заканчивается недовольство хозяина, потому что нередко сам стрелял в объект его раздражения, после чего прислуга тщательно мыла пол и меняла ковер.
– Ты должен его найти и вернуть порошок или деньги! – приказал Васкес. – Имей в виду, что он не один замутил это дело, и тебе наверняка придется столкнуться с его друзьями. Поэтому возьми достаточное количество отчаянных ребят и хорошо подготовься!
– Я съем их вместе с сапогами и шпорами! – произнес Карлос свою любимую фразу, которая очень нравилась хозяину.
Глава картеля чуть заметно улыбнулся и кивнул.
– Я верю в тебя, дружище! Иди и восстанови справедливость! Только включи мне новости…
Карлос переключил канал и направился к выходу. Начальник службы безопасности был несколько обескуражен. Не потому, что понятия не имел о справедливости, тут все было более-менее ясно: хозяин хочет, чтобы он убил «крепкого орешка» и принес обратно украденный кокаин. А потому, что он совершенно не представлял, в каком городе, в какой стране и даже в какой части света его искать.
– Эй, постой! – окликнул его хозяин. – Быстро сюда!
Фабио Васкес изумленно впился взглядом в телевизионный экран. Там стоял тот самый «крепкий орешек», который украл их кокаин. В той же самой камуфляжной одежде, той же маскировочной раскраске, с тем же самым оружием и снаряжением. Только стоял он не в металлическом ангаре военной базы в Гайане, а на каком-то шоссе посередине распаханного поля, рядом с раскинувшимися на земле в безжизненных позах полицейскими. Чуть в стороне лежал слон, противоестественно задравший вверх столбообразные ноги.
– Карамба! – выругался Карлос. – А зачем он слона-то…?
Глава картеля молчал, не спуская взгляда с телевизора.
– Только вчера мы рассказали о двойном убийстве в Хантсвилле, – напористо говорил за кадром невидимый диктор. – Благодаря нашей передаче уже к вечеру в городе Делаваре, штат Колорадо, был арестован подозреваемый Генри Адамс, бывший майор армии США…
На экране показался человек, который с поднятыми на уровень плеч руками садился в машину шерифа. Сейчас он был в обычной одежде: джинсах, куртке, клетчатой рубашке. Но лицо не изменилось и без маскировочных полос еще более явно выражало мужество и волю: та же квадратная выступающая челюсть, прямой тяжелый взгляд, скрытая сила движений.
– А на месте вчерашних событий о происшедшем напоминает только это…
Камера крупно показала обезглавленную тушу слона, которую краном грузили на грузовик. Молодой черноволосый репортер провожал ее скорбным взглядом.
– Карамба! – снова выругался Карлос. – Голову почему отрезали?
– Да тут все ясно! – махнул рукой Фабио. – Он спрятал кокаин в пасть слона. А когда появились полицейские – расстрелял их в упор. Я бы точно так поступил. Да и ты тоже. Так?
– Так, – кивнул начальник службы безопасности.
– Тогда езжай в Делавар! – Фабио Васкес сделал театральный жест, которым король отправляет в бой верного рыцаря. – Видишь, я тебе его нашел. Остались сущие пустяки!
Карлос вышел из кабинета. В отличие от хозяина, ему многое было неясно. Например, зачем возить коку из Гайаны в Техас, там прятать ее в пасть слона, а затем убивать этого слона и отправляться в Колорадо? И как можно за полдня перебраться из одного штата в другой? И зачем отрезать слону голову? А если голову отрезал кто-то другой, то он же забрал и кокаин, и какой тогда смысл ехать к этому Генри?
Но что толку задавать самому себе дурацкие вопросы, когда надо выполнять приказ хозяина? Тем более, что Фабио действительно нашел этого «крепкого орешка»… А покончить с ним – дело простое!
Пройдя через прохладные анфилады комнат и коридоров, Карлос оказался в знойном колумбийском пекле, на крыльце беломраморного особняка с колоннами, затейливыми балкончиками, резными
