украшениями и без оных - у этой девушки была своеобразная коллекция, к которой она относилась столь трепетно, что каждого, кто осмелился бы критиковать Кьярины предпочтения, ждал бы более чем прохладный прием. Что бы кто ни говорил, а у каждого человека есть свои слабости. Кто-то собирает фантики, кто-то открытки или спичечные коробки, кто-то отдает предпочтение маркам и значкам, а кто-то, как Кьяра увлекается украшениями. Стоит ли сие порицания? Кто знает, что именно стоит человеку делать, а что - нет, чему поклоняться, а что - поносить. Мне кажется, что надобно с уважением принимать слабости ближнего своего. Притом, что кто нам поведает, что на самом деле стоит считать сильным, а что слабым проявлением характера? Да, меня часто ни с того, ни сего заносило в подобную степь философских размышлений.
Внезапно, без какой-либо очевидной причины, Кьяра резко повернулась в мою сторону и тяжело осела на край кровати. Еще мгновение и у нее из глаз потекли слезы. Я обомлела. Тогда мне еще сложно было без удивления реагировать на ее перепады настроения, которые то западными, то восточными муссонами налетали на хрупкое Кьярино тело, черпая силу бурного торнадо, глубоко запрятанного внутри ее противоречивой сущности, дабы сокрушающим ливнем обрушиться на мою не совсем окрепшую психику после последних потрясений, встретившихся на моем пути.
- Кьяра, что произошло? Что-то случилось? Ну же, говори! - я недоуменно глядела на подругу, совсем не понимая, что вызвало ее странную реакцию.
- Саша, я так больше не могу! - прерывисто всхлипывая, начала она. Я терпеливо слушала, все еще не находя ни единой точки соприкосновения с происходящим.
- Уже столько времени прошло с того дня, когда Тони исчез. И чем дальше, тем больше я за него волнуюсь, не случилось ли с ним чего! - “Опять двадцать пять! - подумалось мне. - Наша песня хороша - начинай сначала!” Хотя, может, я была слишком жестока по отношению к девушке, которая всего лишь по уши влюблена в вампира? А Кьяра тем временем продолжала заниматься мазохизмом, щедро посыпая солью царапины страданий, которые она сама же себе и наносила.
- Мне кажется, что еще немного и я начну сходить с ума. - Мне ведь тоже было семнадцать, почему же я не разделяла чувств и беспокойства, которые испытывала моя подруга? Почему так равнодушно относилась к ее, как мне казалось, несколько раздутым проблемам? Позже я поняла, что всему виной было безразличие, непонимание человека, которому неведомы были похожие чувства. Но тогда я себя сдерживала, терпеливо выслушивая Кьярины доводы уместности самобичевания. Ох, как же мне хотелось закончить начатый разговор, как же хотелось побыстрее выяснить, то, что терзало меня в последние дни, то, что заперло дверцу, за коей благополучно погрузило в сладкий сон мой ненаглядный покой, то, что, как пока еще едва слышно подсказывала впервые подавшая глас моя пока еще застенчивая интуиция, не сулило ничего хорошего…
- А тут еще этот референдум на носу. Ох, Саша, я уже и не знаю, что думать! - Кьяра продолжала заламывать руки, умоляющим взглядом приглашая меня разрешить ее сомнения, прекратить страдания. Вытащить волшебную палочку, произнести парочку заклинаний и телепортировать ее ненаглядного Энтони прямо на ковер пред ее очи? Да, она, несомненно, сейчас желала этого больше всего. Но я не могла этого сделать, а потому, ощущая свое бессилие оттого, что не в состоянии хоть чем-то ослабить страдания подруги, я отвернулась. Ну что могла я в семнадцать лет ей посоветовать? Не имея ровным счетом никакого опыта в амурных делах, я не знала, что думать, как себя вести. Тогда мне еще неведомы были мужские измены, ложь, предательство. Я продолжала глядеть на мир сквозь розовые очки, которые странным образом даже вампиров несколько в необычный цвет окрашивали. Мне не хотелось думать, и уж тем более признавать, что окружающий мир жесток, холоден, равнодушен, безразличен. Мне хотелось думать, что все именно так, как я и успокаивала подругу. Однако последняя фраза немного резанула мой слух.
- Референдум? А это-то тут причем? - я удивленно подняла бровь.
- То есть как это “при чем”? - не менее изумленно уставилась на меня Кьяра. У нее даже глаза округлились. - Ты что, ничего не знаешь?
- О чем, Кьяра? О том, что тридцать первого октября, до которого остались считанные дни, состоится очередное Всесоюзное голосование по поводу нового варианта будущей Конституции Верройи? Что же здесь такого? Тем более что это и так не впервой. Ну, пройдет в который раз этот всенародный референдум, и вновь какая-то страна (это уж как пить дать! Попомни мои слова!) воспротивится тому, что придется жертвовать своим кровным суверенитетом во благо остальных. Хотя, впрочем, знаешь, - я принялась увлеченно рассуждать, - как по мне, так они не так уж и не правы. Эта Конституция ведь и правда призвана существенно урезать права отдельных субъектов (стран), и если это перенести с уровня государств на самостоятельные единицы, коими являются личности (а это неизбежно, в виду того, что единичное (человек) в данном случае отождествляется с целым (с Союзом)), то мне лично, такое тоже не слишком по нраву… - Произнося свою тираду, я так увлеклась, что, бросив мимолетный взгляд на Кьяру, остолбенело пялящуюся на меня, следующие слова уже просто не посмели вылететь из моего горла.
- Ты что, правда, ничего не знаешь? - Кьяра продолжала с ошарашенным видом наблюдать за моей реакцией.
- Слушай, скажи-ка лучше ты мне, ЧТО я должна знать? - я начинала злиться.
- Саша, в день референдума будет проходить не только, вернее не столько, голосование людей относительно их Конституции, сколько волеизъявление вампиров по поводу их Кровавой Вампирской Конституции!
- Чего-чего? - непонимающе замигала я глазами.
- Конституция Верройи - это лишь прикрытие, ширма, которая не имеет равным счетом никакого значения! Я думала, ты в курсе.
- Да уж! - сокрушенно качая головой, я пыталась осмыслить только что услышанное. Хотя если уж начистоту, то я не до конца понимала значение подобного события. Заметив мое замешательство, Кьяра принялась рассказывать то, что все (вампиры и древние) уже давно знают, лишь я одна такая непосвященная осталась. Ах да, ну еще несколько миллиардов простых смертных! Словом, выслушав горячечный рассказ подруги о том, что же собой являет этот вампирский свод законов, для чего, а самое главное, для кого он был создан, я начала немного больше ориентироваться в пучине всевозможных странностей, коими был напичкан доселе неведомый мне мир, так тесно соприкасающийся с моей жизнью еще несколько месяцев назад, и который я не в силах была не то, что разглядеть, а хотя бы заметить!
- Теперь ты понимаешь, почему я так сильно беспокоюсь из-за исчезновения Тони? - подытожила Кьяра свою оповедь.
- Если честно, то не совсем, - призналась я, все еще не понимая, как все это взаимосвязано.
- Ну, как же, Саша?! Тони ведь выступает против всего этого. А Организация, которая представляет их вампирскую оппозицию, в сущности, и была создана, дабы помешать, этому свершиться. И теперь все может случиться: либо “Контра” попытается сорвать этот референдум, что я уверена, закончится для них, более чем плачевно, либо это голосование пройдет успешно, в случае чего Сопротивление долго не просуществует. Но в таком случае, есть еще шанс, что мне удастся переубедить его отойти в сторону и попросту не вмешиваться в происходящее. Что так нехорошо, что эдак - совсем худо. А тут еще Тони исчез вот так, без предупреждения. Я не знаю, что мне и думать. Такое чувство, что еще немного и у меня нервы сдадут. - Я невольно задумалась. Видя, как Кьяра страдает, и пусть даже не одобряя ее связи с вампиром, наблюдать за ее терзаниями мне было невмоготу. Я попыталась собраться с мыслями. Определенно, надо было искать какое-то решение создавшейся головоломки. Но где она была-то, эта разгадка-то?
- Кьяра, послушай, Тони взрослый, и, насколько я понимаю, достаточно рассудительный чело… прости, вампир, чтобы не делать опрометчивых шагов. К тому же, он так сильно тебя любит, что вряд ли станет бесцельно рисковать. - Я говорила и говорила, пытаясь как-то ее успокоить, хотя в глубине души и понимала, что все эти рациональные доводы не совсем то, что было сейчас нужно Кьяре. Ей бы надо было увидеть любимого, обнять, поцеловать его, а вместо этого…
- “Контра” не будет участвовать в голосовании по поводу Конституции, но и препятствовать вампирам (принять оную) также не станет. - Внезапно, рассекая окружающую тишину, прерывая наш разговор на полуслове, послышался резкий звук открывающейся двери. На пороге комнаты выросла Афина. Мы удивленно уставились на девушку. Словно прочитав в наших глазах немой вопрос, младшая сестра поспешила объясниться:
- Я случайно услышала, как папа разговаривал у себя в кабинете с кем-то по телефону, и в его речи
