от того, чего современному взрослому человеку уже не понять и не познать: некогда такое необычное явление как полет исполинской птицы, пилотируемой человеком, сегодня покрыто налетом обыденности. Лишь дети еще могут своим чистым незамутненным сознанием ощутить это таинство созидания неподвластного человеку деяния, которое предприимчивый “гомо сапиенс” все же сумел воплотить в жизнь, построив железную птицу, заменившую человеку желанные крылья.
С неким допущением можно все же заявить, что человек научился летать. Не с помощью собственных крыльев, нет, конечно, нет. Однако, все же, не меняя свой облик, разумные существа подчинили груду металла своим потребностям. Вырезав необходимую форму образным мышлением, скрепив нужные детали желанием, смазав винтики потребностью, мы сумели захватить воздушное пространство. И вот мы с гордостью констатируем, что умеем летать.
Вик продолжал идти за ниточкой, тянущейся из его далекого детства, которое древние, в отличие от обычных людей, помнят гораздо лучше. Кто знает, подумалось ему, может, именно сейчас какой-то мальчик или девочка, держа свою маму за руку и расспрашивая о всевозможных всевозможностях, неожиданно остановился, прервав на слове свой вопрос, и, резко задрав голову в небо, еще даже не опустив на землю, зависшую в воздухе для шага маленькую ножку, заворожено следит за едва появившейся в бескрайнем небе птицей, мягко рассекающей облачное покрывало.
- Тетя, тетя Али! Смотри, какой белый пушистый след оставляет этот самолетик! Это самолетик- кораблик!
- Кораблик? - мягко улыбается тетушка. - С чего ты взял?
- Ну, как же, - принимается объяснять Вик. - Есть самолетик просто. Он пролетал здесь над нами неделю назад, помнишь, когда мы с тобой в саду на лужайке загорали? Так вот, он синего цвета. А еще есть самолетик-друг, он пересекал небо над лесом невдалеке от нашего поместья три дня назад. Он зеленого цвета. А этот, который только что пронесся над нашими головами, самолетик-кораблик. Он полностью белый. Вот так. - На одном дыхании выдохнул трехлетний мальчик, смешно щурясь от высоко поднявшегося солнца. Тетя Алайна мягко улыбалась, в каждом движении своего племянника улавливая схожесть со своей давно почившей сестрой.
Через десять лет, когда Вику исполнилось тринадцать, он уже совершил свой первый полет на своем первом личном вертолете, подаренном ему тетей Али по случаю дня рождения. С того самого времени он и летает, порхает, парит над землей, словом значительную часть своей жизни проводит в воздухе.
Тетя… Именно. Другого он и не знал в своей жизни. У него не было другой семьи. Отец, мать… Неведомы были ему их тепло и ласка, их забота и нежность. Ни единый поцелуй не был запечатлен ими на его челе. Ни единожды. Мать умерла, а отец…
- Полно, прекрати раскисать. Сейчас не время страдать и мучить себя размышлениями о том, сколько всего не довелось познать из-за отсутствия родительской ласки. Довольно. Пора вспомнить о насущном. Задание - вот, что сейчас должно стоять на первом месте.
- Вик, ты там? - голос Алайны разорвал паутину тишины, прочно обосновавшейся в его наушнике. Это мигом вывело из задумчивости. Незачем тетушку посвящать в свои чувствительные заморочки. Вик привычным голосом подтвердил, что готов слушать.
- Где ты сейчас находишься? - требовательно поинтересовалась тетя Али.
- Через несколько минут буду в черте города. Держу путь на наш аэродром. А что? Что-то случилось?
- Нет, не туда. - Вик удивленно приподнял бровь. Естественно, его собеседница жеста лицезреть не могла, однако догадаться было не сложно. Посему она принялась поспешно отвечать на еще незаданные вопросы.
- Я получила информацию от Лоренцо о том, что Кирилл увез Сашу в один из вампирских загородных особняков. Вот координаты, - она сбросила данные. - Получил?
- Ага. Что дальше?
- Вик, - Алайна больше не скрывала своего беспокойства, которое, она и так знала, все равно прорвется в голосе. - Боюсь, что он не просто так это делает. Я думаю, он собирается ее обратить.
- Но как? Ты же сама говорила, что никаких отношений между ними, вроде как, нету. А для успешного обращения надо хотя бы возможность. Он же не мог ее силой увезти. Да и она сама, как ты мне сообщала, ненавидит вампиров…
- Похоже, все изменилось. Лоренцо видел, как они целовались. Вик, ей всего лишь семнадцать, - предупреждая взрыв осуждения со стороны своего племянника, поспешно начала оправдывать Сашу Алайна. - Она еще ничего не видела в жизни…
- Но он же вампир! Они убили ее родителей! Она что - дура?! - он более не сдерживал своих негодующих порывов, грозным потоком рвущихся наружу.
- Вик, не надо. Не заводись. Как бы там ни было, но он - довольно привлекательный молодой мужчина, пусть даже вампир. А она - обычная слабая женщина. Она запросто могла в него влюбиться…
- Тетя, он - вампир! И этим все сказано. А она, видать…
- Не надо, Вик. Не осуждай ее раньше времени. Мы не знаем всего, что имело место. Забудь сейчас обо всем, что мы только что обсуждали, и сосредоточься на том, чтобы как можно быстрее добраться до указанного места. Ты должен успеть. Слышишь меня? Должен! Сейчас уже все стоит на карте. Я даже думать не хочу о том, что случиться, ежели ты опоздаешь…
- Хорошо я понял. - В голосе Вика слышался лед. Он затуманенным взглядом смотрел на небольшой монитор передатчика координат. Столько веков, столько поколений и жизней, столько усилий, дел и свершений… И все ради чего? Если эта глупая девчонка собирается одним махом, одним неосторожным движением перечеркнуть такое…
Он понимал, что для Кирилла она является своеобразным рычагом, за который надо будет потянуть в нужное время. Но и Вик тоже рассматривал Сашу всего лишь как средство, как орудие, которым можно будет воспользоваться, когда придет время…
Но она! Как она может себя так необдуманно вести?! Одним своим легкомысленным поступком подписать им всем смертный приговор. Черт бы ее побрал! Ох уж эта женская слабость! Да, он никогда не понимал женщин, не понимал их чувств, желаний, слабостей, в конце концов. Впрочем, и не стремился. У него не было в том нужды. Незачем было ему задумываться и о том, что такое любовь, на что она подчас толкает людей, как обычных, так и древних. Даже вампиры пред ее властью порой пасовали.
Его думы продолжали беспорядочно метаться, словно мотыльки, ужаленные роем разъяренных пчел…
А внизу уже мелькали контуры одной из самых красивых столиц Верройского Союза. Вик мягко направил своего зверя к посадочной площадке высочайшего здания пригородных построек Рима, подступы к которому были в ведении древних.
- Решено! Если выживу во время всего этого Армагеддона - никогда не женюсь! - с этими словами, застывшими мягким веером на губах, он спикировал прямо в сторону посадочной полосы. Четко, хладнокровно и, как всегда, идеально.
Глава X. Последняя. День референдума.
“Тот день начинался не совсем так, как мне бы хотелось. Я все же ждала его, с какой-то глубоко затаенной радостью, в томимом преддверии чего-то особенного. Но кого я обманывала?! Я знала, что должно было произойти в эти двадцать четыре часа. Я ждала этого, одновременно страшась и представляя в разных красках и с разных сторон, как все будет происходить. Чего-чего, но такого начала дня, которое последовало за спокойной ночью, позволившей мне отдохнуть и собраться с силами, я уж точно не ожидала.
- Саша, Сашенька, проснись! - очевидно, Кьяра уже давно пыталась меня разбудить. Вот только я так
