В слезах не упомню лика дорогого, Опущу Крест наземь, и меня растащат – Щиколки-лодыжки!.. из ступней пропащих, Пятерней дрожащих, из-под ребер тощих – Кровь моя живая бьется и полощет!.. Эту ржавь по шляпку в плоть мою вогнали?! – Нет! не гвозди – реки в алмаз-одеяле! Чехонями – рельсы! Нимбы – над церквами! Да костров рыбацких на излуках – пламя! И лечу, раскинув кровавые руки, Пронзена землею нестяжальной муки, В той седой холстине, что я покупала В мышином сельмаге на бреге Байкала, Да и сарма крутит горевую робу, Да и сыплет Космос волглые сугробы, Да и плачут люди по распятой дуре, Да Господь над нею звездным дымом курит, Да брусника – щедро – с ладоней – на платье, Да рот – в холод: люди… что хочу… сказать я… СЫН. ДИПТИХ Левый складеньПравый складень Ноги маленькой церквушки Об одном молиться буду Моют ясные ручьи. И в жару, и в холода: На горячечной подушке – “Смертны все… Яви же чудо – Щеки жаркие мои. Пусть он будет жить всегда!” Я рожаю. Неужели Но над миром трубы грянут. Святки, сани, Страшный Суд, Про войну приснится сон. Колыбели и купели – И в глаза мои заглянут Все вот в ЭТОМУ ведут?! Очи сорванных икон. Раздерут парчовый полог Тот комочек вечной плоти, Руки толстых повитух: Что когда-то жил во мне – – Ох, царица, день недолог – В чистом поле, в конском поте
– Примем, примем сразу двух! Умирает на войне.
Заволокнут слепотою, Кинутся ко мне: – Царица!.. Как окошком слюдяным, Волю бабьим воплям дам. Белый свет. И надо мною – И на площадях Столицы Из кадила – белый дым. Много золота раздам. Что, никак уж отпевают?!.. И руками, как окладом, Медь оклада жжет губу… Закрывая черный лик, Больно – я еще живая! Вдруг услышу где-то рядом В простынях, а не в гробу! Колыбельный Резкий Глаз смолою застывает. Крик. Яблоком – в росинках – лоб. Нарастает, опадает Тела бешеный сугроб Не хочу уже ни счастья, Ни наследья, ни венца – Умереть бы в одночасье, Чтоб не видели лица! И в последней смертной муке, Бабе данной на роду, Простыню отжали руки, Как крестьянка на пруду! И скользнула жизни рыбка Из глубин моих морей! И взошла моя улыбка, Как у Божьих Матерей! – Покажите мне, – хриплю я.
Повитухи машут: – Кыш, Дочку краше намалюешь, Как по маслу, породишь!.. Но и сын твой тож прекрасный!.. А тебе не все ль равно?.. – Был царевич темно-красный, Как заморское вино. И заморский важный лекарь,
