Вы на сумасшедшенькую пришли поглядеть?!.. – Буду с медведем в обнимку танцевать, реветь! Цепь его побрякивает россыпью смертей. Повыше подымайте кочанчиков-детей. Катайте по плечам детей-яблок, детей-дынь: Гляньте – медведь валится, пляшет, пьяный в дым! Напоила я его водкой из горла, А закусить ему перстеньком своим дала. Как убьют плясуна, станут свежевать – Станет в ране живота перстень мой сиять. А сейчас сверкают зубы – бархат пасти ал… Брось на снег, царь калек, рупь-империал! По снежку босая с бубном резво запляшу, Деньгу суну за щеку, чисто анашу. Ах толпень! Сотни рыл! Тыщи гулких крыл! Чтоб медведь вам землю носом, будто боров, рыл?! Никогда! Это зверь вольный, как зима! Я его кормила коркой. Нянчила сама. Я плясать его учила – бубна не жалей!.. – На погибель, до могилы, до рванья когтей! Из-под когтя – красно… Пятна – на снегу… Влей мне в бубен вино! Поднесу врагу. Повозки шуршат, сапоги по льду хрустят, Мыши ли, павлины ли поглазеть хотят! А медведь мой топчется, топчется, топ… Положите с черной шкурой меня – в сосновый гроб. И я пальцами вплетусь в смоль седых шерстин: Спи, мой зверь, плясун глухой, мой последний сын, Мой танцор, царь и вор, метина меж глаз: Отпоет единый хор сумасшедших нас. БАБКА ОЛЬГА Всего-то пять домов замшелая деревня… Всего-то пять… всего… И всю-то жизню проревела ревмя – Всего-то – ничего… Сынов зарыла я… и дочку закопала… А жизнь – дыра в игле: Не всунуть нить!.. – когда б не этот малый, Как керосин-светляк в стекле… Да, этот парень… а седой, однако – Годов немало-ти ему… Сосед… худой, поджарый, что вояка, Глаза – ножом во тьму… Горит и светится… все бегает, настырный, Ко мне: воды принесть, Печь истопить… ну, отдохни-ко мирно!.. – Ништо… как ветер – с крыши – жесть – Так рвется весь… волосья-то острижены Ровно у каторжного… инда камень, лоб… 'Ах, баньку, бабка Ольга, жарче жизни Люблю!..' – и шваркнет – голый – головой в сугроб… Чудной дак!.. вопрошу: отколь ты мне спаситель Разэдакий?!.. дров резво наколоть, Полешки ярче воска… где ты житель?.. Уйдешь – с тобой Господь…
