невероятной.
Джейн тоже улыбнулась в ответ, однако не могла скрыть удивления. Как бы узнать, что на самом деле Рон сказал о ней брату?
— Почему вы думаете, что я будущая невеста?
— Поверите ли, Рон никогда не был ревнив, но сегодня он по-настоящему ревнует. Потом… Есть лишь один человек, который достаточно крепок, чтобы не пострадать от моего братца. Это вы.
Джейн рассмеялась.
— Выходит, мне повезло?
Теперь уже расхохотался Джеймс.
— Спросите меня через год после свадьбы.
Джейн мгновенно помедлила с ответом.
— Я еще не дала согласия.
— Дадите. Рон всегда добивается своего. Жажда победы — вот что обычно двигало им. Я не верю, что он переменился.
Джейн внимательно посмотрела на Джеймса и поняла, что он честен с ней.
— Мне показалось, вы его недолюбливаете?
— Так и есть. Вы не ошиблись. Здесь мало кто его любит. Разве что Алан Чейн. Эти двое были большими братьями, чем мы с Роном.
— А теперь? — спросила она тихо.
Джеймс тихонько засмеялся, но в этом смехе не было радости.
— Здесь он совсем другой, — задумчиво промолвила Джейн. — Он стал мягче.
— Более терпимым, возможно. Но мягким? — Он огорченно покачал головой. — Никогда.
— Вы ошибаетесь, Джеймс, — горячо возразила Джейн. — Я видела его в больнице, когда он разговаривал с матерью Габи. Рон искренне сочувствовал этой женщине. Глубоко сочувствовал.
Они проехали через пустующий городок с заколоченными закусочными и заправочной станцией. Когда-то здесь бывало немало туристов — до того, как шоссе стало всего лишь коротким отрезком дороги, соединяющей побережье с горами.
— Что ж, может, он и изменился, не знаю. Но когда мужчина… — Джеймс печально улыбнулся, — или женщина делают успех идолом и поклоняются ему, все остальное для них просто перестает существовать. Это закономерно. Рон всегда рисковал, брал машины, небезопасные из-за износа или неполадок, решался даже на откровенный обман, лишь бы добиться своего.
Джейн нахмурилась.
— Но он чуть не погиб, думая о других.
— Кто вам это сказал?
— Я… Один знакомый.
— Ваш знакомый ошибается. Рон разбил машину и чуть не погиб сам только потому, что пошел на недозволенный обгон. Рон стал калекой, потому что допустил ошибку. А допустил он ее потому, что во что бы то ни стало хотел получить флажок победителя. Не ссылайтесь на меня, но я уверен, его больше всего задело то, как Вирджиния восприняла несчастье. Она одна виновата в том, что он до сих пор носит в себе горечь.
Джеймс затормозил, заметив кошку, перебегавшую дорогу.
— Рон затаил в себе гнев, Джейн, более того — обиду на всех. Его путь был опасным и трудным — труднее, чем у многих из нас, — и старые шрамы продолжают саднить. Я не имею в виду шрамы в буквальном смысле.
— Я понимаю.
Он снова посмотрел на нее, но теперь уже осторожно, словно проверяя.
— Значит, вы видели его без сорочки?
Джейн не была ханжой, но этот вопрос застал ее врасплох.
— Нет, не видела. Вы хотите спросить, спала ли я с ним?..
— Нет, не хочу, — поспешил разуверить ее Джеймс. — Это ваше личное дело.
Она улыбнулась.
— Да, это наше личное дело. Но я готова ответить. Мы не были близки. Если на то пошло, это наше первое свидание.
Джеймс растерялся.
— Я так и думал.
Теперь растерялась Джейн.
— Есть что-то, что я должна знать? — спросила она тихо.
Джеймс пугающе долго хранил молчание, прежде чем заговорил.
— Прошло почти четырнадцать лет с тех пор, как я в последний раз видел Рона без рубахи. Он объезжал для меня лошадей, перевозил навоз, помогал рабочим чинить ограду на пастбищах и все это при жаре тридцать градусов в тени. Но он ни разу не снял рубашку.
Джейн молчала, почувствовав, что Джеймсу необходимо выговориться.
— Он стесняется своего тела, Джейн. Может, даже стыдится. — Джеймс поморщился, словно от боли. — Я хожу вокруг да около, а на самом деле хочу попросить вас вот о чем: будьте с ним терпеливей, если решили полюбить его. Не требуйте всего сразу. Он, может быть, не так уверен в себе, как прежде.
Осторожный прерывистый вздох сорвался с губ Джейн. Догадываться и подозревать — это одно, но получить полное подтверждение своих сомнений от человека, близкого Рону, — совсем другое.
— Спасибо, что сказали, — поблагодарила она Джеймса и коснулась его руки. — Я знаю, вам нелегко было выложить все это.
И взглянув на его лицо, она поняла, что поступила верно, сделав шаг навстречу.
— Я не мастер давать советы. Просто хотел, чтобы вы знали.
Он сбавил скорость и свернул налево. Кругом стояли все те же брошенные дома. Джеймс хоть и не сразу, но все-таки втиснулся между машинами на площадке у старой оштукатуренной, гасиенды. Рону тоже пришлось покружить, пока он нашел место для своего «мерседеса».
Пока Джейн и брат ждали его, их обоняние дразнили аппетитные запахи доносившиеся из открытого окна кухни. Слышалась музыка — характерные ковбойские ритмы Запада.
— Вы советуете мне выйти за него замуж? — спросила Джейн, прежде чем Джеймс открыл дверцу машины.
Он подумал немного.
— Выходите за него замуж, будьте матерью его детей и любите его за то, что в нем есть хорошего. Но не влюбляйтесь в него, как это сделала Вирджиния.
Джейн глубоко вздохнула.
— Слишком поздно. Я уже влюбилась.
11
Джейн отлично провела время в «Марвилле»: ребрышки были и впрямь великолепны, а Джеймс смешил ее весь вечер презабавными историями о братьях Бартонах в их лучшие денечки.
На обратном пути они с Роном почти не разговаривали, но у дверей своего дома Джейн пригласила его зайти и выпить чашку чая. Правда, теперь она сомневалась в разумности своего поступка. Джейн не была уверена, что даст ожидаемый ответ, и в то же время не хотела огорчать Рона отказом.
Из открытого окна веяло ночной прохладой. Улица под шатром деревьев готовилась ко сну. В ее старых особняках обитали теперь почти сплошь молодые врачи, адвокаты, люди свободных профессий. Они рано ложились и рано вставали.
В этом квартале было приятно и удобно жить и растить детей. Спокойное дружелюбное окружение, хорошие школы и так близко от дома, что можно дойти пешком. Просто идеально. Джейн, одной из немногих одиночек, посчастливилось поселиться здесь. Она услышала шаги Рона еще до того, как он вошел
