Рон проснулся среди ночи. Он лежал на животе весь в поту, а рука его свешивалась с кровати. В комнате, даже с настежь распахнутым окном, было душно.
Только, потянувшись к ночному столику за аспирином, Рон вспомнил, что он не дома. Пришлось заночевать у Джейн, в спальне для гостей. Вот почему сон был таким беспокойным.
Попробовав снова уснуть, он просунул руку под подушку и придвинул ее к себе, прислушиваясь в темноте к собственному дыханию. Он уже привык спать один. Не только спать, но и просыпаться в одиночестве. Привык так давно, что успел убедить себя в том, что это ему даже нравится.
А теперь… Он сделал долгий выдох. В каком же возрасте человек перестает совершать ошибки? Доживет ли он когда-нибудь до этих счастливых лет?
Нынешняя проблема побила все рекорды. Он согласился заночевать в доме Джейн, потому что ему с утра надо быть в суде, а у Джейн тоже прием в утренние часы. Словно не мог переночевать дома и приехать сюда к шести утра, как раз к первому кормлению Габи, корил он себя.
Скрежеща с досады зубами, Рон повернулся на бок, различая в темноте очертания двери, через которую он вынес колыбельку из этой комнаты в спальню Джейн. Она взяла на себя ночное кормление девочки.
Ему не пришло в голову, что он может наведаться к малышке — проверить, как она. Или просто побродить по дому из-за бессонницы.
Повернувшись на спину, Рон сбросил простыню и сел на кровати. Может, выпить пива? Наверное, у Джейн в холодильнике найдется баночка.
Он натянул брюки и тихонько вышел в коридор. Едва закрыв дверь, он услышал плач Габи, напоминающий вопль зверька, попавшего в капкан. Не раздумывая, он бросился в спальню Джейн.
Она стояла, нагнувшись над кроваткой, и испуганно подняла голову, когда вошел Рон.
— Господи, как ты меня напугал.
— Что случилось?
— Два часа. Время ее кормить.
Джейн снова нагнулась над кроваткой. Бледно-голубая сорочка открыла стройные ноги. На этот раз то, что почувствовал Рон, никак нельзя было назвать робким трепетом желания. Кровь молотком ударила в голову, и он был рад, что надел брюки.
— Ты знаешь свое расписание, не так ли, малышка? — ворковала Джейн. — О, да ты еще и оскандалилась, юная леди. Испачкала все пеленки.
Рон застонал от отчаяния. Какого черта его понесло в спальню, где была полуголая Джейн. Это выше его сил.
— Раз папа здесь, попросим мы его помочь, не так ли, Габи? И пусть сам выбирает, что ему больше подходит. Не бойся, выбор невелик.
Джейн бросила на него взгляд через плечо, и их глаза встретились. Волосы ее были со сна встрепаны, одна щека румяней другой, а губы без помады — еще желанней для безумца, который почти потерял контроль над собой.
— Ты можешь поменять пеленки или, если хочешь, согрей бутылочку с молоком, — ровным голосом предложила Джейн.
Рон провел пятерней по волосам, неслышно чертыхнулся и дал себе зарок никогда не врываться среди ночи в спальню женщины, что бы там ни случилось.
— Я приготовлю ей бутылочку, — наконец промолвил он и буквально пустился в бегство, пока не натворил чего-либо, о чем пришлось бы пожалеть.
12
Джейн кормила ребенка, прислонившись к изголовью кровати, Габи уютно устроилась у нее на руках. Рон развалился в кресле, и его белая рубашка резко выделялась на фоне узорной ситцевой обивки. На подлокотнике кресла стояла бутылка пива.
— Не понимаю, как ей может нравиться такая гадость.
— А может, оно действительно вкусное? — кивнула Джейн на бутылочку с молоком.
— О, нет! — возразил Рон и, с удовольствием хлебнув пива, утер рот тыльной стороной ладони.
Джейн скептически улыбнулась.
— Пробовал, что ли?
— Пробовал. — Рон зевнул и добавил: — А как иначе я мог проверить, горячее ли оно?
По искоркам в глазах Джейн он понял, что позабавил ее.
— А я-то беспокоилась, как ты справишься? — протянула Джейн, наклоняя бутылочку поудобнее, прежде чем снова взглянуть на Рона. — Но должна признать, что об этом варианте я не подумала.
— А о каких подумала?
— Ой, прости, моя милая, — шепнула она, ненароком вытащив соску и всовывая ее обратно в жадный детский ротик. Габи сжимала и разжимала крошечные кулачки, пытаясь вцепиться в бутылочку. Джейн попробовала вообразить, как эти маленькие пальчики ухватились бы за ее грудь.
— Ну, ты мог просто потрогать бутылочку рукой, — не сразу продолжила она. — Хотя это не самый лучший способ.
— Да, и, к тому же, не очень приятный.
— И тогда я представила себя на твоем месте — так у меня появилась, гм… мысль…
Он медленно поднял брови с видом невинного юнца.
— Какая же?
Джейн слегка кашлянула:
— Приложить бутылочку к животу.
Рон невольно взглянул на свой плоский живот.
— Я тебя не вполне понимаю, Сандерс.
— Кожа живота, — сказала она чуть более колко, чем хотела, — почти так же чувствительна, как и кожа запястья, но в данном случае более доступна.
Его губы шевельнулись в едва заметной улыбке, но тон остался совершенно серьезным.
— К тому же еще и волосатая.
— Откуда мне знать.
Джейн проверила, сколько смеси осталось в бутылочке — едва ли не на донышке.
— Хочешь убедиться? — вкрадчиво спросил Рон.
— Нет, спасибо.
Неважно, волосат живот или нет, но грудь у Рона наверняка великолепна, со свободно очерченными линиями напряженных мышц, невольно подумала она.
— Может быть, ты и права. — Теперь в его голосе послышались холодные нотки. — Едва ли я представляю интерес для красивой женщины.
— Едва ли я красивая женщина, — быстро вскинув голову, парировала она.
А потом приподняла девочку и прислонила к плечу, чтобы дать ей срыгнуть. Рон встал с кресла.
— Если вы закончили, я отнесу бутылочку вниз и вымою. Я все равно иду за пивом.
— Мы все закончили, правда, моя милая? — проворковала Джейн, поглаживая Габи по спинке. Голова девочки слегка качнулась и доверчиво улеглась на плечо Джейн.
— А тебе принести?
По блеску его глаз она поняла: Рон ждет отказа.
— Конечно, — ответила она, пряча лукавую улыбку. — Очень хочется пива.
Две бутылочки — детская и из-под пива — позвякивали в руке Рона, когда он выходил из комнаты. Джейн подождала, пока заскрипели ступени лестницы, и лишь потом осторожно встала, чтобы перенести Габи в кроватку.
— Знаешь что, дорогая моя Габи? Твой папа очень непростой человек, — шептала она девочке, перепеленывая ее. — Он хочет, чтобы все думали, будто у него только мускулы и мозг, а сердца нет и…
