Очевидно, и она переживала те же предсвадебные страхи, которые ночами заставляли его бродить по дому. Связать свою судьбу с человеком, общение с которым доставляло многим немалые неудобства, — не так просто для любой женщины.
— Ой-ой, чуть не забыл. Энн убила бы меня! — воскликнул Алан, быстро открывая коробку и вынимая три белые гвоздики. Бросив одну Джеймсу, он вдел остальные в петлицы себе и Рону.
— Жаль, что вы не можете отправиться в свадебное путешествие.
Рон, едва удержавшись от того, чтобы не засунуть палец за душивший его крахмальный воротник, буркнул:
— Нет времени.
— Послушайся моего совета, парень, и найди его. Правильно начать жизнь в первые часы после свадьбы важнее всех твоих рабочих расписаний.
— Может, позднее. Когда завершится судебный процесс.
Джеймс тоже взглянул на часы.
— Ну, последние минутки, дружище, — сказал он и положил Рону руку на плечо.
У Рона пересохло в горле и кровь застучала в висках, но он с деланным равнодушием пожал плечами.
— Поскорее бы все кончилось, — выдохнул он и направился к двери.
Джеймс и Алан переглянулись. Следуя за Роном в сад, где должна была состояться церемония, и тот, и другой искренне желали ему счастья. Но, зная Рона, оба опасались худшего.
— А девочка?! — испуганно воскликнула Джейн, остановившись на площадке лестницы.
Но Энн, крепко сжав локоть невесты, успокоила ее:
— Не беспокойся, Милли уже отнесла ее вниз.
Джейн тряхнула головой и на ее изящно уложенных волосах опасно закачалась свадебная диадема.
— Помоги мне, Энн. Я так волнуюсь, что, кажется, забуду свое имя.
— Главное, не забудь имя жениха. А он пусть помнит твое.
Джейн попыталась улыбнуться, но сердце то бешено билось, то замирало. Это творилось с тех самых пор, как Рон сделал ей официальное предложение и она приняла его.
Восемь дней сомнений и надежд, предчувствий и страхов, пока они с Роном выполняли всякие формальности — от анализа крови до получения лицензии и заполнения бесчисленных бланков, связанных с усыновлением ребенка. За это время Рон постепенно переселился в ее дом, перенося вещь за вещью свое нехитрое имущество.
Через несколько минут она станет миссис Рональд Бартон, а по заверениям О'Коннел, недалек тот день, когда она официально будет считаться матерью маленькой Габи.
Джейн закусила губу, но тут же вспомнила, что лишь мгновение назад наложила новый слой помады, вместо почти съеденного.
— Ты уверена, что он уже здесь? Я имею в виду, он уже стоит перед судьей?
— Да, да, он уже здесь и выглядит великолепно в своем сером костюме. И, кстати, на сей раз на нем приличный галстук, во всяком случае вполне респектабельный.
Джейн понимала, что Энн очень старается развлечь ее и развеять тревогу, которая не покидала ее с той минуты, как Джейн сменила уютный домашний халатик на подвенечный наряд.
Простое платье цвета слоновой кости — ничего особенного, — но прежде Джейн не испытывала столь приятного ощущения шелка на своей коже, похожего на нежное прикосновение любящей мужской руки.
— Не надо выглядеть такой испуганной, дорогая, — мягко сказала Энн. — Все будет хорошо!
Хотелось бы верить! Но Энн не видела брачного контракта, составленного Роном. Он предусмотрел все: кто какие счета оплачивает, кто заботится о здоровье Габи и ее учебе, кто ведает трастовым вкладом, который сделал Рон на имя ребенка, кому будет поручено опекать Габи в случае развода.
Джейн прочитала это «деловое соглашение», подписала и побыстрее сунула в конверт. Правда, после того, как сама перепечатала на машинке четыре беспощадно равнодушные страницы, поначалу разорванные в клочья.
Вспомнив особенно сухие выражения, она судорожно вздохнула.
— Помоги мне, Энн. Почему у меня такое чувство, будто еще шаг — и я полечу в пропасть?
— Синдром невесты. Так бывает, — беспечно отмахнулась Энн. — Это знакомо всем, кто идет к алтарю. А в твоем случае — на лужайку за домом.
— С тобой такого не было.
— Еще как! Ты была тогда очень занята, чтобы это заметить.
Джейн подняла голову.
— Я не…
— На тебя тогда свалилось все: поставщик продуктов для свадебного стола, священник, органист. — Энн загибала пальцы. — И наконец Рон, который, правда, в тот день был удивительно спокоен.
— Рон всегда спокоен.
— Спокойствие не означает бесчувствие, — назидательно заметила Энн, словно читая ее мысли.
— Все это так, Энн, но…
Громкий мужской смех прервал ее мысли. Где-то там, среди гостей, Рон. Его экземпляр брачного контракта надежно спрятан в кармане, а темные глаза по-прежнему таят недоверие к женщине.
— О Господи! — воскликнула Джейн с испугом. — Может, нам все отменить?..
— Важно только одно, — серьезно и твердо произнесла Энн. — Ты любишь его и хочешь стать его женой.
— Ты так считаешь, Энн? Или я влюблена в человека, который существует только в моем воображении?
Энн глубоко вздохнула.
— Ну что ж, тогда думай о Габи. И о другом ребенке — твоем и Рона.
Джейн стало трудно дышать.
— Я даже не знаю, хочет ли он детей. — Она сжала руку Энн. — Мы поспешили. Мне еще нужно время…
— Эй, леди, вот и жених, — крикнул снизу Алан. — И главный судья, который убежден, что в любую минуту может начаться дождь.
Энн и Джейн обменялись взглядами.
— Мы готовы! — крикнула Энн. — Еще пять минут — и Милли может включать музыку.
Энн торопливо обняла Джейн.
— Пойдем. Ты прекрасна! Прекрасна, как настоящая невеста.
Джейн судорожно сглотнула. Лицо ее горело, а душу сковал холод.
— Я, наверное, единственная сорокалетняя невеста, не переспавшая с женихом до свадьбы, — прошептала она и глубоко вздохнула.
Энн весело расхохоталась.
Джейн, оглянувшись на полуоткрытую дверь, увидела край постели. Выше голову, сказала она себе и стала спускаться вниз.
— Сегодня обещали дождь, — заметил Джеймс, покосившись на кучевые облака, идущие с востока. — Жаль. Твоя свадьба — это событие.
Милли и Ронни первыми встречали жениха на лужайке, где стояли скамьи, украшенные цветами и лентами. Габи покоилась в коляске под надзором Лиз, племянницы Рона.
Она приветствовала своего дядю, как спортсмен-победитель, взмахнув над головой руками, и улыбнулась широко и радостно.
Джеймс суетился, как незамужняя тетушка жениха, убежденная, что тот обязательно сделает все не так. Алан занял свое место у дверей на веранду. Он тоже не был уверен, что жених не подведет.
Ни музыка, ни цветы, ни всеобщее веселье не помогли Рону забыть, что он уже второй раз дает торжественное обещание женщине. Любить ее и заботиться о ней в радости и в горе.
Когда Вирджиния нарушила свой обет, он решил, что такое с ним больше не повторится. И сдержал
