Рон резко обернулся и посмотрел на Джейн. Мрачная досада вдруг растаяла в волне странного жаркого тепла. Джейн сменила подвенечное платье, которое он мысленно снимал уже не раз за этот вечер, и облачилась в полупрозрачный голубой пеньюар, вновь ожививший его воображение.
— Я думал, ты все еще разбираешься с поставщиками, — произнес он с усилием.
— Уже разобралась. Они получили неплохие чаевые и отправились по домам.
Она приближалась к нему медленно, не торопясь, легкое одеяние соблазнительно облегало крутые бедра. Чтобы не потерять контроль над собой, он сосредоточился на бокалах, которые несла Джейн. Рон считал, что настоящий мужчина всегда должен держать себя в руках.
— Это шампанское?
— Ага. Я попросила официанта сохранить одну бутылку. Решила, что нам следует обмыть… наш контракт. Только вот не успела подготовить тост.
Она протянула Рону бокал, подняла свой и посмотрела на мужа в ожидании ответа.
— Есть предложение?
Он почувствовал себя, как гонщик, вдруг обнаруживший, что выехал на трассу, не зная правил состязания. Долго ли он сможет продержаться?
— За Габриэллу Марию Сандерс Бартон, — наконец нашелся Рон. Голос его звучал глухо.
Губы Джейн дрогнули в улыбке.
— И за Марию, — тихо добавила Джейн. — Надеюсь, она обрела покой, который заслужила.
Они молча пригубили шампанское, после чего Джейн опустила руку с бокалом.
— Как ты думаешь, Мария рада, что мы поженились? — помедлив, произнесла она.
Рон пожал плечами.
— Если ты спросишь, верю ли я в жизнь на небесах, я отвечу: нет, не верю. Мертвые остаются мертвыми — и точка.
Джейн печально улыбнулась.
— А мне кажется, она знает все и благодарна нам.
Рон хотел было сказать, что все это сказки из плохих фильмов, но, к счастью, промолчал и снова пожал плечами.
— Мне позвонил прокурор. Он считает, что у него достаточно материала, чтобы привлечь Джекобса к суду, но только по одному из обвинений.
— Джек-младший?
Рон кивнул. Обстоятельства этого дела были настолько неприятны, что он решил не портить Джейн настроение.
— Джекобс поймал мальчишку, когда тот болтал по-испански с кем-то из друзей. Так он узнал, что Мария все же обучила сына родному языку, вопреки запрету мужа.
— Какой ужасный человек! — воскликнула Джейн, вздрогнув, словно от внезапного сквозняка.
— Тебе холодно.
— Нет, противно.
Она взглянула на недопитый бокал в руке и снова поднесла его к губам. Рон смотрел на ее нежную шею, когда Джейн, запрокинув голову, отпила глоток, и думал, что ему понадобится немалая выдержка, чтобы заслужить обещанное приглашение.
У Джейн была изящная шея, тонкие черты лица и казавшийся крупным на небольшом овальном лице рот. Пожалуй, единственный ее недостаток. А жаль, потому что она была, потрясающе красивой женщиной. Но Рон тут же вспомнил, каким мягким и податливым стал этот рот под его поцелуем.
— А ведь неплохая была свадьба, ты согласен?
— Конечно.
Неплохая и, главное, быстрая. Он залпом допил шампанское.
— Мне понравился судья Джозеф Смит. — Джейн уютно устроилась в углу кушетки, поджав под себя ноги и прикрыв глаза. — Мне кажется, он милый человек.
— Кто? Джозеф Смит? Такой же милый, как гремучая змея.
— Представляешь, они с женой прожили сорок лет вместе. Она умерла в прошлом году.
Узкая бретелька ее ночной сорочки сползла с плеча, и под тонким пеньюаром показалась мягкая округлость груди. Рон добросовестно старался смотреть только на ее лицо, но воображение коварно рисовало совсем другое.
Рону неожиданно захотелось выпить еще. Вскочив, он извинился и направился в кухню.
— Куда ты? — испугавшись, спросила Джейн. Он не мог этого не заметить.
— Иду, чтобы по-настоящему напиться.
Может, так легче разобраться, как быть дальше, понять, какую глупость я в очередной раз совершил, разъяренный подумал он.
Джейн, задыхаясь, поднялась к себе в спальню и громко захлопнула дверь. Щеки у нее горели.
— Я знала, что это глупая идея, глупая, глупая, глупая… — повторяла она.
Роковая соблазнительница из нее не получилась. Стоит только посмотреть в зеркало, чтобы это понять.
Она обошла кровать и присела на краешке. Что ж, она оказалась дурой, но ничего, она переживет. Не такое бывало. Прибавится еще парочка шрамов в душе, но все обойдется.
Это всего лишь первый вечер после свадьбы. Рон не каменный, хотя ему и хочется, чтобы его таким считали. Он, возможно, скуп на слова и улыбки, и даже способен отрешиться от чувств, но, хочется ему или нет, Рон Бартон весьма темпераментный и страстный мужчина. Человек, убедивший себя в том, что любви для него не существует.
Все плохо, плохо, тут же тихо бесилась она, упав на кровать и стараясь не расплакаться. Рону как никому нужна любовь, и от этой мысли у нее заныло сердце.
Джейн застонала от отчаяния и закрыла глаза. Возможно, ей следует принять холодный душ или выйти прогуляться в мокром тумане. Все что угодно, лишь бы…
— Где у тебя аспирин?
В дверях стоял Рон и, опершись рукой о косяк, хмуро смотрел на нее. Зубы сжаты, рубашка не заправлена в брюки, ноги босые.
— В ванной, в аптечке. Ты напугал меня, войдя без стука.
— Ты сама предложила не стучать, — проворчал он. — Мой дом — твой дом.
Чтобы попасть в ванную, ему пришлось обойти кровать. Джейн с замиранием сердца следила, пока он не скрылся в ванной. Нет, Рон не был пьян. Он просто был мужчиной, который на что-то решился.
Когда Рон снова появился в спальне, Джейн внезапно почувствовала, что дрожит, хотя по-прежнему сидела с невозмутимым видом.
— Мне открыть флакон зубами? — грубовато спросил Рон. — Или ты поможешь? — Он был явно раздражен и недоволен собой.
Растерянно моргая, Джейн смотрела на него, пока не догадалась: Рон держал флакончик с аспирином. Чтобы обезопасить лекарство от любопытных детей, он открывался не без секрета, и с одной рукой Рону было не управиться.
— Я открою. Будет некрасиво, если на крышке останутся следы чьих-то зубов.
Рон искренне удивился. Выражение мрачного отчаяния в его глазах сменилось любопытством.
— Боюсь, Сандерс, тебе придется привыкать к следам зубов, — подхватил он шутку, — или ходить за мной по пятам, когда я в помещении.
Он не сказал «в доме». Оговорился или намеренно? — подумала Джейн и решила, что второе. Он ведь хвастался, что умеет подбирать нужные слова. Как-никак адвокат, и это его профессия.
— Сколько тебе таблеток? — спросила Джейн.
— Парочки хватит.
Она вытряхнула две таблетки в подставленную ладонь.
— Болит голова?
— Да, и чертовски сильно.
Он бросил лекарство в рот и проглотил, не разжевывая.
— Слишком много выпил шампанского? — спросила она ехидно.
