в ней странное трепетное ощущение. Рейчел словно раздвоилась: одна часть негодовала из-за бесцеремонности этого взгляда, а другая, внезапно пробудившаяся в ней, как будто ожила, как оживает природа под лучами теплого весеннего солнца. Эту вторую половину она сейчас пыталась заставить замолчать, исчезнуть, испариться, но не могла найти в себе достаточно сил, чтобы оторвать взгляд от этих проницательных всевидящих глаз.
Ее молчание и колебания, по-видимому, послужили ему зеленым сигналом продолжать. Он стал еще внимательнее разглядывать ее, раздевая взглядом.
Под этим дерзким раздевающим взглядом Рейчел ощутила, как все ее тело вспыхнуло, а кровь прилила к голове. Но, странное дело, она совсем не чувствовала себя оскорбленной. Напротив, впервые за последние годы она ощутила себя желанной, женщиной, и это чувство было таким восхитительным, что Рейчел даже растерялась. Ей захотелось прочесть его мысли, узнать, что он думает о ней.
Ни статус респектабельной вдовы, ни положение в обществе, ни тот факт, что у нее уже взрослые дети, — ничто не имело значения в этот момент. Самым важным казалось понять, нравится ли ему то, что он видит.
И, словно почувствовав ее незащищенность, даже уязвимость, взгляд его сделался ласковым, нежным и успокаивающим. Он как будто завораживал ее, безмолвно давая понять, что она для него и в самом желе желанна.
Каждой клеточкой тела Рейчел ощущала исходящие от него волны желания, которые проникали в нее и пробуждали те же чувства. До настоящего момента она и не подозревала, что один лишь пылкий взгляд едва знакомого мужчины может так зажечь ее. Зажечь в ней такую глубокую, мгновенную, всепоглощающую страсть. Ощущение было настолько сильным, что она непроизвольно шагнула вперед, откликаясь на его безмолвный призыв.
— Мама!
Рейчел оцепенела. Глаза ее расширились от испуга, а по телу прокатилась дрожь, когда она поняла, что едва не произошло. Если б не голос дочери, резко освободивший ее от этих чар…
О господи!
Молодая женщина, направлявшаяся к ним по садовой дорожке, остановилась в нескольких шагах и окинула взглядом вначале мать, потом Ника.
— Лили сказала, что ты пошла поговорить с Билли. — Она многозначительно огляделась.
— Лиса, познакомься, это Николас Логан. — Рейчел отвела глаза, боясь, как бы они не выдали того состояния, в котором она находилась еще минуту назад. — Новый помощник Билли. Будет помогать ему, пока Крис не выздоровеет. — Она повернулась к Нику. — А это моя дочь Элизабет. Правда, с самого рождения ее называют Лиса и никак иначе.
— Здравствуйте, — сказала Лиса, откровенно уставившись на нового садовника.
— И вам не хворать, — улыбнулся он, явно забавляясь ее повышенным интересом к своей особе. — С вашего позволения, мне нужно привезти еще удобрения для этих кустов.
Лиса проводила его взглядом.
— Бог ты мой, — закатила она глаза, когда новый работник удалился на приличное расстояние, — какой обалденный мужчина! Я в отпаде!
Рейчел снисходительно улыбнулась и покачала головой.
— Хорошо, что Эндрю тебя не слышит, не думаю, что ему бы это понравилось.
— Если я вышла замуж, то это не значит, что я ослепла, — усмехнулась Лиса. Тон ее был беззаботным, но, когда мать упомянула имя мужа, по лицу скользнула чуть заметная тень. — К тому же сомневаюсь, что Эндрю вообще заметил бы.
— Идем… — Рейчел обняла дочь за располневшую талию и повела в дом, — поболтаем за чашечкой кофе.
Через террасу они вошли в дом и прошли в семейную гостиную.
— Ты тут посиди, а я схожу попрошу Лили что-нибудь нам приготовить.
Лиса улыбнулась.
— Я уже сказала. Она обещала испечь мое любимое миндальное печенье.
Рейчел повнимательнее присмотрелась к дочери. Лицо ее было бледным, под глазами виднелись темные круги, а вокруг рта залегли недовольные морщинки.
— Ладно, девочка, давай рассказывай, что стряслось? Поссорились с Эндрю?
— Разумеется, нет, — фыркнула Лиса. — Мы же никогда не ссоримся, забыла? Ведь Эндрю состоит сплошь из достоинств и никогда не выходит из себя. Не то что я. Эндрю говорит, что я стала чересчур мнительной из-за беременности.
— Вот как? Продолжай, дорогая.
— А что продолжать? — раздраженно бросила Лиса. — Это, собственно, все. Всякий раз, когда я пытаюсь обсудить с Эндрю наши проблемы, он либо отвечает, что у нас нет никаких проблем, либо заявляет, что я чересчур эмоциональна и все преувеличиваю. — Она подошла к дивану и опустилась на мягкие подушки. — Если он еще хоть раз так скажет, клянусь, я покажу ему, что такое настоящие эмоции.
Рейчел улыбнулась. Она хорошо знала свою дочь и ничуть не сомневалась, что так и будет.
— Ладно, если ты не можешь поговорить по душам с ним, расскажи мне, что тебя беспокоит. Возможно, я смогу дать тебе дельный совет. И потом, ты же знаешь, доктор Принстон сказал, что тебе нельзя волноваться. Так что надо стараться не думать ни о чем неприятном.
— Но как я могу не думать, мама?! — горько воскликнула Лиса. — До свадьбы у Эндрю были такие грандиозные планы на нашу совместную жизнь. Ему нужна только я — и никто другой. Я была для него всем. Но после того, как мы поженились… никогда бы не подумала, что он с головой уйдет в свою работу, но именно так все и произошло. — Она нервно сжимала и разжимала кулаки. — Никогда бы не подумала, что он станет точно таким, как мой отец.
Рейчел строго посмотрела на дочь.
— Твой отец был прекрасным человеком. Он очень любил нас всех. Как ты можешь такое говорить?
Лиса тяжело вздохнула.
— Прости, мама. Я знаю, что ты любила отца, но только не пытайся теперь убедить меня, что он обращал на нас много внимания. На нас с Кол ином… да и на тебя тоже.
— Он никогда не пренебрегал нами, — тихо, но решительно возразила Рейчел.
— Ох, ну не знаю, может, я сужу слишком предвзято, — согласилась Лиса. — Но мы с Колином всегда чувствовали, что семья для нашего отца не на первом месте. Первое место занимала его должность мэра. Потом его конструкторское бюро, потом друзья и приятели и на самом последнем месте — мы, его семья.
— Ты ошибаешься, — проговорила Рейчел. — Да, ваш отец был честолюбив и действительно много времени уделял работе, но всегда думал о нас.
Лиса горько засмеялась.
— Именно это ты всегда твердила нам, я помню. Один раз он не пришел на мой день рождения, и ты сказала, что он не смог прийти, но помнит обо мне. Точно так же было, когда Колин впервые выступал за школьную сборную по американскому футболу. А в тот раз, когда я получала награду за лучшие результаты по итогам старших классов? Разве ты не помнишь? Мама, нам хотелось, чтобы он думал о нас, нам хотелось, чтобы он был с нами, участвовал в нашей жизни, делил с нами наши успехи и поражения. Мне всегда хотелось спросить, а почему он не может быть с нами, а думать о своей работе?
— Ну хорошо, у тебя свое мнение на этот счет, у меня свое, не будем больше об этом. — Рейчел не хотелось говорить о Марвине. — Может, мне поговорить с Эндрю? — предложила она.
Лиса подсела поближе к матери и взяла ее руку в свои ладони.
— Да, мамочка, пожалуйста, поговори с ним. Он очень высокого мнения о тебе и всегда к тебе прислушивается. Если ты скажешь ему, что он не прав, думаю, он задумается.
Рейчел покачала головой.
— Я не могу сказать ему, что он не прав, дорогая. — Заметив возмущенный взгляд дочери, пояснила: — Он ведь мужчина, Лиса. Взрослый, самостоятельный, умный мужчина. Я не могу поучать его как ребенка.
