вывода из Чифу остальных, имеющих боевые повреждения эсминцев надворный советник Тиндерман (русский консул в Чифу) запросил пароход с припасами и офицеров для доукомплектования личного состава.
Спустя месяц, 28 сентября, коллежский ассессор Кристи отчитывался о состоянии дел: 'Всё крайне запущено хозяйствованием китайцев, многое украдено. Работы медленны и неряшливы, наших к ним не допускают'. Так проходили месяц за месяцем. В феврале 1906 года командир 'Властного' запросил в Циндао трубки для ремонта холодильников. Ему ответили:
'Во избежание заграничных трат' окончательный ремонт и замену трубок следует произвести во Владивостоке. Там 'Властный' и 'Грозовой' — единственные 'форели', пережившие войну, были включены в состав минной бригады Сибирской флотилии.
В 1912–1913 годах оба корабля прошли перевооружение. В целом их модернизация имела целью 'подгонку' к послевоенному (1906 год) типу эсминцев типа 'Лейтенант Бураков', являвшихся дальнейшим развитием проекта 'форели'.
В ходе модернизации с обоих кораблей сняли все 47-мм орудия, сняли второй (запасной) комплект мин Уайтхеда. Место их заняла вторая 76-мм пушка и 6 пулеметов. Ходовой мостик сместили на прожекторную площадку, сам прожектор передвинули в корму. На обоих кораблях установили радиостанции, а для антенн на каждом — грот-мачту и стеньги для их растяжки. Согласно циркуляру МТК, их корпуса и 'все, что может быть видимо издали' перекрасили в 'шаро-зеленый' цвет.
Служба кораблей в эти годы была однообразна. Большую часть года эсминцы находились в вооруженном резерве. С началом первой мировой войны их служба в Сибирской флотилии мало изменилась. Война с первых недель шла вдали от берегов Приморья и по мере уничтожения рейдеров и захватов германских колоний отодвигалась всё дальше от Владивостока. Так продолжалось до 1916 года.
В связи с угрозой появления у северного побережья России немецких подводных лодок и надводных рейдеров русское правительство было вынуждено пойти на создание 'Флотилии Северного Ледовитого Океана'. Но возможности её формирования были крайне ограничены в виду блокады Балтийского и Черного морей немецко-турецкими силами.
Эти обстоятельства и стали причиной запроса МГШ о возможности 'выделения из состава Сибирской флотилии двух эскадренных миноносцев для усиления флотилии Северного Ледовитого океана'. Выбор пал на 'Властный' и 'Грозовой', а транспорт 'Ксения' назначили для сопровождения отряда в длительном плавании в Европу. К началу 1916 года был подготовлен план перехода, предусматривающий выход отряда в январе и прибытия его в Александровскую гавань (г. Полярный) 20 июня 1916 года. Общее командование отрядом принял командир 'Ксении' капитан 2 ранга Зилов. Ему предписывалось тщательно следить за секретностью экспедиции, подавая только шифрованные сообщения и только по одному условленному адресу. Телеграммы должны были подаваться без подписи. В самом крайнем случае разрешалась подпись — 'nomer'. Категорически запрещалась подача любой корреспонденции из портов (за исключением передачи через официальных лиц и не ранее, чем через 24 часа по выходу кораблей в море). Все 'входящие' письма подлежали отправке на Мальту и только в 'исключительных случаях' через МГШ в один из портов по маршруту движения.
И на эти меры предосторожности были веские причины: из министерства иностранных дел в ГМШ поступило секретное отношение. Командирам русских кораблей рекомендовалось в ходе стоянок на Мальте не пользоваться услугами торговых домов 'Кутарьяр' и 'Иосиф Каруан и сыновья', как подозреваемых в шпионаже в пользу Германии.
К выходу, на 'Ксении' были оборудованы снарядные погреба и установлены два 47-мм орудия и 2 пулемета. Особое внимание МГШ обращал на 'возможно большее' сохранение механизмов судов, 'предназначенных для дальнейшей службы на Севере'. Предписывалось 'до крайности' избегать больших ходов машин и 'по возможности' вести эсминцы на буксире 'Ксении'.
Выйдя 27 января из Владивостока, отряд поддерживал на переходах скорость в 9-12 узлов. 'Без приключений' не обошлось: на подходе к Нагасаки с 'Грозного' был смыт деревянный трап, а на 'Ксении' при швартовке сломалась шлюпбалка. Пройдя Тихий и Индийский океаны, отряд проследовал через Суэц 10 апреля. Оттуда же была послана просьба о подготовке возможной замены трубок холодильников в одном из портов Атлантики.
Почты на Мальте не оказалось. Продолжая движение, Зилов попросил направить её в Александровск-на-Мурмане. Выйдя с Мальты 27 апреля в Тулон, 'Ксения' приняла 'груз' для крейсера 'Аскольд', стоящего там на ремонте. Там же на эсминцах провели ремонт холодильников и щелочение котлов.
Теперь путь отряда проходил в районе активных действий германских подводных лодок: в Лионском заливе и на подходе к Лиссабону отряд трижды подвергался атакам 'неизвестных' подводных лодок. Всё, что могли предпринять корабли при обнаружении перископа — это 'Увеличить ход, повернуть на 16 румбов вправо (т. е. на 180°) и выполнять противолодочный зигзаг'! Но, тем не менее, атаки лодок оказались безуспешны. Благополучно миновав Атлантику, 25 июля отряд встал на якорь в Александровской гавани. До осени эсминцы прошли дополнительный ремонт и перевооружение в Архангельске, где партии с 'Грозового' (32 человека) довелось принять участие в тушении портового пожара. Здесь же корабли были оснащены новейшим оружием — противолодочными глубинными бомбами.
'ВЛАСТНЫЙ” И 'ГРОЗОВОЙ' НА СЕВЕРЕ
Наиболее вероятным противником североморцев считались немецкие подводные лодки. Опасения Адмиралтейства были не напрасны. И сегодняшние североморцы — вчерашние тихокеанцы не подозревали, как скоро заговорят по- боевому пушки их миноносцев.
Всего через два месяца по прибытии на Север, 24 сентября 1916 года 'Властный' под командованием лейтенанта С. А. Бутвиловского и ледокол 'Вайгач' несли патрульную службу у входа в Кольский залив. Корабль всё ещё находился под впечатлением от посещения его морским министром адмиралом И.К. Григоровичем. Всего три дня назад, 21 сентября, в ходе инспекционной поездки на Север последний царский министр осмотрел так памятные ему по 'Порт-Артурской страде' 'форели'. В месте с сопровождавшими его контр-адмиралом Кербером, вице-адмиралом Угрюмовым (командующим Архангельского и Беломорского районов), главным морским начальником в Кольском заливе капитаном 1 ранга Кротковым И.К. Григорович провел смотр и совершил короткий выход в море на 'Властном'. Никогда еще в долгой жизни корабля в его неширокой рубке не теснилось столько адмиралов. И каждому матросу было понятно, что внимание министра — знак каких-то близких и важных событий.
В 13 ч 00 мин эти воспоминания были нарушены докладом берегового радиотелеграфного наблюдательного поста, сообщившего о приближении противника — пришло время совершить то дело, ради которого корабль прошел три океана — атаковать врага! Как и в давнем 1904 году новый враг превосходил по мощи своей артиллерии пару трехдюймовок 'Властного' и числом и силой: со стороны мыса Сеть- Наволок к Кольскому заливу приближались германские подводные лодки.
Около 14 ч 30 мин сигнальщики обнаружили противника визуально — две большие подводные лодки шли встречным курсом на дистанции 50 кабельтовых. Сберегая топливо, они шли под парусами, в надводном положении. Каждая из них несла одну 105 — и одну 88- миллиметровую пушку.
И так же, как когда-то под Порт-Артуром 'Властный' принял артиллерийский бой! Удача сопутствовала нашим морякам: первыми цель накрыли комендоры 'Властного'. Один из снарядов поразил вражескую субмарину, на ней загорелись паруса. На лодке прекратили огонь и спешно погрузились. Находясь за тысячи миль от своих баз, 'корсары кайзера Вильгельма' не могли позволить себе рисковать в открытом бою.
'Властный' же прошел над местом их предполагаемого нахождения и сбросил глубинные бомбы, впервые применив новое оружие на русском Севере. Теперь он мог не уходить от опасности и не делать 'поворот вправо на 16 румбов', как три месяца назад!
Не прошло и месяца, как 20 октября заслуженные 'форели' нанесли очередное поражение
