получились. Грузовики были доверху набиты телами мертвых. Грузовик был остановлен у края обрыва, и двое военных прямо вилами стали сбрасывать тела вниз. Никто не заботился о том, чтобы похоронить погибших — их просто выбрасывали. Журналисту удалось незамеченным пробраться обратно в город. Он заперся в типографии и всю ночь там кипела работа. Утром увидел свет выпуск местной газеты, в котором на главной полосе был расположен снимок «захоронения». Прилагалась и небольшая статья, содержание которой было схожим с листовкой. Журналист не стеснялся в-открытую задавать вопросы администрации и военному командованию. За свою смелость он поплатился жизнью. Днем он был задержан военными, а уже спустя час был расстрелян как изменник Родины. Формулировка обвинения не отличалась оригинальностью. Очередной день сменился ночью. Эпидемия по-прежнему властвовала в городе. Далеко не всем из отправлявшихся ко сну суждено было увидеть рассвет следующего дня.
Очнулся Павел, словно от толчка, когда серый рассвет уже вовсю заглядывал в магазин через стеклянные двери. Юля спокойно спала там, где он ее оставил. Из-за стойки доносился какой-то неясный шорох. Моментально стряхнув с себя остатки сна, Паша бросился за стойку, чувствуя, что произошло что-то неладное.
Предчувствие его не обмануло. В магазине наряду со спортивными костюмами и обувью продавался разнообразный инвентарь, в том числе гарпуны для подводной охоты. И сейчас такой гарпун был вонзен в шею Матвея, чуть повыше адамова яблока, хищно выставив наружу из макушки парня зазубренное острие. Судя по всему, продавец за ночь обдумал сложившуюся ситуацию и пришел к выводу, что улучшения не последует. Поэтому он и решил свести счеты с жизнью столь жутким способом, выстрелив себе в горло гарпуном. А шорох, который сейчас слышал Павел, издавали ноги парня, которыми он сучил в предсмертной агонии. Проснись Паша хоть на несколько секунд раньше, и у него был хоть незначительный, но все-таки шанс спасти Матвея, попытаться его отговорить от опрометчивого поступка.
Через минуту все было кончено. Продавец тихо лежал без малейшего движения на полу за прилавком. Павел накрыл его спортивной курткой и отправился будить Юлю.
Спросонья девушка сначала испуганно озиралась по сторонам, но потом разглядела Павла и немного расслабилась. Правда в ее взгляд снова вернулась настороженность, когда она увидела его мрачное выражение лица.
— Паш, у нас все в порядке? Где наш вчерашний гостеприимный хозяин?
Вместо ответа он подвел ее к месту, где полулежал, прислонившись к стойке с внутренней стороны Матвей. Вопреки его опасениям, Юля вовсе не поспешила расстаться со съеденным вчера. Только изо рта у нее вырвался тяжелый полувздох-полустон.
— Как это он? Почему?
— Наверное решил, что шансов у нас все равно нет… Нашел, как ему показалось, самый простой способ избавиться от проблемы.
— Но чтоб так…
— Ну не автомат же ему было доставать у меня спящего… К тому же я бы все равно услышал и проснулся.
— Блин, не могу… — она все-таки отбежала вглубь магазина, и ее желудок рванулся наружу, освобождаясь от не до конца переваренного ужина.
Павел терпеливо ждал, пока она закончит, деликатно отвернувшись ко входу, именно поэтому он первым заметил, что в магазин вошли двое мужчин. Вид у обоих был потрепанный. И оба они, походе, были больны, но еще держались на ногах, а следовательно представляли опасность. От того, кто стоял ближе, неудержимо разило перегаром, видимо, он таким образом пытался справиться то ли с болезнью, то ли с вызванным ею стрессом. А может, и с тем, и с другим одновременно.
— Ну, что тут у нас? — первым заговорил тот, кто стоял ближе.
Павел с тоской посмотрел на автомат, который он столь недальновидно оставил за стойкой. Теперь ему пришлось бы сделать не меньше трех шагов, чтобы до него добраться. Но он предпочитал не рисковать — ведь мужчины могли быть вооружены. Поэтому он стоял и молча ждал продолжения.
— Гляди-ка, — это второй подал голос, — их тут двое. Да и девочка вполне себе аппетитная. Иди сюда, крошка. А ты, солдатик, побудь пока в сторонке. Или погуляй на улице. Погода сегодня чудесная…
Одновременно с последними его словами, его спутник сделал первый шаг навстречу. Секунды потянулись для Павла медленно, словно прокручивались в замедленной съемке. Повернувшись вполоборота к своей спутнице, он заметил, что она благоразумно ушла с линии возможного огня, и это решило все. Сделав короткий шаг по направлению к ближнему противнику, он нанес сокрушительный удар с разворота ногой в голову мужчине. Тот от неожиданности резко вздохнул и тяжело осел на пол, сразу схватившись за голову. Сквозь пальцев у него показалась кровь. Паша мог себе представить, что сейчас творилось в голове у его противника. Частая практика уличных драк сказывалась. У того в мозгах сейчас били колокола, как во время благовеста в церкви.
Второй моментально оценил ситуацию, сделал вывод, что складывается она отнюдь не в его пользу и решил ретироваться. Спотыкаясь и поскальзываясь на скользком полу, он выскочил на улицу и вскоре свернул за угол, исчезнув из поля зрения. Первого Павел поднял с пола как мешок с тряпьем и пинками выгнал за дверь магазина, проследив за неудавшимся «героем-любовником» до того же самого угла, за которым скрылся секундами ранее его приятель. Затем он повернулся к девушке:
— Извини, что тебе пришлось с этим столкнуться. Новый мир сулит нам полно подобных сюрпризов…
— Спасибо тебе, — голос Юли дрожал. — Ты снова меня спасаешь…
— Да ладно тебе, все нормально. Я согласился взять тебя с тобой, а значит добровольно взвалил на себя обязательства по твоей защите от подобных посягательств. Ну что, а теперь пойдем выберем тебе подходящий костюм.
Вскоре они выбрали для Юли спортивный костюм, к которому Павел присовокупил пару легких кроссовок. Девушка теперь выглядела так, словно только что вышла из дома на утреннюю пробежку. Критично осмотрев ее с головы до ног, он махнул рукой.
— Ладно, на первое время вполне сойдет. А вот позже раздобудем тебе что-нибудь более толковое…
— А чем тебе эти вещи не нравятся?
— Понимаешь, если ты выходишь побегать вокруг своего дома, лучше кроссовок тебе не найти. Но для долгой и изнурительной ходьбы такая обувь определенно не подходит. Ты себе ноги в кровь собьешь после первой же сотни километров.
— Сотни километров? Мы что, на Северный полюс собираемся? — выражение лица у Юли было настолько комичным, что он невольно рассмеялся.
— Нет, конечно, — проговорил Паша, отсмеявшись, но лично я в Ростове оставаться и даже задерживаться не намерен, а ты сама попросила взять тебя с собой. Поэтому пойдем к столице. Может, кого-нибудь встретим по дороге…
— …вроде таких вот субъектов… — она иронично хмыкнула.
— Может быть. А может, вполне нормальных, адекватных людей, других выживших. Лично я очень на это рассчитываю. И вообще, — он повесил автомат себе на плечо, — пойдем через город. Вдруг здесь еще удастся прибарахлиться. Да и еды надо набрать. Только давай осторожнее… По сторонам внимательней поглядывай.
В свете восходящего солнца двое молодых людей вышли из спортивного магазина и направились вдоль по дороге, прямо по проезжей части в сторону центра города.
Людей на улицах почти не было. Большой город имел заброшенный вид. Кое-где еще были видны люди, но возникало ощущение, что их перемещения не имели определенной цели. Павел и его спутница прошли мимо группы из четверых мужчин, который были поглощены разграблением продуктового магазина. Один из них обернулся и стал в-открытую разглядывать девушку, но к нему подошел его товарищ, кивнул в их сторону, с уважением покосился на автомат на плече у парня, что-то тихо сказал, и они оба отвернулись. Вряд ли они решились бы напасть на молодых людей, один из которых был хорошо вооружен. Им не
