подверглась побоям…
Он остановился, потому что девушка вдруг разрыдалась в полный голос. Все ее напряжение последних дней выливалось из нее вместе со слезами. Рассказ ее, прерываемый постоянно новыми приступами рыданий, был ужасен. Она рассказала и про свою подругу Марину, которая просто позвала ее за компанию в клуб, и про то, как их везли куда-то, как она думала, за город, и как Марина погибла, выпав из машины, а как трое парней жестоко били и насиловали ее всю ночь, и как она несколько дней сидела в пустой комнате, прикованная наручниками к радиатору. Она рассказала, что с громадным трудом освободилась (Максим заметил у нее на руке повязку, но сам спрашивать не решился), что вышла на улицу и увидела то же самое, что сейчас было, наверное, во всем мире: опустевшие города, стаи бродячих собак, сгоревшие машины, разбитые витрины магазинов. И уже собравшись уйти из столицы, куда глаза глядят, она наткнулась на Максима.
— Я бы правда ушла, — рыдания понемногу утихли, и голос ее стал ровным, Максим подумал, что по возрасту она, скорее всего училась в момент, когда вирус убил большинство людей, в университете, и таким же голосом отвечала на экзаменах. — Не знаю куда, но наверное сразу отправилась бы на юг. Ведь за летом пришла бы осень, потом зима, и стало бы холодно. А как выжить в условиях мороза, если электричество отсутствует, и дома больше никогда не будут отапливаться?
Макс не стал отвечать на последний вопрос или вслух реагировать на рассказ Кати. Он просто молча подошел к ней, крепко обнял, затем так же молча уселся за руль машины и свистом позвал Криса. Теперь их было трое, и можно было думать, стоит ли ехать дальше на север. Они уже завтра были бы в Санкт- Петербурге, затем еще через день выехали бы на побережье Северного Ледовитого океана. А что было бы дальше? Им все равно пришлось бы поворачивать на юг. Девушка пережила несколько жутких дней (у всего мира выдалось несколько жутких дней, однако у Кати, кроме всего этого, была еще и собственная ужасная трагедия), но в здравомыслии ей отказать было нельзя. Электричества больше не было. С наступлением холодов котельные больше не отапливали бы жилые дома. А потому остаться где-нибудь в центральной или северной части России значило обречь себя на смерть от холода. Оставалось ехать на юг, к морю. А может быть и дальше — в Среднюю Азию или на Ближний Восток. То есть смысла ехать сейчас дальше на север не было. Однако стоило еще ненадолго задержаться в Москве. Он повернулся к Кате:
— Ты не против еще пару часов побыть в столице?
— А что случилось? — уже пропавшее было чувство опаски вновь появилось у девушки в глазах.
— Думаю, нам стоит запастись оружием. Никто не знает, что нас ждет в дороге. Пушка у меня есть, — он продемонстрировал с некоторой долей гордости пистолет, — но дополнительный ствол и пара-тройка коробок с патронами нам точно не помешают. Ты не знаешь случайно, где в столице можно найти подобные вещи?
— Есть, я думаю, пара магазинов с такой направленностью продаж. Ближе к центру.
Несмотря на то, что Москва была родным городом Екатерины, плутали они по улочкам столицы не меньше пяти часов. Уже и Макс стал неразговорчивым, и на все вопросы отвечал преимущественно односложно, и девушка опять замолчала и смотрела в окно машины, и даже Крис приуныл и сосредоточенно грыз на заднем сиденье, куда его определили против его воли, игрушку в виде косточки, изредка удовлетворенно рыча. Наконец, свернув с Волгоградского проспекта, они нашли-таки оружейный магазин. По счастью он оказался не слишком разграбленным, хотя уже начавшие разлагаться, но еще не растасканные бродячими собаками тела, некоторые в камуфляже, некоторые в гражданской одежде, выступали очевидным свидетельством того, что не так уж давно у магазина произошло вооруженное столкновение. В самом магазине тоже царил погром, как будто он подвергся долгому артобстрелу. Однако по какой-то случайности несколько стоек с ружьями и пара прилавков, на которых под частично разбитым стеклом лежали, конечно, пневматические и травматические пистолеты. Однако Макс не унимался и искал. И еще через четверть часа поиски увенчались успехов. Под прилавком обнаружился сейф, который был вмонтирован так хитроумно, что его нельзя было заметить, если не смотреть прямо на него. Видимо, счастливая звезда Максима решила в тот день светить ему во всех начинаниях, потому что сейф был приоткрыт. Наверное, перед заварушкой в магазине, продавец хотел достать что-нибудь посерьезнее пневматики из сейфа, чтобы отбиться от налетчиков, но судя по телу неподалеку, пулю он получил первым. В руке у него был зажат «ПМ», которые давно уже были на вооружении у милиции, и поэтому лицензия на их продажу, естественно отсутствовала. Как и на пару «ТТ» в сейфе и еще один «Макаров», лежавший там же. А на нижней полке стояли аккуратным рядком коробки с патронами. Макс набил сумку, предусмотрительно захваченную из машины, патронами, отчего она стала почти неподъемной, и болезненно сморщившись, направился к выходу. Катя молча последовала за ним.
На выходе он протянул девушке предварительно заряженный «ПМ»:
— Этот пистолет всегда держи при себе. Это пистолет Макарова модернизированный. Магазин на двенадцать патронов. Отдача не очень сильная, соответственно и убойная дальность невысокая. И еще: если решишь прицелиться в человека из пистолета, будь на сто процентов уверена, что будешь стрелять. Иначе твое оружие повернется против тебя же. Выедем из города, постреляем.
Они молча уселись в машину, сопровождаемые непонимающим взглядом собаки. Он не понимал, почему его хозяева вдруг стали такими серьезными и решил, что виной тому оружие, которое они принесли из магазина.
Взревев двигателем, «БМВ» окутался облаком дорожной пыли и скрылся за поворотом. Через полчаса они покинули столицу.
— Артем, ну как ты? — Ольга наклонилась над спутником.
Утром они вышли из подъезда, в котором провели два последних дня. Подъезда, в котором главными запахами были застоявшаяся вонь мочи и пробивавшийся из-под дверей квартир ужасный запах разложения. Вернувшись позапрошлой ночью из своего похода за носилками, Егор рассказал своим спутникам о том, что видел и слышал у больницы. Поэтому единогласно было принято решение задержаться в подъезде, в котором они спаслись от бури. Но вторая ночь выдалась тяжелой. Несмотря на медикаменты, которые он принес из больницы, Артем едва не кричал от боли, так как обезболивающее не действовало. Вдобавок ко всему вроде бы легкая царапина, оставленная пролетевшей рядом с Егором пулей, воспалилась уже ночью. К утру Егор едва мог стоять на ногах, у него, как и у Артема поднялась температура, и Ольга посчитала, что и он мог подвергнуться заражению крови. Едва дождавшись утра, с риском быть замеченной теми парнями, которые убили мужчину у входа в больницу, она добралась до ближайшей аптеки и набрала там дополнительно целый мешок антибиотиков. Может удача, а может счастливая судьба была тому причиной, но в течение следующего дня Егор пошел на поправку. К счастью, вовремя. Двух мужчин и вдобавок еще и ребенка, девушка на своих хрупких плечах не вынесла бы. На следующее утро Егор по крайней мере мог самостоятельно передвигаться, и они решили, что понадеются на удачу и дальше и продолжат путь. Позавтракав, они уложили Артема на каталку и покинули жуткий подъезд. Через полчаса решили остановиться — жара уже с утра стояла просто невыносимая. Артем начал бредить, и Егор тоже стал весьма ощутимо пошатываться. В надежде пробиться сквозь бред спутника, Ольга спросила у Артема о самочувствии. Он открыл глаза и взглянул на девушку, однако не ответил, пребывая в состоянии полузабытья и словно бы никого вокруг не узнавая.
— Да что ж такое! — девушка разве что руками не всплеснула, ей казалось, что хуже ситуации уже быть не может. Как выяснилось буквально через минуту, она заблуждалась.
— Ну надо же! Какая встреча! — при звуках хриплого голоса Егор поднял голову, этот голос был ему знаком. — Гарик, смотри: мы их нашли.
К маленькой группе путешественников приближались двое мужчин. Он сразу их узнал. Именно этих парней он видел позапрошлой ночью у больницы. Это они убили мужчину в белом халате. Судя по всему, они тоже сразу его узнали.
— Ну привет, беглец, — произнес второй мужчина, приближаясь к Егору. — Повезло тебе, однако, той ночью. Только спешу тебя огорчить: везение твое закончилось.
— Слышь, Гарик, ты посмотри, какая девочка симпатичная. Может, я пока с ней покалякаю, а ты с ребятами потолкуешь? — хриплый повернулся к спутнику, вопросительно на него глядя. В их паре явно большим авторитетом пользовался тот, к кому второй обращался, как к Гарику.
— Ишь, размечтался! — фыркнул Гарик. — А может, давай наоборот?
