— Наверное, Мерфи отдал приказ не давать вам сигарет, сигар и прочих подобных вещей. Должно быть, опасается, что вы попытаетесь спалить это место.
— Спалить вместе с собой?
— Согласен, — сказал Майкл. — Это было бы не слишком разумно. А современные мужчины курят, правда, меньше. Оказывается, курение вызывает рак.
Синклер смерил его скептическим взглядом, словно Майкл с полной серьезностью сообщил, что Луна сделана из молодого сыра.
— Ну хорошо. А спиртное сейчас в чести?
— Еще как. Особенно здесь.
Синклер выжидающе глядел на Майкла, пока тот решал, как поступить. Журналист понимал, что, если принесет Синклеру спиртное, грубейшим образом нарушит распоряжение Мерфи, да и Шарлотта наверняка не одобрит подобный поступок. Черт, в данных обстоятельствах это действительно было бы глупостью. С другой стороны, мужчина выглядит вполне спокойным и здравомыслящим. Тем более это отличная возможность заслужить доверие лейтенанта и вывести его на разговор про их длительное, полное приключений путешествие. Майкл до сих пор не имел ни малейшего представления, как Синклера и Элеонор угораздило оказаться на морском дне, связанными цепями.
— У нас в клубе всегда стоял графин с отличным портвейном, приготовленный для гостей.
— Смею вас уверить, что такой выпивки мы здесь не держим. В основном тут пьют пиво.
Синклер небрежно пожал плечами:
— Я бы и от пива не отказался.
Майкл обвел взглядом склад. В большинстве ящиков лежали либо консервы, либо посуда, но где-то здесь должны находиться и ящики с легким светлым пивом.
— Никуда не уходите, — предостерег Майкл.
Он встал и пошел к следующему ряду, возле которого на бетонном полу темнел след крови Экерли. Обойдя пятно вокруг (и стараясь о нем не думать), нашел искомый контейнер с пивом и открыл крышку. Вынул две бутылки и, воспользовавшись швейцарским армейским ножом, откупорил. Возвратившись, передал одну Синклеру, стукнул по ней своей бутылкой, чокаясь, и вернулся на место.
Далеко запрокинув голову, Синклер сделал долгий глоток, после чего внимательно оглядел темную бутылку с изображением мужчины в парике на этикетке.
— Однажды такие бутылки стали причиной грандиозного скандала.
— Скандала?
— Это случилось, когда лорду Кардигану на банкетный стол поставили мозельвейн в похожей черной бутылке.
— И почему это стало проблемой?
— Лорд Кардиган был очень строг в таких делах, — сказал Синклер, подчеркнуто громко и внятно произнося имя знаменитого военачальника. — Он всегда требовал, чтобы ему на стол подавали исключительно шампанское.
— Когда это случилось?
— В тысяча восемьсот сороковом, если мне не изменяет память. Во время офицерского ужина.
Беседа принимала все более и более сюрреалистический характер.
Синклер тем временем продолжал рассказ:
— …все это, как вы понимаете, мне известно только с чужих слов. В ту пору я еще находился в Итоне.
Майклу снова пришлось напомнить себе, что Синклер и Элеонор жили в веке и мире, которые давно канули в небытие. То, что для Майкла было историей, для Синклера — лишь одной из повседневных новостей.
Синклер, зажмурившись, еще отхлебнул из бутылки, а затем медленно, очень медленно снова открыл глаза.
Восстановил зрение?
— Слабое пиво.
— Неужели? Надо полагать, бочковое пиво, к которому вы привыкли, было гораздо крепче, — предположил Майкл.
Синклер не ответил. Он молча разглядывал журналиста, о чем-то размышляя. Осушив бутылку, он поставил ее на пол, возле прикованной цепью лодыжки.
— Все равно спасибо, — поблагодарил он Майкла.
— Да не за что.
Майкл помолчал, прикидывая, как направить разговор в интересующее его русло, но тут инициативу у него перехватил Синклер.
— Так что вы сделали с Элеонор? — спросил лейтенант.
Разговор определенно пошел не тем путем, на какой рассчитывал Майкл. Тем не менее он ответил, что Элеонор в порядке и отдыхает. В таком обтекаемом ответе не будет ничего страшного, решил он.
— Я не об этом спрашивал! — Тон лейтенанта резко изменился. — Где она? Я хочу ее видеть!
Майкл непроизвольно покосился на цепь, которой Синклер был прикован к трубе на стене.
— Почему вы не позволяете нам увидеться?
— Просто пока этого не хочет наш начальник.
Синклер фыркнул.
— Вы говорите как какой-нибудь рекрут, слепо выполняющий все приказы начальства. — Он глубоко вздохнул и громко произнес: — Видел я, что из этого получается.
— Я посмотрю, что можно сделать, — ответил Майкл.
— Мы — обычные муж и жена, которые прошли рука об руку очень долгий путь. — Синклер решил зайти с другой стороны и произнес это уже в примирительном тоне. — Что плохого, если мы с ней повидаемся?
Муж и жена? Вот так новость; если бы Элеонор упомянула о них как о женатой паре, Майкл наверняка бы это запомнил. Синклер снова замедленно моргнул, но теперь Майкл отметил, что у лейтенанта еще и одышка.
— Вас так удивляет тот факт, что мы муж и жена? — спросил Синклер. — Она об этом не упомянула?
— Просто я об этом ее не спрашивал.
— Просто не спрашивали? — Он кашлянул и с сомнением покачал головой. — А может быть, не хотели знать правду?
— О чем вы говорите?
— Пожалуйста, не надо принимать меня за дурака.
— Я и не принимаю…
— Я офицер на службе ее величества, улан Семнадцатого полка, — произнес он со сталью в голосе. Подняв скованные руки, позвенел прикрепленной к стене цепью и добавил: — И не будь я в таком невыгодном положении, вы очень скоро пожалели бы о том, что посмели водить меня за нос.
Майкл, удивленный внезапной переменой в поведении Синклера, встал. Пиво так повлияло? Может, алкоголь на человека в его состоянии оказывает какое-то особое воздействие? Или эти перепады настроения — особенность его характера? Какой бы крепкой ни была цепь, Майкл отошел от лейтенанта на несколько шагов.
— Вы хотите снова позвать охранника? — издевательски бросил Синклер.
— Мне кажется, вам не охранник требуется, а врач, — ответил Майкл.
— Что?! — воскликнул лейтенант. — Опять эта негритянка?
— Доктор Барнс.
— Эта сука постукивала по мне, как бармен по пивному бочонку!
Да что здесь происходит? Что с ним случилось? Синклер буквально за несколько минут превратился в настоящего безумца, а в его налитых кровью глазах сверкал очень недобрый блеск.
Прогулочным шагом в кладовую зашел Франклин. Его густые усы были сплошь покрыты инеем.
— Ну как? Все стишки друг другу почитываете? — спросил он.
