жертвы мужской похоти, она никогда не связывала любовь и страсть воедино. Поэтому Лидия никогда не верила в любовь Мишеля. Он был безупречным партнером на сцене и мужчиной, который разбудил в ней чувственность и открыл ей тайны ее тела, но любовь?! Он никогда не интересовался ее душой, ее мыслями и вкусами. Надо отдать справедливость, Мишель был деликатен и мягок и не пытался грубо вторгнуться в ее мир. Наверное поэтому Лидия и не принимала его разговоры о любви всерьез.
На другой день к Лидии в отеле подошли господа из вчерашней компании и стали любезно приглашать составить сегодняшнюю игру с ними — опять на счастье. Лидия долго отказывалась, потом согласилась. Вечер прошел весело, у Лидии действительно оказалась легкая рука, мужчины ухаживали за ней, окружающие оглядывались на прелестную молодую девушку рядом с известным всему Монте-Карло русским Великим Князем, делающую крупные ставки и часто выигрывающую. Окружающие думали, что это богатая и азартная наследница большого состояния. Лидия начала находить в этом удовольствие. Все оставшиеся три дня она провела у рулетки. После последнего спектакля, в котором Лидия танцевала «Призрак розы» и Па-де-де из «Дон Кихота» в дивертисменте, что всегда приводило зрителей в восторг, ей принесли корзину цветов, в которую был вложен футляр с прелестным браслетом и записка: «Браслет на изящную ручку, приносящую удачу. Н.М.» Корзину принес адъютант Великого Князя Николая Михайловича, Сергей Ильич Гурский, офицер Лейб-Гвардии Уланского полка, который каждый вечер не спускал с Лидии восторженных глаз.
— Лидия Викторовна, вы позволите засвидетельствовать свое почтение и восхищение вашим талантом в Петербурге? Я был бы счастлив продолжить наше знакомство. Быть может, дома я наберусь храбрости сказать, что я чувствую, глядя на вас. Не сердитесь! — сказал он поспешно таким умоляющим тоном, что Лидия рассмеялась.
— Я буду рада видеть вас, — сказала она спокойно, подавая ему руку, и убрала, когда он сильно сжал ее.
— Простите меня, — растерянно сказал он, увидев гримаску на ее лице, и покраснел.
Сергей Ильич нравился Лидии, он был скромен и хорошо воспитан, но в его поведении она заметила намек на интерес, и это сразу ее насторожило. Она по-прежнему старалась избегать мужчин, проявляющих такой интерес. Это казалось посягательством на нее и страшило, как в тот, первый раз. Сергей Ильич все- таки пришел ее провожать на вокзал и подарил корзиночку с ранней оранжерейной клубникой. Мишель вот уже несколько дней, которые Лидия провела в Казино, дулся на нее, надеясь, что тот вечер на берегу будет иметь продолжение, и сердясь за то, что она явно его избегала.
Путешествие через Париж и Люксембург было интересно и доставило Лидии то удовольствие новизны впечатлений, которого она ожидала и о котором говорила Андрею в первый день знакомства. Часть труппы во главе с Дягилевым осталась в Париже, на прощание Дягилев пригласил ее танцевать в следующем сезоне, в Париже, Берлине и Вене. Лидия пообещала устроить все в театре, ей очень понравилось работать в труппе. В своем театре Лидия не чувствовала такой свободы, все танцоры у Дягилева были молоды и талантливы, перед Тамарой Карсавиной, исполняющей заглавные партии, она преклонялась, считая, что она превзошла Кшесинскую.
Часть вторая
Любовные письма
В лоб целовать — память стереть.
В лоб целую.
1. Исповедь
Чем ближе подъезжал поезд к Берлину, тем больше волновалась Лидия, с удивлением замечая в себе эту лихорадку предчувствия чего-то очень хорошего. На вокзале ее встречал Андрей. Лидия просияла и протянула ему руку под ревнивым взглядом Мишеля. Они отправились на авто в центр и зашли в ресторан пообедать, а потом катались по городу и Андрей показывал ей достопримечательности, но вскоре они за разговорами забыли смотреть в окно. Андрей остановил машину и они прошли в сквер на площади. Усевшись на скамейку, они продолжали разговаривать, рассказывая друг другу свои впечатления от жизни за границей и о своей работе.
— Лидия, я огорчился тем, что вы мне перестали писать свои мысли. Вы перестали мне доверять? Или я шокировал вас своими взглядами на тот предмет, который вас интересует?
— Нет, я доверяю вам. Но я не решаюсь говорить дальше, поскольку меня волнуют вопросы настолько деликатного свойства, что мое желание обсуждать их может шокировать вас. Я испугалась, что вы можете посчитать меня развратной женщиной, — Лидия внезапно залилась краской и жалобно посмотрела на него, — У меня нет ни одной знакомой женщины, которая могла бы мне помочь разобраться в этом. Но признайтесь, странно и необычно говорить об интимных чувствах с мужчиной, да еще мало знакомым.
— Лидия, вы опять меня огорчили. Я считал, что после нашей переписки мы стали лучше понимать друг друга. И я думаю, что с кем же еще поговорить, как с не очень близким человеком? Представьте, что вы исповедались близко знакомому мужчине, потом видитесь с ним почти каждый день и думаете все время, что он знает вашу тайну. Бр-р-р. Меня бы это нервировало!
Лидия засмеялась. Потом она на минуту задумалась, достала из сумочки письмо и протянула Андрею.
— Я хочу, чтобы вы прочитали это, когда я буду уже далеко. Это моя исповедь. После этого, если вы не отшатнетесь от меня с презрением, напишите мне — или же ничего не говорите, я не обижусь. Теперь же мне хотелось вас спросить об одной вещи, которую вы написали мне. Скажите, как можно испытать мужчину, который твердит вам о любви. Как узнать, истинно ли его чувство?
— Лидия, прежде всего, я хотел бы узнать, не праздное ли это любопытство. Что вам до человека, который уверяет вас в своей любви, если вы его не любите? Если это не будет браком по расчету, конечно. Если же вы уверены, что сами его любите…
— Нет, — торопливо вставила Лидия и покраснела вдруг от своей поспешности, — я никого не люблю еще, я даже смутно представляю, что это такое.
— Тогда вы позволите мне не отвечать сейчас, а написать вам? Я впервые в растерянности. Когда вас не будет рядом, я смогу привести мысли в порядок и изложить все связно и понятно. Рядом с вами я чувствую, что теряю способность логично мыслить. Вы удивлены? А между тем это так. С вами я становлюсь мальчишкой, восторженно глядящим на своего кумира.
— Но я не кумир! Я несчастная женщина, не знающая, как жить дальше. Мне пора вернуться на вокзал. Если вы решите не писать мне больше и наша дружба прервется, я хотела бы сказать, что вы были для меня единственным другом, и я бесконечно ценила вас, доверяла и была горда, что вы уделяли время писать мне.
— Лидия, это похоже на прощание навсегда.
— Возможно, так и есть. Вы сами решите это для себя, когда прочтете мое письмо. Вполне вероятно, что вы найдете меня недостойной внимания.
— Этого не будет никогда! В чем бы вы ни признались в своем письме, я достаточно знаю о ваших мыслях и чувствах, чтобы не разочароваться в вас, — и Андрей поднес ее руку к губам.
— Спасибо! — прошептала Лидия, чувствуя, что теплый комок стоит у нее в груди, и перевела разговор, — собираетесь ли вы приехать в Петербург?
— Не раньше следующей весны, — он так и не выпустил ее руку из своей и теперь накрыл ее другой
