— У меня появился жилец, — сообщила она Стэну по телефону на следующий день. — И не сказать, чтобы желанный.
Она в двух словах рассказала о Бене и о том, почему не может выставить его из дому.
— А по-моему, у тебя появилась проблема, — сочувственно заметил Стэн. — Энн, я понимаю… ну, то есть догадываюсь, что этот парень значил для тебя раньше. Но времена изменились. По-твоему, стоит и дальше позволять ему тобой командовать? Рассуди сама.
Он как будто повторял ее собственные мысли, И все же…
— Боюсь, сегодня нам лучше не встречаться. В конце концов, он ведь брат моего жениха. И я знаю, ради меня он на все готов. Бен еще не смирился с утратой, не пришел в себя. Но все скоро уладится само собой.
— Надеюсь, ты не ошибаешься — ради твоего же блага. Ну что ж, приятного вечера. Жаль, не удается провести его вместе. Я тебя люблю.
Не очень-то хороший получился разговор, думала Энн. Стэн всего-навсего высказал то, что она не осмеливалась облечь в слова. Она ведет себя неразумно. Вспомнить только, как Бен и Бернард раньше распоряжались ее жизнью, постоянно принимали за нее решения. Задним умом Энн понимала, что это и тогда задевало ее. Однако тогда она была влюблена и ради возлюбленного вытерпела бы и не такое.
Теперь все изменилось. Она уже не была влюблена. Точнее, была — но не в Бернарда.
Ужин прошел на редкость неудачно. Бен — как она знала наперед — заказал все самое острое и пытался убедить Энн последовать его примеру. А когда она наотрез отказалась, надулся, как малый ребенок. Чтобы остудить пожар во рту, он выпил дикое количество пива, быстро опьянел и стал совсем неуправляемым. Без конца рассказывал, как умер Бернард и как он, Бен, обещал приглядеть за невестой брата.
— Непременно поедем куда-нибудь в воскресенье, — заявил он по возвращении домой. — Выберемся на природу.
Энн собиралась свозить Стэна к родителям, но не горела желанием посвящать в эти планы Бена.
— Я дежурю в больнице, — солгала она. — Прости, Бен, мне жаль, но…
— Слишком уж много ты работаешь! Придется что-нибудь с этим сделать.
— Буду я скучать по вас, доктор Энн, — с законной гордостью произнесла Эльвира.
Энн ласково улыбнулась девочке. По-видимому, эту фразу малышка старательно заучивала наизусть — ее английский находился практически в зачаточном состоянии.
— Я тоже буду скучать по тебе, детка, — отозвалась она и попробовала повторить эту фразу по- испански. Похоже, у нее получилось, потому что Эльвира даже не засмеялась.
Вышло так, что в больнице бедной девочке было совершенно не с кем играть и разговаривать. Поэтому Энн завела привычку каждый день вместе с ней ходить в буфет пить сок. Они постепенно сдружились. Но завтра Эльвиру выписывали.
— Надеюсь, мы с тобой еще встретимся. — Энн протянула маленькой пациентке руку. — Без тебя тут будет гораздо скучнее.
Эльвира протянула руку в ответ.
— Спасибо вам, доктор Энн, — с недетской серьезностью отозвалась она.
Стэн хотел в воскресенье утром сам заехать за Энн, но она отговорила его.
— Лучше я доберусь до больницы на такси. Все равно нам в другую сторону.
Стэн прекрасно понимал ее истинные мотивы.
— Боишься того, что подумает Бен, если увидит меня? Напрасно, Энн. Я люблю тебя, ты любишь меня, пусть и не решаешься это признать. Так зачем позволять кому-то вмешиваться в твою личную жизнь?
— Это временно. Не могу же я взять и выгнать, его. Понимаешь, с ним связана огромная часть моей жизни, моего прошлого.
— Счастливого прошлого?
Хороший вопрос. Со временем Энн начала оценивать тот период своей жизни по-новому.
— Наверное, — с усилием выговорила, она. — То есть наверняка счастливого — тогда я любила Бернарда. Но теперь все чаще задумываюсь: а долго ли продлилась бы эта любовь?
Стэн ласково обнял ее за плечи.
— Боюсь, тут я тебе ничем помочь не могу. Я лицо заинтересованное. Только помни, как много ты для меня значишь.
В это воскресенье, как и в прошлый раз, выехать предстояло очень рано. Когда Энн выскочила из такси перед входом в больницу, Стэн уже ждал ее в джипе.
Усевшись на переднее сиденье, Энн поцеловала его в щеку и оглянулась назад.
— Ой, цветы! А в сумке что?
— Сюрприз. Потом покажу.
Стэн отлично ориентировался на дорогах, скоро они уже вырулили на шоссе, уводившее в зеленую даль.
— А я-то думала, что стала заядлой горожанкой, — протянула Энн с удивлением. — Но как вижу все эти деревья и цветы, только тогда и осознаю, что страшно по всему этому соскучилась.
— Я тебя понимаю. А теперь расскажи мне, пожалуйста, о родителях. Какие они? Вообще-то я прочел столько их книг, что мне кажется, будто мы уже знакомы. Но хотелось бы все-таки узнать о них побольше.
— Ты говоришь точь-в-точь, как испуганный жених, едущий свататься, — хихикнула Энн. — Не бойся, они не станут спрашивать, честные ли у тебя намерения. Впрочем, ты им понравишься. Особенно твой вид.
Стэн и вправду выглядел так, словно готов был немедленно отправиться в поход. Серая кожаная куртка, тонкий синий свитер, удобные джинсы и высокие башмаки.
— Стараюсь, как могу, — засмеялся он. — А цветы между прочим я купил твоей маме. Но ты рассказывай, рассказывай.
— Ну ладно. Когда они в Штатах, то живут в Риджвуде. Раньше там была ферма, которая принадлежала нашей семье вот уже несколько поколений. Бабушка надеялась, что отец станет фермером и займется хозяйством. Но он заболел жаждой странствий, да и времена изменились, поэтому часть земли продали под жилую застройку.
— Ты жила там с бабушкой, да? Помнится, ты что-то такое рассказывала.
— Да. Она настояла на том, чтобы я регулярно посещала школу, и очень одобряла мое желание стать врачом. Она умерла только год назад, так что успела увидеть меня с дипломом, чему я очень рада. Бабушка была не такой уж старой, и я очень болезненно переживала ее смерть. Собственно говоря…
Энн умолкла, не докончив фразы.
— Так что ты хотела сказать? — ласково спросил Стэн, видя, что продолжать она не собирается.
— Да нет, ничего. Так, пришло на ум… Но этого просто не может быть.
— Скажи мне. А я рассужу, может или не может.
Энн покачала головой.
— Даже не знаю, что и думать. Раньше мне это в голову не приходило. Бабушка умерла, я, чтобы справиться с переживаниями, полностью ушла в работу, родители странствовали где-то на другом конце света. И тут мы с Бернардом обручились.
— Ты имеешь в виду, — деликатно уточнил Стэн, — что, возможно, поспешила с помолвкой из-за того, что тебе было очень одиноко.
— Ну да… — Энн помолчала, а потом добавила: — Стэн, у меня такое чувство, будто я предаю погибшего жениха. Он ведь любил меня. А я — его.
— Любовь бывает разная, — отозвался Стэн. — И кто скажет, какая настоящая.
— Ох, не знаю. Я совсем запуталась. Давай включим музыку, а? — Голос Энн дрожал и срывался.
Стэн ничего не ответил, и салон машины заполнили радостные звуки. Постепенно у Энн стало легче на душе.
Чем ближе они подъезжали к родным местам, тем сильнее билось ее сердце. Здесь она выросла,
