делали набеги на огороды, на дачные участки, на бельевые веревки и волокли в трущобы все, что плохо лежало, осталось без присмотра на просушку, проветривание. Жильцы хижин не зевали и не упускали ничего. И тогда в комнатухах появлялись кучи продуктов: картошка и лук, чеснок и яблоки, вяленая рыба и многое другое.
Иногда поселковые ловили грабителей. Наваливались всем домом, вкидывали так, что небо казалось не шире бутылочного горла. У них отнимали все и гнали подальше от своих домов и квартир.
Нередко пьянчуг сдавали в милицию, уже в синяках и шишках. Ведь они приноровились грабить кладовые в подвалах многоэтажек, вынося оттуда все подчистую. Разъяренные жильцы ловили одного или двоих, остальные успевали убежать, унося припасы.
Яшка вместе с оперативниками часто посещали алкашники. И каждый раз говорили одно и тоже:
— Отселить бы их куда-нибудь подальше от поселка. Ну, зачем они здесь живут? Мало того, что пьют и воруют, еще и плодятся отморозки!
— А что ты им запретишь? Чем ничтожней — тем плодовитее! Вон слон, как скудно размножается! Зато кролы, мыши только успевай, за год столько произведут, не посчитаешь! — говорил Анискин.
— Конечно! Полгода назад забрали у алкашей пятерых детей, лишили родительских прав. А пришли вчера с проверкой, там уже восемь новых младенцев! Когда успели нарожать! — возмущался Яков, заполняя документы на детей, не знавших отцов и матерей.
Их снова предстояло увезти в приют.
— Вот ведь умирают. Но почему их не убавляется? Откуда они появляются там? — не понимал Яшка.
— Люди не грибы, не растут после дождя. И не приходят к алкашам с жиру! Где-то беда загнала, другой, трудности не выдержал, случается, мы проглядели. Чего сетуешь? Человек алкашом не рождается, таким его делают обстоятельства и окружающие. Потому, кого винить, самих себя! Откуда появляются новые забулдыги как не из поселка? Ведь пришлых нет. Все свои, доморощенные! Ни они от нас, ни мы от них никуда не денемся,— хмурился Илья Иванович.
— Устаем от них,— отозвался Яшка.
— Знаешь, устраивая ребятню, ты делаешь доброе дело. Когда из бухарника удается вырвать хоть одного мужика, это уже подвиг. Я сам знаю, как это трудно,— глянул на сына и рассказал:
— Тогда ты еще не понимал, почему я поздно возвращался с работы, ты обижался, ждал меня, а я вместе со всеми ребятами ездил к тем пьяницам в бараки и устраивал судьбу многих. Вот так и тогда пришли. Впервые взяли с собой женщину-психолога. Я, честно говоря, не верил в успех ее визита. Посмеивался, мол, она в этом зверинце минуты не пробудет. И была причина для сомнений. Не верили мы психологам. Ведь вот сами сколько мучились, а результат нулевой! Так где мы, и где баба? Ну, приехали, алкаши, как всегда, кто заблеван, кто обоссан, один прямо на коленках уснул, уткнувшись мордой в рвоту, другой с голой задницей застрял у двери, наружу выбраться не успел. Ни одного мало-мальски трезвого. Все на бровях и еле теплые. Глянул я на нашу психолога с сочувствием, ну, с кем она говорить станет, кто услышит ее? Хотел предложить женщине, не теряя времени, вернуться в машину. А она подошла к мужику, какой на полу лицом к стене лежал, повернула, спросила, как его зовут. Потом, слово за слово, и разговорила человека. Оказалось, он сюда пришел из больницы. Ему желудок прооперировали, язву удалили. Пока лечился, ни жена, ни дети ни разу не навестили. А ведь двое сыновей, уже ни маленькие. Когда домой вернулся, жена чемодан с барахлишком в руки сунула и сказала:
— Мне не нужен иждивенец. Я выходила замуж за мужчину. Коль перестал им быть, уходи! Не можешь содержать семью, не отнимай последнее...
— А куда деваться человеку, если некуда голову приклонить и никому не нужным стал. На прежнее рабочее место его не взяли. Врачи не разрешили, сказали, что мужика надо устраивать на легкий труд. А что там получишь, как жить? Представляешь ситуацию? Загнали мужика в угол, откуда выхода нет. Он и без угла, и без заработка остался. А самое главное, в себя веру потерял. В ненужность свою поверил. И никого рядом, кто бы сумел разубедить. Та психолог возле него воркует, а я слушаю, она вдруг возьми и скажи:
— Вася! А ведь ты красивый человек! Тебе любая женщина будет рада, как подарку. Зачем себя гробишь? Почему не дорожишь собой?
— Тот, не веря в услышанное, даже глаза открыл, уж не приснилось ли сказанное? А психолог настырнее наехала:
— В детском садике поселка нужны сторож и дворник. Я поговорю с заведующей, вас возьмут. Там и питание, и угол сыщется. На первое время все ж терпимо. Работа не тяжелая. Когда поправитесь, окрепнете, подыщем что-то другое, получше для вас. Ну, нельзя тут жить, да еще в таких условиях. Давайте, выбирайтесь отсюда! — и увела мужика из вшивника.
— Я его через год в магазине встретил. Это был уже совсем иной человек, и вправду красивый душою. А как люди его уважали. Ни один не прошел мимо, чтобы с ним не поздороваться. Так не ко всякой родне относятся. Любят его люди! Вот тебе и психолог! Велика сила женского слова, сказанного вовремя. Ему нет цены! Мы оказались мальчишками, она посрамила нас, показала, как надо с людьми работать, какую струну в душе задеть! Так и вернула человека к жизни. В поселке Вася единственный человек, какого все дети и взрослые уважают.
— А где он работает? — поинтересовался Яшка.
— Все в том же детсаде, на той же работе. Сколько раз его сманивали оттуда, но заведующая не отпустила. Да и куда? В него весь бабий коллектив вцепился намертво. У Васи руки золотые. Он умеет все. И плотник, и столяр, и каменщик, и маляр. Сам в электрике и сантехнике разбирается. Детсадовские давно не вызывают никаких мастеров. У них на все и про все есть свой незаменимый Вася! — радовался за человека Илья Иванович.
— А как у него с семьей? С женой помирился?
— Да что ты? И не подумал о том. У него своя семья. На другой женился. На воспитательнице. Такую девушку взял! Намного моложе, красивую и очень заботливую. Ее дети в детсаде мамой зовут. Это тебе о многом должно сказать. У нее с Васей уже сынок появился. Павликом назвали.
— Прежняя жена в поселке живет?
— Уехала куда-то, не выдержала. Люди над нею в глаза смеялись. Называли дурой, сволочью. А тут сыновья совсем повзрослели, все окончательно поняли, уважение к матери стало таять, пересматривались ценности. Но поздно! Выздоровел человек окончательно, телом и душой восстановился.
— А первая что ж его не вернула?
— Ох-х, и много раз пыталась баба заполучить мужика обратно, да он не уломался. Предательства всей семье не простил. Даже слышать не захотел о возврате к ним. И правильно сделал! В одну и ту же пропасть нельзя прыгать дважды! Голова одна, как жизнь, этим дорожить надо.
— Только этого человека спасла психолог? — спросил Яшка.
— Э-э, нет! Еще двоих! Женщину и парня. Тоже в семьи вернула. К бабе ребенка привезла, какого бабка растила. Та два года дочку не видела. Из-за мужа спилась. А тут девчонка! Своя, родная, обняла и говорит:
— Как я тебя люблю! Скучаю по тебе, мамулька! Мне только ты и бабушка, больше никто не нужен!
— Вот так два раза привезла. На третий сама с ними домой вернулась. И не пьет, работает. Дочка уже в пятый класс пошла. Но на мужиков не смотрит, не верит. У нее для них одно званье — козлы! Хоть кого перед нею поставь. Воротит от всех. В прошлом году ее мать умерла. По правде сказать, все мы боялись, что она снова в запой уйдет. Но удержалась женщина. Устояла в горе. Вот тебе и неизлечимый женский алкоголизм, какой детская любовь победила. А еще чутье психолога. Очень нужны они в нашей работе. Именно женщины, такие как эта, наша Фаина Григорьевна.
— А парня какого спасла?
— Сашку Быкова! Этот уже на «иглу сел». С ним воевать сложнее. Никто не верил, что его она вытащит. Главное, чего все боялись, выдержит ли ломку, не сорвется ли на полпути? Такое не каждому под силу! Мужики не выдерживали, случалось, умирали. Он сумел себя удержать,— похвалил человека Илья Иванович.
— Небось, тоже какая-то женщина влезла в ситуацию. От баб одна беда мужикам!
