достойные похороны, а менестрели сложат песни об орке, который шел в атаку впереди всех. – Зерван испытующе посмотрел в глаза орка, выдерживая паузу, увидел, как тот заколебался, и выбросил свои последние козыри: – На чужбине на тебя пошлют большой отряд – и все. Ты погибнешь и в глазах всех людей будешь выглядеть проигравшим. А вот в битве против армии, идущей на Эренгард, ты можешь сыграть важную роль и в случае победы будешь победителем, пусть и павшим. Теперь главное. Армию возглавит большой военачальник. И у тебя будет шанс его убить.
Самоубийца ничего не ответил, но его тонкие серые губы начали растягиваться в ухмылку. Вампир тоже ухмыльнулся:
– Так что скажешь? По рукам?
– По руки! Где будет битва?
– Вообще-то тут есть одна маленькая сложность, с которой тебе придется подсобить мне, но для тебя это лишняя возможность прославиться как минимум на весь Эренгард. Ты не передумал случайно?
– Нет! Я желай этот битва!
Глава 10
Тень прошлого
Каттэйла проводила орка взглядом.
– Как ты умудрился его уговорить? – полюбопытствовала девушка, когда дверь трактира закрылась за ним.
Вампир закрыл чернильницу и устало откинулся на спинку стула.
– Это было несложно. Орки помешаны на славе точно так же, как дроу – на власти. Жил без славы – жил напрасно. Погиб без славы – все равно что вовсе не жил. Умереть можно в одиночку, в стране врага, а можно красиво, на виду у всего мира. Я предложил второе вместо первого, и он не смог отказаться.
– До битвы с Саргоном может и не дойти, если Тааркэйд и Леннара проиграют свою борьбу, – заметила Каттэйла.
– Именно это я ему и растолковал. Пользы от него в случае полномасштабного бунта дворян будет не так уж и много, но случись дворцовый переворот, с таким телохранителем убить короля и королеву будет не так-то просто. Ладно, верни чернильницу хозяину, и пойдем наверх, я околею, если не посплю до вечера. Следующий экипаж будет не раньше чем завтра, а может быть, придется покупать лошадей. Как там с деньгами?
– Очень жирно, – похлопала по раздувшемуся кошелю девушка, – теперь нам и кони по карману. Только не понимаю, зачем ты заставил меня обирать трупы исподтишка: орчина в трофеях не нуждался, даже не вспомнил об этом.
– Его доверие могло бы пошатнуться, если б он увидел, что его бывший враг, вождь, командовавший обороной моста, опустился до мародерства, – пояснил вампир и двинулся к лестнице, ведущей к жилым комнатам трактира.
Каттэйла вошла в комнату следом и закрыла дверь на щеколду.
– Перед тем как ты уляжешься спать на полу, давай обсудим один момент, – решительно сказала она.
Зерван тяжело опустился на стул и вопросительно посмотрел на свою спутницу поневоле.
– Это, йоклол бы его забрала, все тот же Саргон, это его люди. Теперь ты понимаешь, что, пока я следую за тобой, ты в опасности?
– Я давно в опасности, – хмыкнул вампир и потянулся к фляге, – одной больше, одной меньше.
– Все никак не могу понять одну вещь. Почему ты упорно не желаешь разделаться с Саргоном? Разве ты не убил бы его на поле боя, представься тебе такая возможность? Ты все еще сомневаешься в его планах? Он огнем и мечом пройдется по твоей родине, вырезая всех, кто не склонится безропотно, а кто покорится – попадет в ярмо беспощадных податей. Тебе все равно?
– Нет.
– Боишься?
– Нет.
– Тогда почему? Ты окажешь огромную услугу своей стране. Ты можешь потребовать за это награду, которая не нужна тебе, но пригодится твоему новому народу. Ты окажешь услугу себе и мне, устранив угрозу нашим жизням. Я уж не говорю про то, что ты спасешь от почти рабской жизни народ Телмара. Так скажи, почему нет?
Зерван запрокинул голову, вливая в себя несколько хороших глотков: чтобы восстановить силы после дневного боя и ранения, обычной порции крови будет недостаточно. Затем плотно закрутил крышку фляги и только тогда ответил:
– Я не люблю, когда мною играют втемную. Я не пытаюсь намекнуть, что не верю тебе, просто за долгие годы твердо усвоил простую истину: не ввязывайся в дела, если не знаешь всей подноготной. Я не усомнился в правдивости твоих слов, однако подчеркну – в правдивости. Истина одна на всех, но правда у каждого своя.
В комнате повисла тишина. Вампир сбросил с плеч плащ, и тот повис на спинке стула.
– Ложись на кровать, – сказала Каттэйла, – ты ранен, а я совсем не хочу спать. Посижу на первом этаже, послушаю, о чем люди говорят.
Зерван проводил ее до двери взглядом и негромко сказал:
– Впрочем, дело тут даже не в правде. То, о чем ты меня просишь, неосуществимо. Я не смог бы сделать с Зиборном то, что сделал, если б был не один. А теперь мы не можем удалиться друг от друга, иначе…
– Забудь обо мне! – с жаром воскликнула Каттэйла. – Я нравлюсь тебе, но не более. Я ничего для тебя не значу по большому счету! Я согласна на любую судьбу, лишь бы Саргон Второй сдох. Убив его, ты окажешь огромную услугу всему миру, а я всего лишь небольшая утрата. Мизерная цена за жизнь тирана.
– Зато я не хочу жить с призраком за спиной. И… знаешь, Каттэйла, я не считаю жизнь Саргона достаточной ценой за твою.
Стража у ворот столицы людского королевства нисколько не отличалась от стражи в любом другом городе: все те же бездельники, опирающиеся на алебарды и со скукой взирающие на поток входящих и выходящих людей и двустороннее течение телег. Вот и сегодня размашисто шагающий орк не привлек их внимания. Спрашивается, зачем они тут стоят? Хвастаться блестящими жестянками? Великие воины, несомненно.
Королевский дворец оказался примерно таким, каким его представлял себе изгой: большим и кричаще роскошным. Так что хоть не придется долго плутать по улицам и расспрашивать людей в надежде, что кто- то из них поймет по-телмарски: сверкающие блестящей черепицей крыши видать от самых ворот.
Шагая по улицам, он еще раз прокрутил в голове разговор с бывшим врагом. Спору нет, людям нельзя верить на слово, ибо все они
В самом деле, видано ли, чтобы вождь воевал со своими старейшинами? Изгой попытался представить себе гро-Даку, дерущегося на совете с гро-Балсом и гро-Каррагом за право последнего слова, и порадовался, что орки – не люди. А ведь речь шла вовсе не о личной войне, а войне войск. Как если бы племя разделилось на сторонников гро-Даки и сторонников гро-Каррага и сражалось само с собой. Что тут сказать? Люди есть люди. Их не зря называют худшими из Младших, забывая, что есть еще и гоблины.
Но дело вовсе не в бессмысленных междоусобицах людей. Если в Эренгарде такие обычаи, чтоб королю воевать со знатью своей же страны, – ну так это их дело. Важно то, что битва с Телмаром произойдет только в случае победы короля, дворяне слишком малодушны, чтобы защищать свою родину… И если это действительно так, то, может быть, король мудр, раз решил отобрать у них власть. Ни орочье
