кресло, обхватив голову руками. За все двенадцать испорченных снимков пришлось вернуть деньги, а ведь израсходованных материалов никто не вернет! Такие убытки! И это, чувствовал мистер Найтли, только начало — когда слух о таинственной порче фотоснимков разнесется по городу, ателье можно будет закрывать.
— Мне ужасно жаль, что все так обернулось, — послышался грустный голос откуда-то сбоку, и мистер Найтли подскочил как ошпаренный и даже вскрикнул «Мама!», поскольку во втором кресле внезапно обнаружился господин в сером костюме — тот самый, который испортил все снимки, сделанные накануне.
— Кто вы?! Что вы здесь делаете?! Как вы сюда попали?! — визгливо вопрошал фотограф, прикрываясь, словно щитом, огромным блюдом для фруктов, расписанным в итальянском стиле.
— Зовите меня мистер Грей, — сказал господин в сером костюме и почему-то печально вздохнул. — Я — привидение.
— При… при… привидение? — переспросил мистер Найтли и скосил глаза в сторону двери, ведущей из кабинета на черную лестницу. Если изловчиться и треснуть этого ненормального блюдом по голове, то можно выгадать пару секунд и добежать до двери, а там вниз по лестнице — и в полицейский участок, что прямо за углом…
— Не надо бить меня блюдом, — все также печально молвил мистер Грей, — и полиции не надо. Я не причиню вам вреда…
— Да? А кто испортил все вчерашние фотографии?! — забыв об опасности, вскричал мистер Найтли.
— О, поверьте мне, я не хотел! — мистер Грей заговорил так горячо, словно от его слов зависела вся его будущая судьба. — Мне просто было любопытно… Знаете, когда я был жив — а я жил в этом самом доме, еще до того, как тут обосновался портной мистер Дауни, который позже и продал вам это помещение, — я очень увлекался всякими изобретениями и открытиями. Но такого аппарата, с которым вы так виртуозно управляетесь, в мое время и в помине не было!
Мистер Грей остановился, чтобы перевести дух, а мистер Найтли, по-прежнему глядя на собеседника с подозрением, тем не менее, отложил в сторону блюдо и присел назад в кресло.
— Сначала я просто рассматривал все, что тут у вас есть — по ночам, когда ателье уже было закрыто. Но потом мне ужасно захотелось, чтобы меня сфотографировали! И вот я стал потихоньку пристраиваться к тем людям, что приходили к вам делать снимки. Мне казалось, что ничего страшного в этом нет. Но сегодня, когда я услышал, как все эти люди кричали на вас, я понял, как ошибался. Я так подвел вас! Простите ли вы меня? Могу ли как-то загладить свою вину?
Мистер Найтли призадумался. Фото с привидением? В этом что-то есть! Одно дело — обнаружить незнакомого типа на снимке, на котором никаких посторонних не предполагалось, и совсем другое — эксклюзивная фотография с призраком! За это, пожалуй, можно взять в два раза больше, чем за обычное студийное фото…
Пока фотограф думал, мистер Грей внимательно смотрел на мистера Найтли и, казалось, легко читал его мысли. Спустя десять минут все детали будущего совместного предприятия были оговорены, и на следующее утро витрину ателье украшал большой рекламный плакат:
И уже спустя два дня мистер Найтли с лихвой восполнил все свои потери, а через неделю поток клиентов так возрос, что пришлось нанимать еще одного помощника.
Приходила миссис Пибоди, снова грозилась подать на мистера Найтли в суд, однако мигом ретировалась, когда фотограф потребовал с нее доплату, поскольку снимок с привидением стоит в два раза дороже, чем обычное фото.
Вскоре в Лондоне стали появляться и другие ателье, предлагающие услугу «Сфотографируйся с привидением», но всем было доподлинно известно, что настоящее, гарантированное привидение есть только в ателье мистера Найтли!
Смуглая леди сонетов
— Я отравлюсь! — кричал молодой поэт Лоуренс Смайли, поднимая стакан с джином.
— Да не отравишься ты! — задорно кричали в ответ его приятели и тоже поднимали стаканы.
Шел уже четвертый час попойки — в кабачке поэтов «Сломанное перо», что в Челси, праздновали провал второго сборника стихотворений Лоуренса Смайли. Газета «Таймс» обвинила мистера Смайли в подражании Бодлеру (и действительно, название сборника — «Ариэль и Умбриэль» — наводило на размышления!); газета «Гардиан» упирала на стилистическую неровность письма и невнятность образов, а также на общую пессимистическую направленность произведений; а журнал «Панч» вместо рецензии поместил карикатуру на молодого поэта: на рисунке Лоуренс Смайли был изображен в виде сумасшедшего звездочета, вокруг которого летают кругами башмак и ночной горшок, олицетворяющие, видимо, тех самых Ариэля и Умбриэля.
— Они все — тупые мещане! Им не понять тонкой души поэта! — кричал Лоуренс Смайли, вливая в себя очередную порцию джина.
— Да где уж им понять! — поддакивали приятели мистера Смайли, тоже творческие личности: мистер Джозеф Чизвик был автором коротких рассказов о тяготах жизни шотландских ловцов мидий, а мистер Невил Кодуэлл сочинял истории о морских путешествиях, хотя сам никогда дальше Ричмонда не выезжал.
— Моя беда в том, что у меня нет возлюбленной! Нет музы, которая дарила бы мне крылья! — надрывался мистер Смайли, нетвердой рукой накладывая себе в тарелку жареных почек. Официантка Пегги, обладательница веселого нрава и пышных форм, подмигнула Лоуренсу, как бы намекая на то, что она не против на одну ночь стать его музой и подарить ему крылья, но автор «Ариэля и Умбриэля» этих маневров не заметил.
— У Данте была его Лаура! — все больше распалялся мистер Смайли. — У Петрарки — его Беатриче!
— Только наоборот, — заметил Невил Кодуэлл, морской путешественник.
— Обмен музами по обоюдному согласию, — прокомментировал Джозеф Чизвик, знаток жизни шотландских ловцов мидий, и зашелся беззвучным хохотом.
— А вообразите, друзья, что было бы, если бы у Данте был его Петрарка! — развил тему Невил.
— А у Лауры — ее Беатриче! — довершил картину Джозеф, и оба приятеля, толкаясь локтями, захохотали в голос.
— А у Шекспира была его Смуглая леди! — не унимался Лоуренс Смайли.
— О, теперь в яблочко, — хором одобрили Невил и Джозеф.
— Вы такие же болваны, как и все вокруг, — вяло пробормотал Лоуренс Смайли, подпирая рукой подбородок. — Я пойду утоплюсь.
— Гляди-ка, травиться уже передумал! — притворно удивился Невил и пригласил Джозефа разделить
