засыпает.
Мадам Симоно жестом отпускает Гийома, и тот с видом агента спецслужбы, только что выполнившего Невыполнимое Задание, отправляется прямо в кабинет месье Фернана, чтобы сообщить, что машина запущена, и назад пути нет.
Итак, началось!
— Бомарше-е-е! Котик мой, ты где? Кис-кис-кис! — голосом, которому позавидовал бы профессиональный трагический актер, завывает в холле отеля месье Фернан. — Котик мой пропал! Мой котик! А-а-а-а!
На сцене появляется группа поддержки в составе Амалии и Мари Лебрен.
— Ай, беда, беда, — причитает Амалия, — неужто совсем пропал? Господи Иисусе! Может, забрел куда, да и заснул?
— Не забрел он никуда, я сердцем чую! — очень натурально заламывая руки, продолжает стенать месье управляющий. — Его похитили! Его, наверное, сейчас пытают!
В холле появляются месье Каротт, его помощники Жан и Робер, несколько постояльцев отеля и слесарь месье Дрик. Все словами и жестами выражают сочувствие внезапно осиротевшему месье Фернану, и только невозмутимая мадмуазель Дюбуа взирает на происходящее из-за стойки администратора, не выказывая ни грамма ажитации.
— Да что вы, месье Фернан, — молвит она, — жив-здоров ваш кот, не переживайте! Он наверняка в кухне, расхищает запасы месье Каротта!
— Он не расхищает, я его добровольно угощаю! — задохнувшись от возмущения, вступается за «пропавшего» Бомарше шеф-повар.
— Нет, его похитили и мучат! — срываясь на рыдания, голосит управляющий.
— На кухне его нет, я только что посмотрел, — подливает масла в огонь коридорный Гийом. — Разве что на улицу удрал, а там… как бы в снегах не затерялся…
— Я не переживу, — глухо сипит управляющий и всем телом наваливается на стойку администратора, как бы теряя сознание. Мадам Дюбуа колеблется несколько мгновений, но, в конце концов, решает проявить истинно швейцарское человеколюбие — подхватив шефа под локоть, сопровождает его к дивану и бережно усаживает. Затем достает из аптечки валерьянку и, отсчитывая капли, приговаривает:
— Да найдется ваш кот, что же вы так убиваетесь! Это же всего лишь кот… то есть… я хотела сказать… я имела в виду — кто его станет похищать — это же не сын миллионера! Да и потом, Бомарше такой парши… то есть, такой боевой кот — еще неизвестно, кому было бы хуже: ему или его похитителям, вздумай они его похитить!
Закончив эту утешительную тираду, мадмуазель Дюбуа невзначай берет убитого горем месье Фернана за руку, отчего тот заметно приободряется — заметно для всех, кроме самой мадмуазель Дюбуа.
Сестры Лебрен весело перемигиваются и пихают друг друга локтями в бок. Однако до финала постановки еще далеко, и чтобы сюжет не завял, Мари выдвигает следующее предложение:
— Надо в подвале глянуть — может, туда убёг!
Все с энтузиазмом подхватывают эту идею:
— Точно, надо в подвал!
— Все идем в подвал! Несите фонари!
— Несите лестницу!
— А лестницу зачем? Мы же не на крышу полезем!
— Веревку, веревку возьмите!
— На кой черт нам в подвале веревка?
— Вязать похитителей!
Однако экспедиция в подвал не приносит результатов — что и неудивительно, если учесть, что объект поисков в этот момент мирно спит в гнезде из изрезанных газет под креслом мадам Симоно.
Осмотрев увешанных паутиной и покрытых ссадинами участников похода в подвал, сестры Лебрен решают, что на сегодня приключений достаточно, и пора направлять представление к его счастливому завершению.
— А я вот подумала, может, он к постояльцу какому в комнату влез и там затаился? — сощурившись, словно профессиональная гадалка, молвит Амалия Лебрен.
С помощью хитрых уловок зачинщиц представления на обыск комнат постояльцев отправляют коридорного Гийома и мадмуазель Дюбуа. Спустя десять минут в холл торжественно вступает сияющий Гийом, а следом за ним, неся на вытянутых руках, словно мерзкую жабу, сонного Бомарше, идет мадмуазель Дюбуа.
— Месье Фернан, — тоном глашатая возвещает коридорный, — ваш питомец найден, и нашла его наша неподражаемая мадмуазель Дюбуа! Именно ей Бомарше обязан своим спасением!
Вид Бомарше явно говорит о том, что в гробу он видал свое счастливое спасение — ему так сладко спалось на куче газет! Однако все кругом ликуют и рукоплещут, месье Фернан, прижимая кота к груди, не скупится на комплименты и благодарности в адрес администраторши, а та, в свою очередь, зардевшись от удовольствия, с непривычной для полковой лошади мягкостью мямлит что-то в ответ. Удивительно, но никого не интересует — каким образом кот управляющего оказался в келье мадам Симоно.
— Это было потрясающе, месье Фернан! Мы и не знали, что у вас такой актерский талант! — говорит Мари Лебрен.
— Да, настоящий дар! Вы так стенали, что у меня едва сердце не лопнуло! — вторит ей Амалия.
Сестры Лебрен сидят на диване в кабинете управляющего и угощаются горячим шоколадом с ванильными пирожными работы месье Бриша. Сам управляющий, весь пунцовый от смущения и пережитых за день приключений, водит пальцем по полированной поверхности журнального столика и пытается откреститься от приписываемого ему таланта:
— Ну что вы, что вы, право же… я не думаю… впрочем, в отрочестве, во время учебы в лицее, как-то раз я играл в рождественской постановке… пятого пастуха… но я не думаю…
Вечером того же дня месье Фернан, набравшись храбрости, в знак благодарности за спасение Бомарше приглашает мадмуазель Дюбуа отужинать в будущую пятницу в ресторанчике «Альпийский гусь» в Шампери. Мадмуазель Дюбуа принимает приглашение, каковой факт, по мнению всех работников отеля (включая слесаря месье Дрика), достоин занесения в анналы.
Глава 14. … дней до Рождества
— Ма-ам, а это что это на столе такое? Это, что ли, кекс? — спрашивает восьмилетний Андре.
— Кекс, кекс, — отвечает мадам Руж, — иди, давай, позови своего брата, скоро за стол!
— А мы его, что ли, будем есть?
— Ну, конечно, будем, Андре! Неужели же он для красоты тут стоит!
Андре, закатив от восторга глаза, пулей несется по лестнице на второй этаж, попутно оглашая весь дом воплями «Жиль! Жиль! А вот чего скажу! Иди скорей сюда!»
Спустя десять минут все семейство в сборе за обеденным столом — за исключением месье Ружа. Но вот и он, отлипнув, наконец, от телевизора, с глухим вздохом водружается на свой любимый продавленный стул. Жиль и Андре не отрывают взора от кекса, мадам Руж не отрывает взора от месье Ружа, а месье Руж тем временем, не замечая ничего вокруг, сосредоточенно помешивает ложкой в тарелке с супом, словно пытается выудить оттуда давно потерянное сокровище.
В полном молчании съедается суп и баранина с овощным рагу. Андре и Жиль в нетерпении ерзают на
