будет ли это еще большей глупостью, если он снова разделит силы, чтобы исправить то, к чему привела его первая глупость? И кто может поручиться за то, что с теми, кто отправится на лодке, не случится то же, что произошло с горцем и испанцем?..
— Мы идем, Хуа-цзе?
Он оторвался от своих размышлений.
— Что?
— Мы попытаемся помочь нашим товарищам?
Фенг стиснул руки.
— Как?—спросил он.
Глава 6
На планете, где нет ночей, дни бесконечны, подумал Дэйлхауз, углубясь на метр в глубину клонганской почвы и зная, что ему предстоит выкопать еще не меньше. Его мышцы говорили ему, что копает он уже часов восемь. Хотя хилая куча земли на краю ямы пыталась возражать такому заключению. Дэйлхауз подумал, что он летел сюда вовсе не для того, чтобы копать отхожее место — нужник. Но его нужно было выкопать, и из всех членов экспедиции он был самым подходящим для такой работы.
Они были на планете всего три дня — старые привычки отсчета времени умирали с трудом. И этого времени было вполне достаточно, чтобы улеглись первые восторги. Участники экспедиции уже познали и неприятную работу, и скуку. А в первые часы после их приземления, когда они натянули первый тент, на них обрушился шторм, сорвавший их палатку. Другим их развлечением стало всеобщее расстройство желудка, после которого строительство нужника стало жизненно необходимым. И что хуже всего оказалось, что на планете есть недружественные им существа. Капелюшников отчаянно ругался по-русски, докладывая, что уже третий запущенный их зонд исчез с орбиты. Все это означало, что противоречия Земли переносились и на Клонг.
Внезапно его лопата ушла в пустоту.
Дэнни потерял равновесие, рванулся и упал в яму, лицом прямо в открывающуюся пустоту. Оттуда исходил тяжелый влажный запах. Ему сразу пришли в голову замурованные подвалы с глухими камерами, и он услышал быстрые легкие шорохи.
Змеи? Он содрогнулся при этой мысли и, как дружина, выскочил из ямы. Это был самый настоящий земной страх, которому не было места на Клонге. Вряд ли это было нечто большее, чем гнездо крыс. Дэнни закричал:
— Моррисей!
Биолог находился в нескольких метрах от него. Он занимался садками растений, завернутых в пластиковые конверты.
— В чем дело?
— Я выкопал проход в туннель. Хочешь взглянуть?
Моррисей взглянул на саженцы, на яму Дэйлхауза, сказал:
— Конечно, но сначала я закончу посадки. Не копай больше, подожди меня.
Это был приятный приказ и Дэнни принял его с благодарностью. Он уже привык подчиняться. Даже, когда ему поручили копать нужник, он был подручным для любого, более ценного члена экспедиции, которому нужны были рабочие руки. Харриет он помогал устанавливать радио, Моррисею — таскать его саженцы и удобрения, Кербо — отыскивать томаты в банках и кухонную утварь, исчезнувшую во время шторма. В общем — любому. Уже дважды ему приходилось опоражнивать химический туалет с корабля, которым они временно пользовались, в мелкие ямы, которые он же и выкапывал где-нибудь в окрестностях лагеря. Никто не желал ждать, пока он закончит свою работу по устройству нужника. Более того, все они даже мешали ему закончить ее, отвлекая на другие работы. Это было неприятно. Но все же он на Сыне Кунга! Он вдыхал в себя запахи Клонга, похожие и одновременно не похожие ни на что земное. Он видел ландшафты планеты, немного, пока, но он еще увидит все.
А пока он был именно тем, чем и должен был быть в компании специалистов. Он не был поваром, не был фермером, не был врачом, не был радиоспециалистом. Он не обладал ни одним из полезных навыков на этой стадии искусства, которыми обладали остальные. Сейчас в экспедиции он был вне дела, и так будет продолжаться до тех пор, пока они не вступят в контакт с разумными существами, и тогда он сможет применить свои знания, ради которых его и взяли в экспедицию. Ну, а пока он был на подхвате.
Русский пилот Капелюшников позвал его:
— Эй, Дэнни, я принес тебе попить. Возмести свой пот!
— С удовольствием.— Дэнни с удовлетворением заметил, что Каппи поднял вверх стакан, в котором было на сантиметр воды. Русский широко улыбался. Дэйлхауз жадно проглотил воду, вытер губы, затем влажный лоб. Капелюшников был прав насчет пота. В этом жарком влажном климате они все обливались потом. Капелюшников только что закончил работу по монтажу дистиллятора. Он пока что работал от паяльной лампы. Позже он будет перенесен на берег озера и будет приводиться в действие солнечной энергией. Но сейчас он был необходим здесь: экспедиция нуждалась в питьевой воде.
— Хорошо, да? — спросил Капелюшников. — Судя по всему, тебе стало лучше, значит ты выпил не яд. О'кей. Тогда пойдем, принесем попить Гаше.
Переводчица взяла на себя обязанности руководителя при установке лагеря, и никто не возражал. Половину своего времени она проводила на радиостанции, ища связь, другую половину времени выдавала задания и контролировала их выполнение. Может, она и правильно поступила, подумал Дэйлхауз. Она была самым упрямым человеком в экспедиции, и никто не хотел спорить с нею. К тому же она была очень малопривлекательна внешне. Однако она с благодарностью приняла воду.
— Благодарю за то, что смонтировали дистиллятор. И, нечно, за нужник, Дэнни. А теперь если вы оба...
— Я еще не закончил,— поправил ее Дэнни.— Джим сначала хочет осмотреть дыру. Есть что-нибудь новенькое по радио?
Харриет улыбнулась поджатыми губами.
— Мы получили радиограмму от Пипов.
— О том парне, который пропал?
— Нет. Взгляните.—Она подала им пленку с факсимиле и прочитала наизусть:
'Народная Республика протягивает руку дружбы второй экспедиции, прибывшей на Дитя Кунга. Благодаря мирному сотрудничеству мы достигнем блистательных результатов на пользу всему человечеству. Мы приглашаем вас на празднование 1500-летия трудов Конфуция, в честь которого названа наша звезда'.
Дэйлхауз был поражен:
— Ведь это один из ваших праздников. Верно?
— Ты сегодня прекрасно информирован, Дэнни. Этот праздник в декабре. Это поистине ответ Конфуция Ханукке.
Дэнни нахмурился, пытаясь вспомнить.
— Но ведь сейчас у нас октябрь!
— Молодец, Дэнни. Так как же ты истолкуешь их предложение?
— Не знаю. Что-нибудь вроде того, что просят не соваться к ним пару месяцев.
— Видимо, так. Впрочем, нельзя сказать, что они недружественно отнеслись к нам, — сказала Харриет, рассматривая пленку. — Обратите внимание, что они называют имя Конфуция с латинским произношением, а не Кунг Фу-цзе, как он произносится по-английски. Уже одно это говорит о почтительном к нам отношении. Но...— она нахмурилась, глядя на ленту. Глаза ее были слегка выпучены, как у кролика, так как она носила толстые контактные линзы.— Но с другой стороны она не преминула упомянуть, что мы вторая экспедиция.
— Что подчеркивает то, что они первые. Но какая разница? Пусть даже они и первые, но согласно международных соглашений, они не могут установить территориальные претензии ни на что, кроме
