— Нет, я сам.
— Я рад этому,— сказал Фенг, который прислуживал, как сиделка, пока Ахмед был без сознания. Пакистанец мучительно медленно поднялся с циновки и, пошатываясь, побрел к уборной.
Он осмотрелся вокруг. Лагерь представлял печальное зрелище. Правда, крутилось водяное колесо, а значит — была энергия. Но где обещанное электричество, богатый урожай, удобства? И где мои люди?
Фенг последовал за ним и грустно смотрел, как Дулла опорожняет свой мочевой пузырь.
— Почему ты стоишь здесь? — рявкнул Дулла, с трудом затягивая шнур пижамы.— Что происходит? Почему сделано так мало?
Лидер развел руками.
— Что я могу сказать? Нас было десять. Двое умерло в том путешествии, которое ты счел таким необходимым. Один умер здесь. Двое были так плохи, что их пришлось отправить на Землю - благодаря Гризи. Итальянец спит, две женщины собирают топливо.
— Собирают топливо! Разве мы снова стали крестьянами?
Лидер вздохнул.
— Я делал, что мог.— Эту фразу он произносил про себя снова и снова.— Помощь придет. Сам Наследник Мао распорядился. Два больших корабля, люди, материалы. Скоро...
— Скоро! А до этого что? Мы ничего не будем делать?
— Иди в постель,— осторожно сказал Фенг.— Ты устал. И утомил меня. Если хочешь, поешь. Еда есть. Это нам дали Жирные. Иначе бы не осталось никого.
— Теперь мы уже попрошайки,— вспыхнул Дулла.— Для этого я учился и летел сюда через столько световых лет. За это я чуть не погиб! Какими мы будем выглядеть идиотами, когда вернемся на Землю!
Фенг покачал головой. Он снял со своего плеча руку пакистанца и отошел в сторону: от давно не мывшегося Дуллы ужасно воняло. Ему было незачем это слушать. Он знал это и сам. Он принял подачку от Жирных, так как иначе все они умерли бы от голода. Он принял помощь Гризи для освобождения Дуллы и возвращения больных на Землю. А теперь они там наверняка говорят, как плохо подготовил Фенг Хуа-цзе экспедицию, которую ему доверили. Сейчас его наверняка критикуют со всех сторон. Когда он вернется на Землю — если вернется — самое большее, на что он сможет рассчитывать,— это снова оказаться нищим биохимиком на Желтой Реке.
А если его не снимут до тех пор, пока не прибудут два больших корабля...
О, тогда... Он снова вспомнил послания с Земли. Второй корабль доставит не десять, не пятнадцать, а целых тридцать пять человек. Агроном! Он продолжит то, что начал сам Фенг — возделывать земные злаки. Нет никаких сомнений, что во втором или третьем поколении растения будут давать большие урожаи. Два высококвалифицированных переводчика, причем один с расщеплением мозга. Доктор, нет, специалист по сложнейшим травмам, подумал Фенг, хирург с мировой репутацией. Судя по фотографии, он ростом метра два и черен, как волос ребенка. Три человека — специалисты по выживанию. Один из них ранее служил в Красной Гвардии, а затем прошел курс обучения скаута и практиковался в пустыне Гоби, затем в Гималаях.
А что доставит другой корабль! Фотоэлектропреобразователи, способные вырабатывать напряжение 239 вольт в большом количестве. Пластик, топоры и мачете, несколько винтовок, легкие велосипеды, компьютер с шестью терминалами, радиооборудование, лазер. И продовольствие, много продовольствия, достаточное для того, чтобы безбедно прожить несколько месяцев...
Это казалось сном.
Но Фенг знал, что среди этих тридцати пяти человек обязательно найдется тот, кто спокойно подойдет к нему и скажет; — Фенг Хуа-цзе? Меня направил сюда Наследник Мао, чтобы выслушать твои объяснения насчет того, почему потерпел неудачу проект, на который мы возлагали столько надежд. И после этого начнется для Фенга самое трудное. Оправданий никто не примет. Посланника будет интересовать, почему трое умерли, двое отправлены домой, а остальные десять сделали так мало.
Вот такие мысли теснились в голове Фенга, но он только сказал:
— Иди спать, Дулла. Ты мне уже надоел.
Дулла не пошел спать. Гнев придал ему сил. Он разбудил итальянца.
— О, ты уже ожил? — Спадетти пошатнулся и погладил подбородок, отливавший синевой.— А мы думали, что тебе хана. Я Даже держал пари на дневную порцию еды.
— Я только что говорил с Фенгом, этим кретином.
— Дулла, он ни в чем не виноват. Просто мы первые. И мы делали ошибки, без которых не обойтись, и которые послужат уроком другим.
— Я не желаю быть учителем Жирных и Гризи! Я вообще не хочу, чтобы они были здесь. Это должна быть наша планета, и мы сделаем ее такой, какой она нам нужна.
— Да,— признал Спадетти.— Я тоже так считал, но что мы можем сделать? Каждое наше действие казалось правильным. Даже твое решение завязать дружбу с аборигенами...
— Эти животные! Никто не может стать им другом.
— О, ты не прав, Дулла. Наши соперники достигли кое-каких успехов. Шаристы переносят их аппаратуру по всей планете. А Гризи обучают червей, чтобы они сделали туннели под нашим лагерем и подслушивали наши разговоры. Может, они и сейчас слушают.
— Чепуха. Ты настоящий идиот!
— Возможно, но не совсем чепуха,— улыбнулся итальянец, нисколько не обидевшись.— Конечно, я немного пошутил, но тут есть доля правды. А чего достигли мы? Вот ты, Дулла, чего ты достиг, посетив колонию своих друзей, кроме того, что потерял двоих? Мы потерпели неудачу, вот и все.— Он зевнул и почесался — А теперь, Дулла, сделай милость, дай мне возможность проснуться самому. Вокруг все так сурово и жестоко, что лучше жить во сне.
— Пей свое вино и спи,— холодно сказал Дулла.
— О, Дулла, идея неплохая. Но если бы тут было настоящее вино, а не эта мерзость.
— Свинья,— сказал Дулла, но не так громко, чтобы Спадетти мог сделать вид, что не слышал. Он повернулся, пошел к своей постели и сел, игнорируя жалобы Спадетти, который пил вино, сделанное им самим из сока местных фруктов. Может, этот сок убьет его? А почему нет? Один запах этого зелья отбил аппетит у Дуллы, хотя он знал, что есть необходимо. Со времени высадки на Клонг он потерял десять килограммов, и худеть дальше было недопустимо. Он выпил воды из фляжки, а затем заметил возле постели небольшой сверток. Дулла развернул его. Это оказался микрофилм — письма с Земли.
— О, ты нашел свои любовные письма,— крикнул итальянец.— Жаль, что я не могу их прочитать — я не знаю языка. Но девушка очень симпатичная.
Дулла не обратил на него внимания. Он прошел в радиорубку, где было единственное работающее устройство для чтения. Спадетти был прав: почти все письма от болгарской девушки. И почти все они об одном и том же. Ей не хватает Дуллы. Она думает о нем, она с грустью вспоминает дни, проведенные с ним в Софии.
Но на фотографиях была Ана в Париже, Ана в Лондоне, Ан в Каире, Ана в Нью-Йорке. Да, она неплохо проводит время без него.
Богатые страны! И разные, так как их богатство обусловлен или горючим или продовольствием. Но богатство есть богатство. И его, представителя Пипов, отделяет от болгарина, жителя страны Блока Продовольствия, большее расстояние, чем от кринпита. Нo тут же он подумал, что он несправедлив. Нан совсем не такая. К тому же она провела детские годы в Хайдарабаде.
Избавившись от тошнотворного запаха итальянского вина, Дулла почувствовал голод. Он нашел немного жареной кукурузы и начал есть, просматривая письма Аны и другие сообщения с Земли. Да, много произошло событий, пока он был вне жизни. Жирные получили с Земли подкрепление. Официально считалось, что это отряд ООН для поддержания мира, но это заявление могло обмануть только аборигенов Клонга. Гризи запустили спутник с астрономической обсерваторией и исследуют изменения радиации Клонга. Правда, эксперимент нельзя назвать чистым. Но даже в этом случае Дулла изучал результаты с изумлением и завистью. Ведь это был его собственный проект! Это была работа, которой он обучался все годы! Какая неудачная экспедиция! Он с отвращением посмотрел на разбросанные и ржавеющие приборы, которые валялись в палатке просто потому, что некому было на них работать. Так много нужно сделать. Так
