Он оперся на локоть, чтобы видеть ее всю. Мэгги почесала голый живот прямо над темным треугольником волос.
— Ты же видела все наши донесения о контактах с разумными существами.
— Да. Я даже видела некоторых в Детрике, правда, они были в плохом состоянии. Особенно, подземник.
— Крипи? Нам с ними не очень везет.
— Должна сказать, жалкие существа.
— Да, но мы получили только десять подземников, и лишь двое из них были живыми. Моррисей составил донесение, но еще не отправил. Он сказал, что фермеры — подземные — весьма интересная идея. Они выращивают тюберов на потолках своих туннелей. Он хотел переговорить с переводчиком, который прилетел с вами,— не помню, как его имя.
— Сандра Леклер? Она не прилетела, Дэнни. Я вычеркнула ее из списков.
— Почему?
— Политика. Она из Канады. Тебе это говорит что-нибудь?
— Ничего.
— Я так и думаю. Канада голосовала в ООН за предложение Перу. Значит, она связана с Пипами. И каждый знает, что Канада тяготеет к Пипам. Сейчас Канада политически ненадежна. На этот полет было записано четыре канадца, и я всех вычеркнула.
— Это звучит, как бред сумасшедшего,— сказал Дэнни.
— Нет, это реальность. У меня нет времени учить вас жизни, Дэнни. Что еще? Я имею в виду подземников.
Он задумчиво смотрел на нее. Она лежала на спине, заложив руки за голову и подставляя свою наготу сиянию Кунга. Хотя она была несколько полноватой, ее талия красиво переходила в выпуклость бедер, а груди ее торчали упруго вверх, несмотря на то, что она лежала на спине. Не у многих женщин можно наблюдать такое. И под этими светлыми волосами таился такой ум, какой было трудно предположить в красивой женщине.
Он отодвинулся и сказал.
— Ну что же, еще есть шаристы. Я много знаю о них. Одна стая улетела к Полюсу Тепла, другая находится поблизости. В основном они придерживаются одних районов обитания, постоянных, но...
— Ты был недавно в лагере Гризи?
— Да. Мы летали туда с визитом. Об этом ты хочешь расспросить меня?
— И об этом тоже.
— Ол райт. У них очень много такого, чего не имеем мы. — Он описал машину, которая отливает блоки для домов, плазменный генератор, ферму, кондиционер, лед.
— Отлично,— прокомментировала она.— Мы тоже будем иметь все это, Дэнни, я обещаю. Ты видел аэроплан и четыре глайдера?
— Нет. Но там есть взлетная полоса. Она не имеет смысла, если они летают на вертолете. Однако самолета у них нет.
— Теперь есть. Я думаю, что они спрятали от вас все, что прибыло с последним кораблем. Ты знаешь о базе на Фарсайде?
— Фарсайд? Темная сторона Джема? Какого черта им там надо?
— Я тоже хочу это знать. Но база там есть. Почему, ты думаешь, мы сделали четыре лишних оборота на орбите перед спуском? Я сфотографировала и просмотрела радаром все, что могла. Я знаю каждый спутник Джема. Я знаю каждое пятно на Джеме, излучающее энергию. И мне очень не нравится то, что я знаю. База на Фарсайде неприятная для меня неожиданность. Ты видел детей в лагере Гризи?
— Детей? Нет. Но почему...
— Я думаю, что они прилетели сюда целыми семьями, Дэнни. А значит, у них планы больше, чем просто исследовательская экспедиция. А бейсбольное поле там есть?
— Бейсбол? — он уселся, глядя на нее.— Зачем оно нужно? Может быть, крикет, футбол... но бейсбол...
— Жаль, что не видел,— сказала она без объяснений — Последний вопрос. Ты не встречался с человеком по имени Тамил?
— Вряд ли. Подожди. Маленький человек с бритой головой? Шахматист?
— Не знаю. Он индонезиец.
— Нет. Не уверен. Но мне кажется, там был химик по нефти с таким именем. Я с ним не говорил. Не был уверен, что он знает английский.
— Жаль.— Мэгги задумалась на момент, затем села, закрыв глаза.— И эти твои шаристы полетели туда?
Мэгги поднялась, сделала несколько шагов к воде, и теперь Дэйлхауз видел только ее, все остальное исчезло. Еще Хоггарт говорил, что самая красивая линия в природе — это изгиб женской спины, и Мэгги, силуэт которой вырисовывался на фоне багрового неба, была прекрасным подтверждением этого. Дэйлхауз почувствовал возбуждение, в нем проснулось вожделение. Но только самое легкое. Стимулом к этому была обнаженная красивая женщина, но был и подавляющий фактор: это то, что она говорила. Он еще не мог понять, какие чувства питает к Мэгги Меннингер.
Затем он отвел глаза и сразу забыл про вожделение.
— Здесь еще есть хайхэй!
— Хайхэй? Кто это?
— Это хищники. Все они слетаются сюда, к лагерю. Во- первых, их привлекает свет, а во-вторых, они охотятся за шаристами, которые держатся вблизи лагеря. В этих облаках полно хайхэй.
Стая уже была близко. Ее песня была слышна в сотне метров отсюда. А сверху и сзади к стае быстро приближались три зловещие тени.
— Так это и есть они, как ты их там назвал? Посмотри на нее! — крикнула она, когда первая из акул мгновенно пробила шар самки-шаристки, перевернулась в воздухе и устремилась за падающей жертвой, чтобы смертельным ударом оборвать ее предсмертную песню.— Какой прекрасный иммельман сделала эта акула! Никто такого не делал со времен второй мировой войны.
— Это не представление, черт тебя дери! Она же погибла!
Еще два хищника нанесли удары, и еще два шариста, кувыркаясь, полетели к земле. Это была стая не Чарли. Эти несчастные не были друзьями Дэнни.
— Видишь, что сыплется из самок? Это их яйца. Они будут летать в воздухе долго, но не будут оплодотворены, пока...
— К черту яйца! Меня восхищает акула! Какая прекрасная машина для убийства! Дэнни, я понимаю, почему здесь так плохо идут дела. Вы нашли себе не тех союзников. Мы должны подружиться с акулами.
Дэйлхауз был поражен.
— Это же звери! Они даже не имеют разума.
— Покажи мне профессора, и я смогу доказать тебе, что он осел. Много ума тебе понадобилось, чтобы начать летать?
— Но шаристы наши друзья. Они производят для нас наблюдения с воздуха. Хайхэй никогда не смогут это сделать. Почему ты хочешь, чтобы мы объединились со злейшими врагами шаристов?
— Да, я знаю, тут могут возникнуть проблемы,— она смотрела на акулу, которая наслаждалась пиршеством, разрывая на части тело еще живой жертвы.— Плохо,— философски заметила она. Она шагнула к Дэнни и взяла его за руку, не отрывая глаз от спектакля.— Ты уверен в том, что нам не удастся убедить наших ученых попытаться объединиться с акулами? Или помирить шаристов с ними?
— Это невозможно. Даже если ты как-нибудь сумеешь объяснить хайхэй, что ты хочешь. Хайхэй даже не поют. А пение — это смысл жизни шаристов. Они не общаются с теми существами, которые не поют.
— О? — Мэгги задумчиво посмотрела на него. Затем освободила руку и села на песок, не сводя с него глаз.— Скажи мне, Дэнни, ты не хочешь сделать мне приятно?
Он взглянул на нее. Неужели кровавая сцена возбудила ее?
