У капитана были красивые нафабренные усы с заостренными кончиками, рост не меньше шести футов, как прикинула Полли, и любезная улыбка, которую отчего-то совершенно не портил шрам на лице. Один глаз закрывало круглое стеклышко.
Пальцы Полли сомкнулись вокруг спрятанной дубинки.
— Нет, сэр, — сказала она, глядя в глаза капитану — точнее, в глаз. — Э… а зачем это стеклышко, сэр?
— Оно называется «монокль», — ответил он. — Благодаря ему я могу хорошенько тебя разглядеть, что очень приятно. Я всегда говорил, что, будь их два, я бы каждый раз зарабатывал дополнительное очко…
Сержант почтительно засмеялся. Полли бессмысленно взглянула на капитана.
— Ты скажешь, где ваши рекруты? — спросил он.
Она заставила себя сохранять прежнее выражение лица.
— Нет.
Капитан улыбнулся. Зубы у него были красивые, зато глаза утратили всякую теплоту.
— У тебя не то положение, чтобы отговариваться незнанием, — заметил он. — Уверяю, мы не причиним им вреда…
Вдалеке послышался вопль.
— Большого вреда, — уточнил сержант с нескрываемым удовольствием. Раздался еще один крик. Капитан кивнул стоявшему у двери солдату, и тот вышел. Полли вытащила из-под стойки кивер и надела его.
— Кто-то из них подарил тебе свою шапку? — сержант усмехнулся, обнажив далеко не такие красивые зубы, как у капитана. — Знаешь, а мне нравятся девушки, которые улыбаются солдатам…
Удар старой терновой дубинки пришелся ему поперек темени, и он свалился как подкошенный. Капитан попятился, когда Полли выбралась из-за стойки, держа дубинку наготове. Но он не спешил вытаскивать меч. Он расхохотался!
— Слушай, девочка…
Когда Полли размахнулась, он ухватил ее за руку, притянул к себе, крепко обнял, продолжая смеяться, — и беззвучно сложился пополам, когда она врезала ему коленом… по носкам. Спасибо, Беззубый Аббенс. Капитан осел на пол. Полли отступила и с размаху хватила злобенца дубинкой по голове, так что шлем зазвенел.
Она дрожала. Ее мутило, в животе как будто лежал кусок докрасна раскаленного железа. А что еще оставалось делать? Подумать: «Мы встретили врага, и он такой милый»? В любом случае капитан был не милым, а наглым.
Полли вытащила саблю из ножен и прокралась в темноту. Дождь продолжал идти, с реки наплывал туман глубиной по пояс. На улице стояли полдесятка лошадей, но они не были привязаны, и их караулил солдат. Сквозь шум дождя до Полли донеся его голос — караульный успокаивал лошадей. Полли пожалела, что услышала.
Что ж, она ведь взяла шиллинг. Полли поудобнее перехватила дубинку и шагнула вперед, но тут же туман между нею и вражеским солдатом медленно поднялся, и из него что-то возникло. Лошади испуганно прянули, солдат обернулся, тень сделала быстрое движение, и человек упал…
— Ой, — шепотом сказала Полли.
Тень обернулась.
— Оззи? Это я, Маладикт. Сержант велел проверить, не нужна ли тебе помощь.
— Проклятый Джекрам бросил меня среди вооруженных врагов! — зашипела Полли.
— И?..
— Ну… я вырубил двоих, — сказала она, подозревая, что теперь вряд ли удастся сойти за жертву. — А один пошел куда-то туда…
— Видимо, он нам и достался, — произнес Маладикт. — Точнее, это ему досталось. Кувалда его чуть не выпотрошила. Я бы сказал, что у этой девушки… нет сдерживающих факторов. Ну-ка посчитаем… семь лошадей, семеро солдат. Да.
— Да. Неужели ты до сих пор не замечала? Она как будто с цепи сорвалась, когда солдат набросился на Дылду. Давай-ка посмотрим на твою добычу, — Маладикт двинулся к двери трактира.
— Но Дылда и Кувалда… — начала Полли, догоняя вампира бегом. — Они ведут себя, как будто… Я думала, Дылда его девушка… я думала, Кувалда-то есть я знаю, что Дылда деву…
Даже в темноте зубы Маладикта сверкнули в улыбке.
— Мир раскрывает для тебя свои тайны, Оззи? Каждый день что-то новенькое. Я так понимаю, теперь ты освоил искусство переодевания.
— Что?!
— На тебе юбка, Оззи, — заметил Маладикт, заходя в трактир. Полли виновато взглянула на себя и принялась стягивать юбку, а потом подумала: погоди-ка…
Сержант пытался подняться, держась за стойку, возле которой лежал. Капитан стонал на полу.
— Добрый вечер, господа, — сказал вампир. — Пожалуйста, минуту внимания. Я — вампир- трезвенник. Иными словами, я — комок подавленных инстинктов, которые удается держать под контролем лишь с помощью силы воли и чашки кофе. Вы ошибаетесь, если думаете, что мне придется принудить себя, чтобы совершить жестокое убийство. Сейчас мне приходится принуждать себя, чтобы не перекусить вам глотки. Пожалуйста, не усугубляйте ситуацию.
Сержант оттолкнулся от стойки и с трудом замахнулся. Маладикт почти машинально уклонился от удара и двинул сержанта наотмашь так, что тот отлетел.
— Капитану, похоже, и впрямь скверно, — заметил он. — Что он попытался сделать с бедным маленьким тобой?
— Оказать мне покровительство, — ответила Полли, сердито глядя на Маладикта.
— А.
Маладикт негромко постучал в дверь казармы. Она приоткрылась — сначала слегка, потом полностью. Карборунд опустил дубину. Полли и Маладикт молча втащили внутрь двух кавалеристов. Сержант Джекрам сидел на табурете у огня и пил пиво.
— Отлично сработано, парни, — сказал он. — Бросьте их к остальным.
Он махнул кружкой в сторону дальней стены, где под грозным взглядом Холтер угрюмо сидели четверо солдат, связанных вместе. Еще один лежал на столе, и Игорь возился над ним с ниткой и иголкой.
— Как дела, рядовой? — спросил Джекрам.
— Он выживет, шержант, — ответил Игорь. — Вше не так штрашно, как выглядит, чештное шлово. И хорошо, потому что запашных чаштей у меня не будет, пока мы не окажемша на передовой.
— У тебя, часом, не найдется пары ног для старика-капрала?
— Ну нет, сержант, — спокойно отозвался Шкаллот, сидевший напротив. — Лучше оставьте мне лошадей и седла. А вражеские сабли пригодятся твоим парням.
— Они искали
— Ну нет, я распознаю талант с первого взгляда, — заметил Джекрам. — Ты сделал все как надо, парень. Уж извини, мне пришлось слинять. Толстяка во вражеском мундире трудно не заметить. И потом, вам, ребята, надо было встряхнуться. Это армейский образ мыслей, вот что это такое.
— Но если бы я не… — Полли помедлила. — Если бы я их не обманул, они бы убили лейтенанта!
— Вот видишь, так и так хорошо получилось бы, — сказал Шкаллот.
Сержант встал, вытер рот ладонью и подтянул пояс. Он подошел к капитану и поднял его, держа за ворот.
— Зачем вы искали моих парней, сэр? — спросил он.
Капитан приоткрыл один глаз и взглянул на толстяка.
— Я офицер и джентльмен, сержант, — пробубнил он. — Соблюдайте правила.
